Нелюбовь. Глава 4

Десятый "А", весело переговариваясь, толпился у кабинета литературы. Сегодня последний день занятий, впереди ребят ждала трёхмесячная свобода от зубрёжки и учительских нотаций. Маша меланхолично перелистывала разрекламированный женский роман, прислонившись спиной к подоконнику. Майское солнце буквально обжигало спину, но это казалось приятным. Лера весело болтала с отличником Степановым, которому, поговаривали, она нравилась. О походе в клуб они не говори с того памятного вечера, но словно тоненькая перегородка возникла между подругами. Маша вспоминала ту непринуждённость в общении, кокетливые жесты Леры. Она вела себя, как ведут взрослые девушки в фильмах: закидывала ногу на ногу плавным, изящным движением, ненавязчиво проводила ладонью вдоль зоны декольте, закусывала губу. Лера словно шагнула на одну ступеньку вверх, по лестнице взросления, Маша же осталась стоять на месте.
- Красавина, там тебя какой-то крендель спрашивает, - звонко крикнула Маше Юлька Комарова.
- Кто? - Маша оторвалась от романа.
- Квазимодо какой-то, - хихикнула Юлька, - Я на крыльце курила, а он вышел из клёвенькой такой тачки и спросил, не знаю ли я Машу из десятого "А". Ой, ну сама сходи и узнай, в общем.
Маша слегка покраснела и спустилась вниз, рискуя пропустить литературу.
- Привет, - Виталий подошёл к ней расслабленной походкой, держа руки в карманах.
- Как ты...
- У меня свои секреты, - перебил он её, - Слушай, я тут уезжаю в одно дико пафосное место, не хочешь прокатиться со мной?
- Что за место?
- Загородный коттедж моего знакомого. Будем тусоваться от заката до рассвета, пить элитный алкоголь и жрать запрещённые препараты. Ещё, наверное, блевать. Как говориться, кто желчью не блевал, тот красоты не видал, - цинично произнёс он, - И трахать тёлок, конечно.
- Ты уверен, что я там нужна? - удивлённо спросила Маша. Её покоробило бранное слово.
- Тебя трахать никто не будет, ты же со мной, - усмехнулся он. - Если ты сама этого не захочешь. Да поехали, не крути луну. Познакомишься с настоящей жизнью, сбросишь этот беспонтовый имидж ботанички.
Маша вспыхнула.
- Да пошёл ты!
- Стой! - он схватил её за руку и развернул к себе, - Я видел тебя во "Флэше", видел, как ты менялась в танце. Там ты была иная - раскрепощённая, смелая девушка, необычная и нестандартная. Я падок на таких, - он лукаво посмотрел на неё, - Обещаю, приставать не буду.
- А жена отпустит?
Виталий закатил глаза.
- Детка, ты сейчас тупишь по жести. С чего ты решила, будто я женат?
- А кольцо пустой символ?
- Представь себе. Приятель им расплатился, когда проиграл мне по пьяни в покер кругленькую сумму. Всё никак отдать не могу. И, если ты не заметила, это женское кольцо.
Он стянул его с пальца и протянул Маше. Она покрутила его в пальцах. На тонком, золотом ободке, усыпанном крошечными бриллиантами, которые она не видела раньше, красовалось имя Анна.
- Ладно, верю, - она вернула кольцо, - Но расплачиваться вещью жены - это подло со стороны твоего приятеля.
- Не все люди ангелы, - хмыкнул он. - Ну, что ты надумала?
- Бабушку предупредить надо.
- Отлично, это совсем другой разговор. Прыгай в тачку.
- А школа?
- В жопу. Или ты всё-таки правильная девочка-зубрилка?
В машине Маша лихорадочно придумывала связную историю о том, почему уезжает на выходные. Но бабушка отпустила её с неожиданной лёгкостью, даже не заинтересовавшись, куда та едет. Она удивилась, но не подала виду. Влезла в джинсы и чёрную футболку, бросила в сумку зубную щётку и топик, и вышла из квартиры.
- Беспонтовый прикид, - резюмировал Виталий, едва они отъехали от дома.
- Ну, знаешь! - Маше стало ужасно обидно.
- Эй, ты чего? Сейчас заедем в торговый центр, оденем тебя, как дико крутую цыпу.
- Я не нуждаюсь в этом, спасибо, - дрогнувшим голосом произнесла Маша, жалея, что согласилась на эту авантюру.
- Сделай мне приятное, - он улыбнулся, и Маша в который раз поразилась тому, как с такой непривлекательной внешностью можно быть обаятельным и харизматичным. Он подкупал своей уверенностью и цинизмом.
Они притормозили у огромного торгового центра, где Маша была только раз в жизни.
От обилия модных шмоток у неё зарябило в глазах, но Виталий уверенно вёл Машу вдоль вешалок и кронштейнов. Цепким взглядом выхватил из пёстрой канители два стильных сарафана - один в пол, с бешеным психоделическим принтом, другой короткий, чёрный, с бронзовыми заклёпками. Сарафаны тут же оказались в руках Маши. Далее настал черёд потёртых узких джинсов, белой простой рубашки, шорт с накладными карманами, пары стильных маек, купальника и солнечных очков. В примерочной они долго дурачились, но в конце концов Маша продефелировала перед его взыскательным взглядом во всём, что он ей выбрал. Смущалась, конечно, жутко, но в кровь уже была впрыснута порция жгучего адреналина.
- Виталя, это же очень дорого, давай оставим хотя бы часть. Ой, это же сарафан от "Дольче", ты понимаешь, как это дорого, ну, Виталя! - Маша болтала без умолку, шокированная его щедростью и размахом. Они стояли на кассе. Виталий рылся в бумажнике.
- Помолчи. Закрой свой рот хотя бы на пять минут, пока я рассчитываюсь, - жёстко сказал он, и она замерла, поражённая. Ещё никто не разговаривал с ней в таком тоне. Самое удивительное, ей понравилось то, как он её осадил.
Из центра они вышли с грудой пакетов. На Маше красовались джинсовые шорты  и белая майка с кардиганом. Шею охватывал белый шёлковый шарф.

"Бэха" стремительно неслась по серому полотну дороги, превращая кусты и деревья в какофонию цветных пятен. В ушах свистел ветер, Машин шелковый шарф развевался в лучших традициях голливудских фильмов. Она то и дело щурила глаза от яркого, не по-весеннему жвркого солнца и вертела головой, пытаясь запомнить проносящиеся мимо пейзажи.
- Любишь "Агату Кристи"? - спросил Виталий, нажимая кнопки на магнитоле.
- Слышала пару песен, - пожала плечами Маша, - специфическая группа, но звучание приятное.
- Тогда будем слушать их самый первый альбом, - он повернул регулятор громкости, - называется "Позорная звезда", этакая смесь нуара и старого доброго рока.
Ветер свистит атональный мотив
Ветер назойлив, ветер игрив
Он целует меня, он кусает меня
А тем, кто сам добровольно падает в ад
Глупые ангелы не причинят
Никакого вреда никогда-никогда
Никогда-никогда, никогда...

Кассета закончилась, а они всё ехали. Виталий сбавил скорость и свернул в крошечный переулок между покосившимися дачными домиками. Маша растерялась. Совсем не так она представляла себе "пафосное место". Но оказывается, он всего-навсего решил сократить путь. Через десять минут они проехали мимо красивого кованого указателя с надписью "Завидово". Теперь за окном проносились высокие коттеджи, больше напоминающие средневековые замки, и аккуратные домики, словно пряничные избушки, и непонятные сооружения в стиле "модерн". Наконец машина остановилась у длинного сплошного забора.
- Приехали, - Виталий вышел из машины, даже не подумав открыть Маше дверь. Нажал чёрную кнопку звонка, отошёл на пару шагов и ободряюще улыбнулся. Маша чувствовала себя неловко, переминаясь с ноги на ногу и то и дело кусала губы.
Ворота бесшумно отворились, и Виталий жестом показал ей на вход. Они прошли по дорожке, посыпанной щебнем к огромному дому из рыжего кирпича, со множеством окон и башенок, как в замках из сказок. Ещё чахлая майская травка была аккуратно подстрижена, а в глубине сада прятались резные беседки с диванами.
На высоком крыльце курила девушка. Увидев приближающихся Машу и Виталия, она бросила сигарету и поспешила навстречу.
- О, Островский, какие люди! - девушка чмокнула его в щёку. Виталий вежливо улыбнулся и небрежно обнял её.
- Решил-таки выйти в свет.
- А то тебе "Флэша" мало. Ох, и отожгли мы в тот раз, до сих пор кости трещат. Тут она заметила Машу, - Привет, ты знакомая Витали?
- Ага, - Маша смутилась и покраснела. Рядом с этой яркой и уверенной в себе девушкой она ощущала себя Золушкой. Причём, Золушкой до бала.
- Я Инесса, а тебя как зовут? - приветливо спросила та.
- Маша.
- Очень приятно. Ладно, я отъеду на часок, а вы проходите, почти вся тусовка в сборе.
Она махнула рукой и грациозно сбежала по ступенькам.
В белоснежном холле Маша попыталась было снять босоножки, но была остановлена Виталием.
- Куда, забудь свои деревенские привычки, - он наклонился и застегнул ремешок, слегка коснувшись её ноги. Маша зарделась.
В гостиной, выполненной в стиле вычурного минимализма было полно народу. Длинные шторы чёрного бархата закрывали все окна, и приятный полумрак разбавляли лишь светящиеся шары, свисающие на витой проволоке с потолка. Играла странная зарубежная музыка. Нездешняя музыка. Маша осмотрелась. Девушек было значительно больше, чем парней. Виталия тут же обступили со всех сторон, и на время она была предоставлена самой себе. Глупо было стоять столбом посередине гостиной, поэтому она присела на краешек роскошного кожаного дивана и взяла со столика бокал вина.
- Не советую, - к ней подсел невысокий коренастый брюнет с властным, тяжёлым взглядом, - Это креплёное вино, башню сносит моментально. Возьми лучше мартини, - он схватил чистый стакан и быстрым движением плеснул из ближайшей, наполовину пустой бутылки.
- Спасибо, - Маша взяла стакан и опасливо понюхала содержимое. Пахло чем-то лекарственным.
- Меня зовут Ян, - парень протянул ей руку, - А тебя?
- Я Маша, - она ответила на рукопожатие.
- Давай за знакомство, Маша, - он коснулся её стакана и залпом опрокинул в рот вино. Поморщился и закусил малюсеньким бутербродом. Маша лишь пригубила мартини.
- Ты с кем сюда пришла? - спросил Ян, вновь наполняя бокал, на этот раз чем-то другим.
- С Виталием.
- А, я так и подумал, - он улыбнулся, но глаза его оставались холодными, - Витька - мой лучший друг с первого класса. Конечно, он не без левой резьбы, но парень хороший.
- Маш, на минутку, - позвал её подошедший Виталий. Он обменялся рукопожатием с Яном, взял со столика Машин недопитый мартини и подвёл её к двум девушкам, приветливо улыбавшимся и выглядевшим дружелюбно. Одна была высокая блондинка в больших очках с простой чёрной оправой, тоненькая и изящная. Она была одета в потёртые джинсы, синий топ и такую же потёртую джинсовую куртку. Другая - миниатюрная брюнетка с короткой стрижкой, тоже в очках, но в малюсеньких и затемнённых. На ней было чёрное короткое платье, а на шее висел массивный фотоаппарат.
- Знакомься, это мои лучшие друзья, Ирма, - блондинка помахала ей рукой и Маша невольно улыбнулась, - и Ульяна, - брюнетка тут же навела на неё объектив и сделала кадр. Маша даже не успела среагировать.
- А ты фотогеничная, - Ульяна показала ей фото. Маша удивлённо уставилась на экран. Зеркальные фотоаппараты тогда только-только входили в моду.
- Можешь пообщаться с ними, а мне нужно тебя покинуть, - сказал Виталий. Маша заметила, что он стал каким-то тихим, даже грустным, вся его наглость сошла на нет.
- Маш, что будешь пить? - спросила Ирма, указывая на бар, где теснились десятки бутылок с незнакомым алкоголем.
- Вообще-то я не пью, - призналась Маша.
- Оу, первый раз вижу непьющую девушку, - засмеялась Ульяна. - Просто у Витеньки все знакомые пьющие.
- И не только пьющие, - заметила Ирма.
Девушки присели на диван. Теперь играла "Агата Кристи". Многие танцевали, кто-то молча напивался, кто-то беседовал, сбившись в кучку. Ирма рассказывала о своей карьере певицы, Маша с интересом слушала. Оказывается, она приехала из Польши без гроша в кармане, зато с огромными амбициями. Она быстро смогла окрутить обеспеченного мужчину, бросив его, как только сама начала зарабатывать и иметь какой-никакой успех.
- Саша хороший, конечно, но не моего полёта, - рассказывала Ирма, стряхивая пепел с тонкой коричневой сигареты, - Знаете, немного потрёпанный, не слишком уверенный в себе мужчина из тех, кого на раз-два окручивают такие, как я. Но теперь Ирма Равич успешна, свободна и популярна, - она засмеялась.
- По-моему, тебе уже хватит, - мягко произнесла Ульяна, кивая на шестой по счёту опустошённой Ирмой бокал.
- Да, дорогая, что-то я расслабилась, - Ирма встала, изящным движением откинув  прядь со лба, - Я погуляю в саду, мне необходимо протрезветь.
Она ушла, покачиваясь на неверных ногах. Ульяна и Маша остались одни. Маше нравилась эта милая брюнетка, было в ней что-то неуловимо кошачье, мягкое и привлекательное.
- А ты чем занимаешься? - спросила Маша, хотя догадывалась, что Уля фотограф.
- Я фотограф, - подтвердила её догадку Ульяна, - работаю в мужском журнале "Альфред", являюсь ещё и правой рукой босса. Нет-нет, я с ним не сплю, - звонко рассмеялась она, увидев, как Маша изменилась в лице, - Он порядочный семьянин, к тому же, я очень люблю своего бойфренда. К чему мне связи на стороне, я не Ирма, привыкшая добиваться всего через покровителей.
Если хочешь, я могу пофотографировать тебя, ты очень изящно сложена и лицо у тебя такого типажа, из которого можно сделать что угодно.
- Слушай, что тебе профессионал говорит, - к девушкам подошёл странного вида худой парень в длинной, почти до колен майке. Его буйные кудри медного оттенка топорщились на голове смешным облаком, руки были покрыты татуировками, а голубые, удивительно прозрачные глаза делали его образ ещё более гротескным. - Ула, я должен тебе кое-то показать! Срочно! Сейчас! - он говорил отрывисто и нервно заламывал тонкие руки. Маше стало смешно.
- Знакомься, это Тарас, мой бойфренд, - улыбнулась Ульяна, - он немного эксцентричен, но ты привыкнешь.
- Привет, - он пожал ей руку, - Как тебя зовут, прекрасное создание?
- Маша.
- Мэри! Такую девушку можно называть только Мэри, - воскликнул Тарас.
Ульяна засмеялась.
- Ты совсем её смутил, бэби. Так что ты хотел мне показать?
Тарас тут же забыл о Маше, схватил Ульяну за руку и буквально потащил её в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи. Маша осталась одна. Но ненадолго. К ней постоянно кто-то подсаживался, предлагал сигарету или выпивку. Она вежливо отказывалась и всё искала глазами Виталия. Маша ощущала себя так, словно вращалась в разноцветной карусели, хотя совсем не пила. Её захватила новая, незнакомая обстановка, запахи дорогих духов, кожи, весенней листвы из сада, люди, находящиеся вокруг. Виталий появился неожиданно, Маша пропустила момент, когда он оказался в кресле у камина, который к вечеру кто-то растопил.
- Привет, - сказала она, подойдя к нему, неуверенно остановившись рядом.
- Хай, - он улыбнулся, - Ну как, нравится парти?
- Что, прости? - не поняла Маша.-
- Вечеринка. Это сленг такой, - снисходительно посмотрел на неё Виталий.
- А. Да, всё весьма мило. Я не чувствую себя белой вороной, - покривила душой Маша.
Он вновь улыбнулся и указал на кресло, стоящее напротив.
- Падай.
Маша присела, ощутив жаркое тепло камина. Они вглядывались в потрескивающий огонь и молчали. Маша первой нарушила молчание.
- Тебе самому-то здесь весело? Ты выглядишь подавленным.
- Мне кайфово. Но сейчас должен подойти человек, который сделает мне ещё кайфовее.
Словно услышав его слова, к нему буквально подлетела девушка, обвив руками его шею сзади.
- Привет, заяц, - дальше последовал короткий поцелуй в губы. Виталий тепло улыбнулся девушке и усадил её к себе на колени.
- Знакомься, это Маша, - он указал на скромно потупившую взгляд Машу, - А это Юля.
Юля была миниатюрной блондинкой с причёской под пажа. Её глаза выделялись чёрными лужицами на бледном, бескровном лице, она то и дело прикусывала нижнюю губу и улыбалось. Из одежды на ней были только хлопковые шорты, расписанные вручную жутким психоделическим орнаментом и белый топ. Соски нахально просвечивали сквозь тонкую ткань.
- Очень приятно, - хором сказали девушки, и Юля рассмеялась.
- Солнце, отойдём? Я взяла у Кота немного хаша и спидов, - шепнула она на ухо Виталию. Тот спустил её с колен и поднялся.
- Мы отойдём ненадолго, - бросил он Маше, обнял Юлю за талию и они пошли по направлению к лестнице. Юля звонко смеялась чему-то.
Они вернулись спустя пару часов. За это время Маша пересела поближе к банкетному столу и успела перепробовать все вкусности, которыми располагала вечеринка. Ян увивался вокруг неё, порываясь налить ей то вина, то виски, но Маша стойко держала оборону. Виталий подошёл к столу, залпом выпил чей-то сок и повернулся к Маше.
- Скучаешь, крошка? - его зрачки были неестественно расширены, а руки мелко дрожали.
- Нет, - коротко ответила она.
- Я же вижу,с каким кислым лицом ты сидишь. Как на поминках, блять.
Машу неприятно поразило бранное слово. На секунду ей показалось, что он её ударит.
- Какие поминки, очнись, никто ведь не умер, - быстро сказала Юля, плюхнувшись рядом с Машей.
- Тогда пусть самые грустные вскроют себе вены, - он с улыбкой протянул Маше пластмассовый ножик, неизвестно как очутившийся у него в руке. Вокруг них собралась нехилая толпа, предвкушая весёлое развлекалово.
Маша сглотнула. Ей стало безумно обидно и горько. "Неужели он не понимает, как сильно унижает меня своим поведением, как сильно ранит" пронеслось у неё в голове, но она сумела взять себя в руки.
- Только после вас, рыцарь печального образа, - обворожительно улыбнувшись, сказала она. Юля  и ещё несколько человек одобрительно засмеялись. Виталий кисло усмехнулся, и вдруг схватил настоящий нож, резким движением чиркнув им по запястью, в районе сгиба. Все поражённо замерли. Маша с ужасом наблюдала, как по белоснежному запястью начинает стекать кровь, и этот красный ручеёк всё ширился и рос.
- Я за аптечкой, - Юля бросилась к лестнице.
Виталий презрительно усмехнулся, налил в чистый стакан водки и опрокинул жгучую жидкость, не поморщившись.
- Вот видишь, мне не слабо. Не слабо, понимаешь!
Он неловко дёрнул рукой и испачкал Машину белую майку. На ткани расползалось красное пятно, похожее на цветок тюльпана.
- Надо замыть, - низким голосом сказала высокая девица в леопардовом платье, - Пойдём на кухню.
Маша покорно пошла. На кухне было темно. Девица щёлкнула выключателем и тьма отступила, вспуганные мотыльки заметались под лампой в плетёном абажуре. Окно было открыто, пахло свежей листвой, пионами и дождём, моросящим и тёплым. Вдалеке гремел гром. Бабочка ползла по шёлковой портьере. Маша подошла к раковине, включила воду.
- Держи, это Юлькин, - девица протянула ей красный  топ без бретелек.
Маша без стеснения скинула с себя испорченную рубашку и влезла в топ. Он оказался ей слегка маловат.
- Завидую я Юлькиной фигуре, - сказала вдруг девица, - Жрёт, как снегоуборочный комбайн, а не поправляется ни на грамм. Хотя, это всё из-за наркоты, наверное.
- Юля наркоманка? - ошарашенно спросила Маша.
Девица фыркнула.
- Она художница, но, поверь, слова художник и наркоман тождественны друг другу. В академии, где она учится все мало-помалу употребляют,там без этого никак. Меня, кстати, Элис зовут.
- А я Маша.
- Знаю. Ты куришь?
- Нет.
- А я курю, - Элис подошла к окну и села на подоконник. Достала пачку "Родопи" и с видимым наслаждением затянулась.  Сизый дым поплыл по кухне.
- Они с Виталием, ну, встречаются? - спросила Маша, преодолевая неловкость.
Элис посмотрела на неё с жалостью.
- Нет, но всё идёт именно к этому. Он как свихнулся на этой шалаве, - она с силой впечатала окурок в пепельницу. - А почему ты спрашиваешь? - задала она очевидный вопрос. И, судя по выражению лица, знала ответ.
- Просто так.
Элис хмыкнула, но ничего не сказала. Маша почувствовала жуткую усталость и поднялась наверх, на третий этаж, который оказался мансардой. Там пахло разогретым за день деревом, пылью и старыми вещами. У покатой стены стоял диван с фиолетовой обивкой, рядом - стеклянный столик, где в беспорядке были навалены кассеты, журналы и какие-то брошюры. У другой стены расположился огромный шкаф, напоминающий гроб и торшер. Она полистала журналы, безо всякого интереса перебрала кассеты, заглянула в шкаф. На наручных часиках был второй час ночи. Она никогда не ложилась спать так поздно, и организм требовал своё. Маша стянула шорты, аккуратно сложив их на спинке дивана, вытащила из шкафа колючий, шерстяной плед и попыталась заснуть. Тихо шелестящий дождь и уютный диван способствовали этому.
Маша проснулась от лёгкого шороха. За окном светало, поэтому она без труда разглядела человека, который пытался снять куртку, путаясь в рукавах.
- Блять, - выругался он сквозь зубы, и Маша без труда узнала голос Виталия. Наконец, он справился с курткой, небрежно швырнул её в угол и плюхнулся на диван.Маша едва успела поджать ноги.
А в следующую минуту его ладонь аккуратно накрыла Машину ступню. Он неожиданности она дёрнулась, сердце заколотилось, как бешеное. Виталий придвинулся ближе, и вот его ладонь замерла на Машином бедре. Ладони предательски вспотели, а лицо горело. Он сдёрнул с неё плед, и к своему ужасу Маша вспомнила, что на ней только майка и трусики. Она сделала попытку вернуть плед, приподнялась и оказалась в объятиях Виталия. Он него пахло перегаром, табаком и горьковатыми духами. Он провёл ладонью по её разгорячённому лицу, его палец лёг на Машины пересохшие губы. Он слегка надавил, и палец легко скользнул в приоткрытый рот. При этом он не отрывал взгляда от её глаз. Она смотрела ему в глаза, приправленные неестественной поволокой, отмечая, что они - единственная по-настоящему красивая составляющая его внешности. Огромные, светящиеся, точно расплавленный метал, в окружении длинных сероватых ресниц. И сейчас эти глаза смотрели на неё, не отрываясь, точно хотели что-то безмолвно сказать. Маше показалось естественным, когда он коснулся её губ. И их потащило в водоворот. Губы словно жили своей жизнью, Виталий целовал её остервенело, с новой, не понятной Маше силой, она задыхалась и судорожно глотала воздух в коротких промежутках. Снялись все запреты, исчезло стеснение. Маша первая потянулась к зипперу его джинсов, благодаря спасительный полумрак за то, что Виталий не видит её красного, всё ещё смущённого лица. Он заключал её соски в горячее кольцо своих губ, и это действо не отдавало дешёвой порнухой, наоборот, Маша могла бы без прикрас сказать, что блаженство было райским. Она неумелыми, короткими поцелуями покрывала его грудь, худой живот с татуировкой, обводила языком впадину пупка. По его прерывистому дыханию было понятно, что ему хорошо, и это воодушевляло Машу. Он зарывался пальцами в её волосы, ритмично вонзался пальцами в то самое, потайное место, доводя её до исступления. Секс был мятно-пряным, слегка горчащим и ярким. Маша легко доверила свою девственность этому странному парню с глазами-стрелами, не зная, правильно ли поступает. Но финал её не разочаровал.