Серое пальто

          Стены барака тяжёлые, потолки высокие, а девочка Алла ещё маленькая.   Ей  десять лет.  Прямые русые волосы едва достают до воротника её нового пальто.  Серое пальто в клёш. Мечта, а не пальто. Алла вертится из стороны в сторону, полы пальто развеваются, закрывая почти весь проход в комнате между кроватью и шкафом. Вдруг в коридоре раздались голоса.
- Хроны, хроны! -  кричит Вовка.
- Плаздник! – пищит Танюшка.

  Алла приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Маленький Вовка и его сестрёнка, спотыкаясь, бегут по коридору к выходу. Коридор в бараке длинный и бегут они долго, топая ножками в башмаках.  Лида из тринадцатой комнаты тоже шла по коридору. Алла вышла ей навстречу.
- Что там случилось? – спросила она подружку.
- Похороны с оркестром. Пойдём,  посмотрим!

  Это зрелище, конечно,  привлекает малышей, потому что много народу,  цветов и музыка. Подружки, взявшись за руки, побежали к дороге,  единственной асфальтовой дороге, по которой ездят автобусы и машины, а сейчас идут похороны. Вся ребятня из бараков сбегается посмотреть.
 
    Что такое смерть им неведомо, а вот процессия забавляет, развлечение. Дети бегут мимо сцепившихся друг в друга деревянных сараев, мимо гордо стоящих общественных туалетов и каменных, белых от хлорки,  помоек.  Алла и Лида, боясь опоздать на похороны, побежали напрямки, через полисадник за ближайшим бараком, и перед ними встал железный забор с частоколом.

     Заборчик невысокий, но стрелообразные прутья отпугивают малышей – любителей полазить по заборам, по деревьям, по канализационным трубам над оврагом, но не сейчас. По дороге идут похороны. Их уже видно.  И подружек частокол не испугал.

 Лида осторожно перелезла через забор. У неё нет нового серого пальто в клёш.  И Алла поставила правую ногу на перекладинку в узоре забора,  замахнула другую ногу через его частокол, пропустила ногу между двух остроконечных стрелок, поставила её на перекладинку с обратной стороны, и перенесла туда правую ногу, но сорвалась, и пальто клёш повисло на частоколе. Падая на землю, Алла разорвала своё новое серое пальто в клёш на длинные ровные полоски.

 Плакать уже было некогда, процессия похорон проходила как раз мимо них. Люди шли чинно, как на параде  первого мая. Музыканты дули в свои трубы спокойно, сосредоточенно глядя в серый асфальт. Впереди друг за другом по два человека идут люди с венками.  Это самая ответственная работа. Лида с Аллой переглянулись: «Вот бы понести впереди всех венок!»

 За людьми, несущими венок, несколько мужчин несут гроб, перекинув белые простыни через плечо. «Бурлаки на Волге!» - вдруг вспомнилась Лиде картинка из журнала «Работница».   Маленький Вовка с сестрёнкой гордо встали в ряд, и пошли, путаясь под ногами взрослых,  в строю. Сопли текут по губам Вовки, а в глазах гордость. Он приобщён к важному делу, он частичка общества.
 
   Лида с Аллой в процессию не пошли, стоят и смотрят. От бараков к дороге всё ещё бегут люди, не только дети, но и их родители пришли проводить в последний путь незнакомого им человека. Не каждый день в районе бараков такое шествие.

    Жизнь серая, размеренная. Похороны – событие. Когда эта гидра, слившихся в одном деле людей, плавно уползла за овраг, по дороге поехали автобусы и машины, которые до сих пор стояли, прижавшись к обочине, как зеваки-дети и их родители. Теперь путь им открыт. Жизнь продолжается.
 
   Лида и Алла. Вздохнув, что так быстро всё кончилось, пошли домой в свой барак номер десять. Есть бараки одиннадцать и двенадцать. Кажется, что весь город состоит из бараков, так их много.
      
        Алла прошла чуть вперёд,  и Лида увидела  рваные полоски на её пальто.
- Что это? – спросила она.
- Новое пальто клёш – пожала плечами Алла.
- Попадёт тебе – посочувствовала Лида.
- Попадёт.
   Чтобы купить обновку Алле или её брату, мама  работает на заводе всегда в ночную смену, чтобы днём быть с детьми. Но и днём у неё не получается быть с детьми, потому что днём она отсыпается после ночной смены. А отца у них нет, как и у Лиды.  Безотцовщина - обычное дело в районе бараков.
 
- Я пойду к тете Наде Царёвой! – вдруг весело произнесла Алла – Она портниха, она зашьёт мне пальто.
- Правильно – мотнула головой Лида.
  Девочки побежали в свой барак к тёте Наде. Портниха была дома и, конечно же, сидела за швейной машинкой, руками перебирая ткань, а ногами качая педаль.

- Тёть Надь, - пролепетала Алла и вдруг расплакалась. Она повернулась спиной к тёте Наде. И тётя Надя всё поняла.
- Что ж, снимай, посмотрим, что можно сделать. Мама знает? – спросила соседка.
- Неет.
 В это время в коридоре раздался голос Аллиной мамы:
- Славка, домой, зови Аллу! Мне скоро на работу!..
   Лида выскочила из комнаты тёти Нади и убежала к себе в комнату. Алла от испуга залезла под кровать тёти Нади.  Кровать высокая, но низкий белый расшитый подзорник хорошо скрывает её под кроватью. Сколько Алла лежала под чужой кроватью, она и не поняла, только вдруг услышала приятное слово.
- Готово! Вылезай!

  Алла, словно кошечка, выскочила из - под кровати.  Осмотрела пальто. Оно уже не рваное.  Швы, конечно же, видно, но совсем-совсем немножечко.
- Спасибо, тёть Надь! – обрадовалась девочка и пошла домой.
  Так как кричала мама Аллы за стенкой, тётя Надя – портниха поняла, что она не волшебница, и не смогла сделать рваное пальто новым.
   Аллу поставили в угол на всю ночь. Мама ушла на работу, брат уснул, а Алла всё стояла в углу.
  Глаза сами собой вдруг слиплись, Алла присела в углу и заснула. Какой хороший сон ей приснился! Ей приснилось новое серое пальто клёш без единой затяжечки.