Как в Простоквашино Печкина судили

(фельетон в стиле Э.Успенского)

Однажды летом решили Простоквашинцы учинить товарищеский суд над Печкиным. За то, что денег много за подписку и отправку писем берёт.

Посадили Печкина на сцену в сельском клубе, повесили ему на шею табличку «Монополист почтовый» и давай его изобличать:

-; Я из-за этого Печкина уже который год не получаю посылки от моего дяди с гуталиновой фабрики! – фырчал Матроскин, одетый, как судья в мантию и парик с буклями. – На почте гуталин не принимают вместо денег, а денег у моего дяди нет, он кот!

-; А вы, товарищ Матроскин, машины заправлять гуталином пробовали? – спросил подсудимый Печкин.

-; При чём здесь это? – возмутился кот. – Не вводите товарищеский суд в заблуждение! Ваше высказывание совершенно не относится к делу.

-; Относится, - возражал Печкин. – Это я у вас тут на собственных лошадиных силах педали велосипедные кручу. А посылки из Москвы сюда возят. И возят, надо сказать, на машинах. А они ни ваш гуталин, ни ваше коровье молоко не едят. Они бензином питаются.

-; И что? – кот поправил свои букли и спрятал хвост, торчащий из-под полы мантии.

-; А то! – Печкин поднял указательный палец. – Гуталин ваш никому не нужен, он дешевеет с каждым днём. И молоко ваше холодное не нужно. А бензин – это такая штука, которая дорожает и дорожает. Пусть лучше ваш дядя с большими усами с гуталиновой фабрики продаёт ваш гуталин и переводы вам посылает. На их пересылку бензина не надо. Я их по компьютеру получаю.

-; Воооот, - проурчал злобно Матроскин. – Компьютеров поразводили, монополисты. Денег куры не клюют.

-; Я, может, чего-то не понимаю, может я и странный человек, но когда вы у меня кучу денег видели? – обиженно сказал Печкин. – Я и велосипед-то купить не мог, пока ваши родители мне его не подарили. И шапку новую купить не мог, когда вы мне из старой дуршлаг сделали. Вы посмотрите, в чём я хожу. Этому плащу и этим сапогам больше лет, чем всем вам с вашим дядей Фёдором вместе взятым лет. И компьютеру – тоже. Он только и умеет, что переводы получать да деньги считать. Я на нём даже в тетрис поиграть не могу – уж больно долго он думает.

-; А журнал, а мой журнал про охоту?! – вскочил с места Шарик. – Я его теперь выписать не могу! Он стал с вами таким дорогим!

-; Вы, товарищ пёс, успокойтесь, - сказал Печкин. – Во-первых, напишите письмо в журнал и спросите его, зачем он теперь стал в Финляндии печататься. А во-вторых, вы что же думаете, журнал ваш сюда я из Москвы на велосипеде возить буду?

-; А хоть бы и так!

-; Не жалеете вы меня, пенсионера! – смахнул слезу Печкин. – Но дело даже не в этом. Вы думаете, что вы, товарищ пёс, один этот журнал выписываете? Я-то может и доеду до Москвы часов за 8 на своём велосипеде. А вот товарищ мой из Владивостока за тем же журналом на велосипеде доберётся до Москвы к концу месяца, как раз, когда следующий номер выйдет. И не вы один в Простоквашино журналы и газеты выписывает. Мне их сюда пачками привозят, а я уж потом сам развожу их по Простоквашино. Может вы, товарищ пёс, согласитесь сами привозить из Москвы журналы каждый месяц, за собственные средства или пешком?

-; Нет! – испугался Шарик. – Я лучше деньги за это заплачу!..

-; Шарик, сядь! – забеспокоился Матроскин. – Мы так дело проиграем. Всё равно Печкин монополист…

-; Да, а у меня папа и мама в Москве вообще получают газеты и письма не через почту. Им добрые дяди подешевле приносят, - сказал дядя Фёдор.

-; Вы этих добрых дядь когда-нибудь у нас в деревне видели? – спросил Печкин. – Этим дядям не интересны такие деревни. Они почту поближе разносят, где можно и пешком дойти или на метро доехать. И денег на бензин не потратить. Зато дяди эти не повезут посылки с гуталиновой фабрики или газеты с журналами в Тьмутаракань какую-нибудь или в Простоквашино. Потому что бензина им жалко. А мои друзья - почтальоны возят. И на Дальний восток, и на Крайний север, и на Кавказ. И в тайгу забираются и среди гор проходят. И цена за доставку всем должна быть одинаковая. Не цените вы меня совсем! Вы хотя бы имеете возможность получать письма, бандероли и газеты пока я есть, а умру вот я… - Печкин всхлипнул. – Ведь останетесь без всего этого. Кто будет вам почту носить?

-; Ну ладно Вам, товарищ Печкин! – дядя Фёдор подошёл к почтальону, снял с него табличку и поднял со стула за руку. – Пойдёмте я лучше вас чаем угощу.

-; Только не надолго, - обрадовался Печкин. – Мне ещё сегодня почту разносить, да подписку принимать…

-; Подпишете меня на журнал про охоту? – Шарик не хотел ездить за журналом в Москву.

-; Подпишу, - улыбнулся Печкин, - А письмо им всё-таки напишите. Про Финляндию.

-; Напишу-напишу, - сказал Шарик.

-; А я его отправлю, – улыбнулся Печкин.

И пошли они пить чай.

Не рад этому примирению был только Матроскин.

- Ну воот… Такую статью хотел в газету написать, гонорааар получить… - сказал он, стягивая с ушей парик. – А они всё испортили. Всё равно не буду ничего выписывать. Я экономить буду…