В начале было слово?

Когда-то по заказу одного литературного журнала подготовил серию статей про графический роман. И вот прошло время, и я решил собрать все это в две большие статьи для Прозы.ру. Предлагаю вашему вниманию первую статью на эту тему.

В начале было… слово?

Вы в этом уверены? И хотя это может показаться странным, тем не менее, вопрос вполне уместен. В конце концов, первые образчики наскальной живописи появились задолго до того, как у человека сформировалась полноценная речь. С тех доисторических времен рисунок не только сопровождал слово, но и с завидной регулярностью попросту заменял его, являясь подчас куда более доходчивой формой донесения идеи.

 Вряд ли найдется тот, кто сегодня не знает, что такое комикс. Однако до сих пор в нашей стране бытует мнение, что это не более чем продукт массовой культуры, ориентированный на детскую аудиторию. Впрочем, если по поводу комиксов есть хоть какое-то представление, пусть и не совсем верное, то вот понятие "графический роман" у большинства в сознании не вызывает даже стереотипного образа. Между тем, это наиболее быстро растущий сегмент книготорговой и издательской индустрий. В книжных магазинах графическим романам отводится все больше места. В Западной Европе и США выпускаются специальные инструкции для работников библиотечных служб, чтобы помочь систематизировать и правильно разместить их на стеллажах. Сегодня даже библиотека Конгресса США может похвастаться наличием культовых изданий графического романа.
Некоторые критики полагают, что речь идет всего лишь о «старшем брате» комикса, или новом, более высоком уровне его развития. Что же такое графический роман на самом деле и почему, например, во Франции он поддерживается на государственном уровне как самостоятельный вид искусства? Попытаемся разобраться.

Часть I

Графический роман V.S. комикс

На просторах Сети вот уже несколько лет не утихает спор – не является ли разделение графического романа и комикса надуманным? Что же роднит эти два явления, а что принципиально отличает? В данном, сравнительно небольшом очерке, постараемся ответить на эти и другие вопросы, хотя бы в самых общих чертах.
Начнем с того, что графический роман – это, прежде всего, литература, и именно на этом мы будем категорически настаивать и от этого отталкиваться. И поскольку это литература, то сроится графический роман по тем же принципам, что и традиционное художественной произведение – завязка, перипетии, кульминация, развязка, финал. Это история, причем подчас сложная и запутанная, рассказанная последовательно расположенными графическими изображениями и сопровождающими их текстовыми вставками. Хотя последние встречаются не всегда. Так же как и обычный роман – это, прежде всего, способ и форма донесения идеи. Но в данном случае основная смысловая нагрузка ложится на рисунок. Таким образом, этот феномен рожден благодаря плодотворному взаимодействию литературы с графикой. Еще одна черта, которая сближает графический и традиционный роман – характеры. Герои развиваются, меняются по ходу истории, что добавляет произведению психологизм и глубину, в отличие от комикса, где персонажи статичны. Именно  этот признак многие полагают едва ли не основной отличительной чертой графического романа.
Следует также обратить внимание на  объем, о котором упоминается в каждом исследовании, посвященном анализу этого явления. Стандартный формат комикса – тридцать журнальных страниц, если речь идет о самостоятельном издании. Традиция эта связана с давними и прочными связями комикса и журнала, который и дал ему жизнь. Отсюда и «сериальная» специфика: комикс – это, как правило, множество небольших историй с бесконечными продолжениями. Существуют прецеденты, когда отдельные рассказы-комиксы, посвященные одному персонажу, объединяются и выходят под одной, мягкой обложкой в журнальном формате. Суть от этого не меняется – это все равно продолжающие друг друга истории. Графический же роман с самого начала освоил книжный формат. Средняя его величина – от шестидесяти до ста двадцати страниц, представляющих собой законченное, независимое повествование, где сиквелы вовсе не обязательны. А для особо любознательных добавлю: графическому роману, как и любому другому присваивается ISBN, а комикс, даже опубликованный отдельным выпуском, получает ISSN как периодическое издание, что и выдает "журнальную природу" последнего.
И, наконец, аудитория. Если комиксы были, прежде всего, рассчитаны на подрастающее поколение, то графический роман – на самые разные возрастные категории. Более того, он  имеет ограничения, и многие образчики не рекомендованы детям или подросткам. Например, работы Фрэнка Миллера («Город грехов») совершенно очевидно не предназначены для подростковой аудитории из-за большого количества сцен секса и насилия.
Настало время совершить небольшую прогулку в прошлое, и выяснить для чего человек прибегал к рассказам в рисунках и как зародился комикс, а заодно определить момент, когда пути комикса и графического романа разошлись.

А теперь о «темном» прошлом

Испокон веков наблюдается стремление рассказывать истории в картинках. Хорошо известно, что еще первобытный человек проявлял интерес к изображениям. Достаточно вспомнить стены пещер Ляско или Альтамира – сплошной "комикс", повествующий об особенностях доисторической охоты. Разумеется, картины эти носили сугубо сакральный характер и были призваны обеспечить удачу на охоте или иных, принципиально важных для выживания мероприятиях, однако о влиянии изобразительного ряда на жизнь это говорит со всей очевидностью.
Грамотность в древности или средневековье не была явлением широко распространенным. Именно по этой причине изображение использовалось для передачи сакральных идей и в воспитательно-дидактических целях. Эффективное психологическое воздействие  как результат сочетание рассказа и рисунка, текста и живописи известно по всему миру – в Азии и Европе, Африке и Америке. Многие великие деятели прошлого отдавали себе отчет в силе изображения и его "пропагандистском" значении. Так, например, полководец и властитель крупнейшего государства в Европе VIII века Карл Великий (747–814) специально обращал внимание священнослужителей на роль фресковой живописи. В конце концов, Писание может прочитать далеко не каждый, а вот ознакомиться с отдельными фрагментами священных текстов посредством фрески под силу любому прихожанину. Благодаря деятельности Карла этот вид искусства переживает настоящий расцвет.
В эпоху Нового времени умение рассказывать истории в картинках достигло совершенства, а XVIII век вообще стал прорывом на этом пути. Достаточно вспомнить Уильяма Хогарта с его серией полотен "Модный брак", – криминальной драмой в картинах, – или Франсиско Гойю с сериями офортов.
К ХХ столетию, в результате развития новых технологий и изменения жизненных приоритетов у людей появилось свободное время, которое большинство стало заполнять развлечениями, зачастую в ущерб освоению грамоты. Впрочем, не по своей вине – образование долго оставалось малодоступным. Вот здесь и понадобились веселые истории в картинках.
Полагают, что "прадедушка" графического романа появился в 1837 году в Европе, а в 1843 – в США. Назывался он "Приключения мистера Обадии Олдбака" и был создан швейцарцем Рудольфом Топфером – он считается прародителем  современного комикса.
А дальше история набирает обороты. В 1897 году выходит комикс "Желтый ребенок", имевший множество продолжений и подражаний. С 1922 года публикуется журнал «Comic Monthly». Всего появилось двенадцать номеров, каждый из которых был посвящен тем или иным популярным персонажам. С 1930-х годов выпускаются постоянные издания, посвященные комиксам.
Считается, что именно на вторую треть ХХ века приходится «золотой век» комикса. В это время публика узнала Бэтмэна, Супермена, Капитана Америку, Чудо-женщину и Капитана Марвела. Чуть позже мир умилялся Микки Маусу и кролику Банни. Впрочем, кровавая вампирская тема и вовсе не предназначенные для детей криминальные истории тоже активно заполняли прилавки. Также в 1960-х гг. мощный рывок совершает и японская манга (буквально – «веселые картинки») тоже предназначенная изначально для детей. Однако в это время сюжет манги становится куда более запутанным, сложным, обращается к взрослой аудитории и получает новое название – гэкика.
В 1954 году в свет выходит книга "Seduction of the Innocent" («Совращение невинных») Фредерика Вертама, представляющая собой исследование пагубного воздействия комикса на неокрепшую детскую психику. С этой работы начинается настоящая истерия вокруг рисованных приключений, итогом которой стало размежевание комикса и графического романа.
Датой официального отделения графического романа можно считать 1978 год, когда Уилл Эйснер создает печальную повесть «Контракт с Богом». Далее последовали еще три истории. Все они переносят нас в трущобы Бронкса 1930-х гг., в мир эмигрантов, тщетных надежд и жестоких разочарований. За каждой – реальный персонаж. Эйснер и популяризировал термин «графический роман». По его версии, озвученной на выступлении в Университете Флориды в 2002 году, произошло это следующим образом. Создав графическую историю, Эйснер решил позвонить президенту издательского дома "Бантем". Но тут внутренний голос вдруг возопил: "Идиот, не говори, что звонишь из-за комикса – он поднимет тебя на смех!". И вот тогда с языка и сорвалось: "Я хотел бы представить вам графический роман". Необычное словосочетание заинтересовало бизнесмена, а мир узнал новое направление в литературном творчестве.
С этого момента начинается самостоятельная история графического романа, давшая нам такие культовые произведения, как роман "Бетмен: возвращение темного рыцаря" (1986) Фрэнка Миллера и "Маус" (1992) Арта Шпигельмана – рассказ о Холокосте, получивший Пулитцеровскую премию. Сразу стало очевидно, что графический роман способен поднимать темы весьма серьезные. Например, роман "Эпилептик" Дэвида Б. повествует о тяжелой борьбе, которую ведут родители за жизнь сына; а роман «Персеполис» – об исламской революции в Иране.

Часть II


Его Величество Стиль

Мы живем в парадоксальное время. Читаем всё меньше, но информации поглощаем всё больше. Каждую секунду, пока мы бодрствуем, мы что-то жадно впитываем глазами, спеша успеть, ведь картинка так быстро меняется: веяние времени! Пока бумажная книга потихоньку превращается в раритет, свет софитов всё ярче разгорается над новым фаворитом – графическим романом. Ему всё больше читателей отдают свои предпочтения. И повсеместное проникновение текста и изображения в интернет-пространство не убьют интерес к графическому роману, наоборот, само существование этого литературного формата – вызов устоявшимся формам пересказа истории, которую можно передать из уст в уста или изложить с помощью слов на бумаге.

В современном обществе всё растёт процент визуалов – людей, для которых зрительный канал восприятия является ведущим. Новые поколения воспитываются телевидением, кино и компьютерными играми. Ребёнок сегодня гораздо раньше знакомится с яркими визуальными образами, чем берёт в руки книгу. Когда же это случается, то книга должна отвечать его ожиданиям и быть чем-то, что напоминает привычный визуальный ряд, другими словами – представлять историю в картинках. Можно однозначно прогнозировать, что популярность графических романов продолжит расти и захватывать все больший возрастной и социальный диапазон.

Секрет – в раскадровке

Не исключено, что через одно-два поколения все вечные книжные сюжеты обретут вторую жизнь в виде графических романов. Хотя уже сегодня они могут быть выполнены в любом жанре – биографии, фэнтези, ужасов, приключенческом, исторической драмы и пр. При этом картинки не наносят никакого ущерба композиции классического романа. У «младшего брата» есть в наличии всё: экспозиция, завязка, кульминация, развязка, сложные диалоги и сюжетные перипетии. Чего точно нет в традиционной книге и что является одним из основных выразительных средств графического романа – продуманный стиль и цветовое решение. Как у каждого автора есть своя манера письма, а в каждом жанре – свой стиль изложения, так и в графическом романе то же самое. Только вместо авторской манеры письма – стиль иллюстраций и их подачи, а всё остальное настраивает восприятие читателя на историю в определённом жанре.
Страница графического романа разделена на фреймы (отдельные панели), в каждом из которых изолированно от соседних изображений помещается рисунок – сцена, последовательность которых ведёт читателя по сюжету. У такого «фрейма» двойная нагрузка – он не только фокусирует наше внимание на герое или событии, не позволяя линейно развивающемуся во времени событию сливаться в одно пятно, где всё происходит одновременно, но и сообщает тексту дополнительную динамику, когда персонаж словно бы выходит за рамки фрейма, отведённого ему на действие в данную секунду. За счет величины, цвета и формы шрифта автор ещё и «играет со звуком», добавляя выразительности и расставляя акценты.
Принято считать, что обычно графический роман представляет собой некое развитие стилистических идей и визуальных концепций, доставшихся ему от «родственников» - японской манги и американского комикса (как мы уже выяснили, комикс в США и в Европе – это не одно и то же). Но не всё так просто. В графическом романе преимущественно довлеет авторский стиль, который может представлять собой самые причудливые комбинации из всевозможных графических элементов.
Именно авторские графические романы являются предметом почитания и даже культа в среде коллекционеров.
Настоящий графический роман – это бескомпромиссное искусство. Читатель должен готовить себя к жёстким зрелищам. Самый простой пример – всемирно известная манга Кацухиро Отомо (Katsuhiro Ohtomo) «Акира» (Akira). «Это же манга!» - воскликнут мангаведы со стажем. Это графический роман, но выполненный в привычной для Японии стилистике манга. Постапокалиптический нуар в антураже мрачного Нео-Токио – города будущего. Байкеры, дети-мутанты, обилие драк и погонь – всё это изображено с максимальной детализацией. Западный читатель оценил.
«Акира» пробудил у американцев нешуточный интерес к аниме и манге. Долгие годы голливудские режиссёры делали попытки подступиться к этому сюжету. И вот, кажется, случилось: по слухам, в 2013 (2014) году продюсерская компания Леонардо ДиКаприо Appian Way наконец представит всему миру новую версию «Акиры» - через пять лет после объявления о запуске проекта. Отомо понадобилось 8 лет и более 2000 страниц арта, чтобы создать мир Нео-Токио.
Графический роман – это не всегда убийственно серьёзно. Выразительная графика Дэвида Маззучелли (David Mazzucchelli) не менее натуралистична, чем у Отомо, но при этом полна иронии и чёрного юмора. Автор обрёл массу поклонников, создав графическую версию романа «Стеклянный город» (City of Glass) - одной из книг блестящей «Нью-йоркской трилогии» постмодерниста Пола Остера (Paul Auster).
Другой полюс стилистики графического романа – символизм, свойственный стилю художников Фабио Муна (Fabio Moon) и Габриэля Ба (Gabriel Ba). Их совместная работа «Казанова» (Casanova) вошла во все анналы истории графического романа. Яркие, отчасти карикатурные и отдалённо напоминающие графику Бидструпа рисунки братьев принесли им мировую славу.

Самые стильные

Если выбирать в качестве главного критерия для импровизированного хит-листа графических романов «стильность», то первое место вне всяких сомнений возьмёт (мнение автора может не совпадать с мнением редакции и читателей – Ред.) удивительное произведение Брайена Талбота (Bryan Talbot) «Алиса в Сандерленде» (Alice in Sunderland). Ничего более изящного, выполненного с большим вкусом мне не доводилось видеть. Прекрасное издание с идеально подобранным шрифтом, с рисунками, каждая линия и штрих которых напоминает о книжной графике XIX века, ретро-фотографиях и газетных вырезках времён наших бабушек и дедушек – всё это создает уникальную атмосферу и передаёт дух викторианской Англии. Автор предлагает читателю принять участие в изящной в своей интеллектуальности постмодернистской игре, где в каждом фрейме ожидают неожиданные открытия в виде завуалированных или явных цитат в фирменной британской классической ироничной манере.  Стиль романа не исчерпывается обращением к старой Англии, включая в себя элементы буффонады и комикса ужасов середины ХХ века. Этот сказочный, увлекательный сюжет заставит любого на несколько часов позабыть о серых буднях.
Талбот известен не только «перепевкой» сюжета о странствиях Алисы: «Приключения Лютера Аркрайта» (The Adventures of Luther Arkwright) - первый сериал автора – переносит в альтернативное прошлое Англии, в которой монархия после Гражданской войны так и не была восстановлена, и страна находится под властью прямых потомков Оливера Кромвеля; в 2012 году Брайен Талбот создал арт для графического романа своей жены Мэри Талбот Dotter of Her Father's Eyes – о взаимоотношениях Люсии Джойс с отцом, писателем-модернистом Джеймсом Джойсом; в 2006 году, под псевдонимом Вероник Танака (Vеronique Tanaka), Талбот представил экзистенциальную графическую поэму, в которой не было текста, но зато в достатке было эротизма. 
Другим значимым прорывом графического романа становится произведение австралийца Шона Тана (Shaun Tan) «Прибытие» (The Arrival) – история эмигранта. Роман издан в виде состаренной книги в слегка потрёпанной обложке с «мятыми» уголками. Это придаёт роману вид дневника, создавая эффект документальности. Цветовая гамма рисунков подобрана таким образом, чтобы передавать читателю ощущение страха, тоски и неприкаянности «маленького человека», отправившегося в чужие земли в поисках счастья и достатка для своей семьи. Да, этот роман без единого слова, но они там и не нужны.
Совершенно иная ситуация с графическим романом Александра Зографа (Aleksandar Zograf) (настоящее имя автора - Sasa Rakezic) «Привет из Сербии» (Regards from Serbia). Мы не найдем здесь реалистических изображений. Это история о войне, рассказанная простой, где-то даже примитивной графикой. Художественное исполнение предельно безыскусное и лаконичное. Роман не может доставить эстетического удовольствия, да и задачи такой у автора нет – это произведение проникнуто антивоенным пафосом. Выбранный автором стиль прекрасно соответствует идее романа.
Четвертое место хотелось бы отдать депрессивной, отчасти автобиографичной истории «Джимми Корриган: умнейший ребенок на Земле» (Jimmy Corrigan, the Smartest Kid on Earth) Криса Вея (Chris Ware). Если вы думаете, что в вашей жизни что-то идёт не так, откройте этот графический роман и сразу поймёте, что у вас всё не так уж плохо. Перед нами повествование о скучной и печальной жизни. История реалистичная, но рассказанная простыми рисунками в мультипликационной манере. От таких изображений, удивительное дело, ощущение тоски и безысходности только возрастает. Создаётся резкий контраст между содержанием и репрезентацией. «Депрессивность» происходящего ещё более усугубляется флэшбэками и параллельными историями из прошлого Джимми и его предков.
В пятерку самых ярких графических романов мы включаем также остроактуальное творение Стефани Макмиллан (Stephanie McMillan) «Начало падения Америки» (The Beginning of the American Fall). Подзаголовок романа звучит «Журналистское расследование в комиксах о движении “Захвати Уолл-стрит”» (A Comics Journalist Inside the Occupy Wall Street Movement).  Простой, почти мультяшный стиль рисунка и в этом случае используется автором в качестве усиливающего эффект средства при рассказе о крайне серьёзных событиях. В этих выхваченных художником сюжетах из жизни слышится многоголосье улицы, гнев толпы. Это произведение в очередной раз доказывает, что графическому роману доступно всё, в том числе и язык социологии и философии. Перед нами полноценная философская рефлексия на тему того, что происходит с Америкой.
Вот вам и ещё пара аргументов в пользу графических романов: помимо того, что они откликаются на острые политические события и проникают с помощью новых средств в сокровенные глубины души, они могут способствовать воспитанию хорошего вкуса. Потому это явление и не должно вызывать страха и паники, но, как и всё новое, оно требует

Часть III

В лабиринтах книжного рынка

Под атмосферный баюкающий эмбиент мы неспешно бродим в уютном лабиринте книжных стеллажей, а взгляд все чаще выхватывает яркие обложки графических романов. И вот даже сноб-интеллектуал несет на кассу произведения Шона Тана или Марджан Сатрапии понимая, что имеет дело с остроактуальным искусством и особой эстетикой.

То, что еще вчера казалось экзотикой, сегодня становится частью нашей повседневности. По-крайней мере, для продвинутой публики. Превратится ли тонкий ручеек графических романов в полноводную реку – вопрос времени и спроса.  Но что очевидно уже сегодня – свою нишу на российском книжном рынке они заняли. Разумеется, они пока представлены у нас не столь широко как в Европе или США, но звезды жанра все же появились и на нашем небосклоне.


Пара слов о звездах

Года полтора в Санкт-Петербурге случилось одно весьма важное для мира графического романа событие  – презентация книги Шона Тана «The Arrival. Прибытие».  Событие это примечательно не только с точки зрения самого факта появления замечательного произведения на прилавках наших книжных магазинов, но и с точки зрения его символичности. Произошел прорыв – Россия перешагнула некую незримую границу. Наконец-то появилась возможность приобрести на русском языке лучшие образцы жанра, такие, например, как романы Марджан Сатрапии «Персеполь», о котором шла речь в одном из предыдущих выпусков или Дэвида Б. «Священная болезнь» («Эпилептик»), о котором также шла речь.
Графический роман нередко обращается к культовым фигурам недавнего прошлого. Одной из таких фигур является, безусловно, Че Гевара. Книга «Че» оказалась такой же культовой, как и главный герой повествования. Авторы – Альберто Бречия, Энрике Бречия, Гектор Остерхельд – создали это произведение в 1968 году, вскоре после смерит Че Гевары. Это была вовсе не попытка заработать на громком имени. Создание такого романа – настоящий гражданский поступок, который мог стоить не только свободы, но и жизни молодым художникам. Ничего удивительного, что роман был долго запрещен. Не ищите в этом произведении настоящую личность Че, как и не пытайтесь воссоздать революционную историю Латинской Америки по рисункам. Авторскую фантазию здесь крайне сложно отделить от реальности, да и нужно ли? Один из авторов – Гектор Остерхельд был убит после прихода к власти в Аргентине военной хунты. «Че» – это и памятник тревожному времени, и высокохудожественная графическая работа.
Одним из самых ярких событий российского книжного рынка становится появление графического романа Нила Геймана «The Sandman. Песочный человек». Это одновременно мистическая и философская история, которая затягивает вас и не отпускает до самого конца. Прочитав роман, вы еще долго будете под впечатлением от видений и кошмаров Песочного человека. Это в полной мере постмодернистское произведение, отчасти перекликающееся с литературным магическим реализмом. Есть и ирония, и цитатность, и черный юмор, а самое главное – разрушение всех жанровых границ. Несмотря на постмодернистскую начинку, роман легко воспринимается, а за лихо закрученным сюжетом интересно следить. Нил Гейман радует российских читателей и другим произведением – «Звездная пыль. Романтическая история, случившаяся в Волшебной стране». Книга гораздо более легкая. Перед нами почти традиционная фэнтези с ведьмами, гоблинами и колдунами. Это ничуть не снижает ее художественных достоинств и раскрывает Геймана с несколько непривычной стороны. Книга создавалась на пару с художником Чарльзом Весом.
Хотелось бы также обратить ваше внимание на еще две весьма забавные новинки. Это графический роман Анджея Климовски и Данусей Щейбал «Мастер и Маргарита» и роман по мотивам книги Лукьяненко «Ночной дозор», над которым работал целый коллектив авторов. Последний роман, разумеется, исключительно для самых ярых фанатов серии. Что до «Мастера и Маргариты» – весьма оригинальное решение сюжета и видение мира Булгакова. Рекомендовать можно только людям с «расширенным сознанием», либералам по духу. Понятно, что для многих переложение Булгакова на графику кажется чем-то невозможным, однако это весьма интересный эксперимент. Сам роман предполагает множество прочтений, а его графическая интерпретация – лишь одни из вариантов.

Без вампиров – никуда

Ни один обзор сегодня не может обойтись без главных героев современности – вампиров. Так же как и в случае с «Дозором», для фанатов «Сумеречной саги» выпущен графический роман «Сумерки». Автор, естественно, сама Стефании Майер, а художник – Ким Ен Су. В особых комментариях он не нуждается. Любители серии найдут массу занимательного в милой графике. Правда, есть риск когнитивного диссонанса – герои воображаемые, герои из фильма, а теперь еще и графические могут просто не ужиться в сознании. Впрочем, одна общая черта у графической и «киношной» Бэлой сохранилась – это ее вечно открытый рот.
Издательство «Азбука» радует почитателей жанра серией о дампире  Ди – «Ди, охотник на вампиров». Вообще-то, это манга по роману Хидеюки Кикуки, но проигнорировать это замечательное графическое произведение художника Сейко Такаки  никак нельзя. Четкая экспрессивная графика и сложный сюжет доставят удовольствие не только ценителям маги, но и любителям графических романов вообще. Во втором выпуске «Ди» кроме загадок и вампиров, которые охотятся при свете дня, еще есть замечательный антураж – маленькая деревня и развалины древнего замка – сочетание столь популярное, сколь и любимое многими читателями.

И конечно приключения!

Здесь тоже есть чем поживиться. Если хочется просто приятно провести вечерок-другой – купите графический роман Д.М.Стражински «Супермен: Земля-1». Художник Шейнон Дэвис изобразил замечательного супермена, спасающего Землю от инопланетных пришельцев. Разумеется, сначала Кларк Кент, так зовут главного героя, мучается от одиночества, как и положено персонажу, наделенному невероятными способностями, но потом принимает верное решение и вступает в схватку со смертельным врагом.
Если вдруг душа просит не фантастики, а криминала, хотя от элементов фантастики и здесь никуда не деться, – почитайте графический роман «Артемис Фаул» Йона Колфера и Эндрю Донкина, выпущенный издательством «Эксмо». История малолетнего криминального гения вполне может заинтересовать нетривиальностью сюжетных ходов и масштабностью мышления авторов – от обычной криминальной истории мы постепенно поднимаемся к темам мировой катастрофы. Яркий и очень динамичный визуальный ряд отвлекут вас от серых будней.
И никак нельзя обойти вниманием удививший многих роман «Особо опасен» Марка Миллера, Пола Маунтса и Дж.Дж.Джонса. Фильм Т.Бекмамбетова, полагаю, помнят все, а вот перед вами «первоисточник». Опознать фильм не так просто – в графическом романе все грубее, циничнее и грязнее. Он построен на бесконечном количестве штампов массовой культуры, что превращает его в очаровательный треш. Это запредельный кич, которым можно только восхищаться.
Короче, графических романов, возможно, пока на нашем книжном рынке и не очень много, зато представлены все жанры и направления, и можно выбрать на любой вкус – от интеллектуальной драмы, до кровавого боевика.