Примета 9

9.

Но оказалось, что его организм и нервная система вполне способны выдержать подобное зрелище, а может, ещё и не такое. Во всяком случае, у Ромеса хватило сил спуститься на землю, и только тогда он заметил, что у него дрожат руки и колени. А ведь раньше такого никогда не случалось – Ромес не помнил ничего похожего. Но всё когда-то бывает впервые, нравится оно или нет. Может, это мир какой-то особенный, а может, это просто что-то новое в самом Ромесе открылось – Ромес не мог определить, да и не очень-то его это заинтересовало.

«Вертолёт» вдруг угрожающе качнулся к земле, и ветви деревьев под ним жалобно затрещали. Из кабины выпало тело пилота без шлема и шмякнулось совсем рядом с Ромесом. Ромес запоздало отскочил. Половина головы у трупа была снесена, но лицо словно в насмешку осталось почти нетронутым, лишь слегка запачкалось кровью. Мёртвые мутные светло-голубые глаза неподвижно уставились в небо. Губы разошлись в последней улыбке, а в стиснутых пальцах что-то сверкнуло драгоценным камнем. Ромес наклонился над трупом, пытаясь рассмотреть драгоценность, и машинально отметил, что мёртвое тело совсем недавно было молодым симпатичным парнем, которому жить бы да радоваться, а тут вдруг леди в белом по имени Смерть пригласила его на танец… Прядь светлых волос упала на чистый белый лоб. Ромес осторожно кончиками пальцев поправил её. Но к чему мертвецам причёски? Ромес имел в этом деле кое-какой опыт, но на вопрос ответить не мог. Когда ты ТАМ, тебе уже совершенно наплевать на то, что осталось от тебя ЗДЕСЬ. Но этот парень совершенно мёртв, и ему уже не вернуться таким, каким он был. Может быть, когда-то в новом рождении, со стёртой памятью, как простые смертные. Ведь он не знал Миров.

В следующее мгновение что-то произошло. Ромес  отказывался в это верить. Тем не менее…

Тем не менее труп живо сел и схватил Ромеса за волосы поломанными пальцами. Ромес от неожиданности даже не сопротивлялся, а молча смотрел в голубые остановившиеся глаза мертвеца, у которого не было половины черепа, в том числе мозга. Мертвец улыбнулся ещё шире. У него изо рта пахло кровью.

- Ты пришёл проститься с нами, - странным булькающим голосом сказал труп. – За это тебя следует наградить. Держи сувенир на память о тех, кого подарила себе эта дивная планетка. Давай руку.

Ромес медленно, как во сне, протянул мертвецу руку, и тот сунул что-то ему в ладонь и зажал в кулак своими пальцами с сорванными ногтями. Ромес почувствовал какие-то холодные твёрдые грани, продолжая смотреть в глаза трупу.

- На память, - повторил мертвец, - я дарю тебе два сна. Один из них хороший, а второй… Если повезёт – не узнаешь. Но вспомни о них, когда тебе будет плохо. Какой выберешь – от тебя зависит, но сам не угадаешь. Только ради интереса не трогай. Мы наш сон уже посмотрели. До свиданьица! – мёртвая рука выпустила волосы Ромеса, и тело пилота застыло в той позе, которую приняло, выпав из «вертолёта». Труп был трупом, и ничем больше.

Ромес глубоко вздохнул, будто очнулся от обморока, и подумал, что всё это ему пригрезилось. Но кожа всё ещё помнила прикосновения мёртвых рук, а в кулаке… Да, в кулаке Ромеса были зажаты два тёмно-синих сияющих кристалла: одни большой, а второй – поменьше. Та драгоценность, которая привлекла его внимание… И Ромес решил вернуться к друзьям. Оба пилота мертвы – это-то он выяснил.

Он перешёл через поляну в лес, где его ждали Рэли и Джейк.

Джейк, как выяснилось, спал, а Рэли острым ножом племянника что-то вырезал на палочке.

- О, Ром! – обрадовано воскликнул он, заслышав шаги Ромеса. – Почему ты так долго?

- Разве? – удивился Ромес.

- Мы вторые сутки тебя ждём, уже думали идти спасать.

- Но я там провёл самое большее час… - Ромес озадаченно почесал нос.

Проснулся Джейк и сказал, протирая глаза:

- Шутки времени иногда странны и непонятны.

- Вот уж точно, - подтвердил Ромес. – Пошли дальше – пилотам наша помощь уже не понадобится.

Джейк и Рэли сразу всё поняли и не стали расспрашивать.

- А как вы тут? – поинтересовался Ромес. – Всё выяснили?

- Выяснили, - кивнул Рэли.

- Что мы в таком случае будем делать?

- А что делать? Если Джейк согласится, мы уж как-нибудь вытянем его с собой. Ты как, Джейк?

- Сначала надо найти корабль, а потом я подумаю. Хотя, если честно, что-то я мало верю во всю эту историю.

- Пойдём с нами, от тебя ничего не убудет, - предложил Ромес.

- Не убудет-то не убудет… Посмотрим. – Джейк думал.

- О, вот уже значительный шаг вперёд! – обрадовался Ромес. – Ещё чуть-чуть, и я тебя окончательно сагитирую.

- Но мы ещё не нашли корабль, - мрачно остановил его восторги Джейк.

- Я бы предпочёл не находить, если там творится такое же, как в «вертолёте», - моментально остыл Ромес.

- Что, настолько всё плохо? – участливо справился Рэли.

- Тебе бы тоже не понравилось.

- Хорошо, тогда, если мы найдём корабль, я первый пойду, и в случае чего тебя звать не буду.

- Да, ты думаешь, я смогу усидеть на месте, когда ты что-то увидишь?

- А что, нет?

- Рэли, ты же меня знаешь.

- Тогда вперёд, за Джейком!

Они отправились вглубь леса. Ничего страшного по пути не встречалось, и Ромес совсем расслабился и успокоился. Только два прохладных синих кристалла лежали у него в кармане, и он не сказал о них даже Рэли, решив, что для рассказов найдётся более подходящее время и место. Он касался их кончиками пальцев, и эти прикосновения вызывали у него смутную отдалённую тревогу. Он не знал, к чему приведёт случившееся, и уже не раз ловил себя на мысли о том, что лучше было бы выбросить эти кристаллы где-нибудь в чаще и забыть, что такие вообще были на свете. Но рука не поднималась, и присутствовала ещё одна мысль: а не будет ли он потом жалеть о совершённом? В конце концов, выбросить всегда успеется, а вот попробуй потом найди… И он оставил кристаллы в покое.

- Жаль, тут Паукашки нет, - нарушил молчание Ромес. – Она так любит по лесу бегать. Хотя, бесспорно, это совсем не тот лес, по которому можно легкомысленно носиться.

- К слову сказать, тебе необходимо заняться и Паукашкой, и всеми своими друзьями, вспомнить каждого и каждому послать весточку, хотя бы коротенькое письмо. Я не говорю о родителях – ты сам всё знаешь, но помнишь ли ты всех друзей? Которые были в мирах и до них… - сказал Рэли.

- О… - Ромес задумался над словами Рэли. – А ведь знаешь, и правда, что-то я давно своим друзьям не показывался… А если вспомнить, много было у меня знакомых, с которыми сложились хорошие отношения, но мысли мои в последнее время текли куда-то в одну сторону. Конрой, сам понимаешь. Вскоре выкрою время, и тогда, может быть, вспомню всех.

- Не болтайте, - вмешался Джейк. – Здесь опасность на каждом шагу ждёт сейчас, и вы умрёте сейчас, и тогда уж никак не сможете думать про потом.

- Это уж кто на что способен, - ответил Ромес.

Джейк только оглянулся на него, но решил на всякий случай в дебаты не вступать.

Через некоторое время они увидели впереди жуткое количество поваленных деревьев, и продвигаться вперёд стало гораздо тяжелее.

- Такое впечатление, будто где-то тут упал метеорит, - поделился мыслями Рэли. – Он шёл не перпендикулярно к поверхности земли, а под очень большим углом. Только никакой, конечно, это был не метеорит, а, по всей видимости, тот корабль, который мы ищем. По-моему, нам следует идти в ту сторону.

Никто ему возражать не стал, и они втроём начали перебираться через завалы в указанном направлении. А деревья словно специально падали так, чтобы людям было как можно труднее добраться до цели. Деревья обломились, как спички, и то тут, то там виднелись зазубренные пни, а некоторые деревья вообще вывернуты с корнем. Потом начались сплошные непроходимости, но зато дальше земля была голой, распаханной и почерневшей от прошедшего здесь огня. И там, посреди чистой площадки, лежала большая секция космического корабля. Правда, неизвестно, из какой его части.

- Радиация гораздо выше нормы, - определил Рэли, - но для жизни угрозы не представляет. Это если поторопиться.

Люк оказался наверху, и Ромесу пришлось взлететь, чтобы уже сверху спустить нашедшуюся у Джейка верёвку и поднять своих спутников. Если Джейк и был удивлён появлением у Ромеса крыльев, то никак этого не показал.

В секции горело аварийное освещение. Это оказалась часть жилого сектора, к которой относились анабиозные камеры. Здесь осталась всего лишь одна, с треснувшим контрольным стеклом, пустая, ещё в рабочем состоянии. Ни живых людей, ни трупов в секции не обнаружилось.

- Для чего этот ящик? – спросил Джейк, осматривая анабиозную камеру.

- Ты знаешь, что такое анабиоз? – поинтересовался Рэли.

- Примерно. Это сон смерти, от которого можно проснуться.

- Да, можно и так сказать. Так вот в этом ящике людей погружают в анабиоз.

- Интересно… А можно попробовать?

- И я тоже хочу! – заявил Ромес.

- Дети вы, дети! – только и сказал Рэли. – И с кем это я связался? Судя по возрасту, вам обоим уже давно пора взрослеть. А вы – два ребёнка, честное слово! Даром что определённую жизненную школу прошли…

- Меня никто не учил быть взрослым. Я не знаю, что это такое, а потому не выхожу за пределы того, с чем знаком, - гордо провозгласил Ромес. – И, видно, это уже надолго, если не до конца.

- А-а, теперь я понял, почему ты никак не можешь найти себе подругу жизни, - улыбнулся Рэли.

- Это ещё почему?

- В твоём детском возрасте мальчишки лазят по деревьям, и в мире равных им живут лишь их друзья – и мальчишки, и девчонки, и все их интересы в конечном итоге сводятся к игре. Ты вот вспомни всех девушек, с которыми был знаком. Не густо их, правда, было, но возьми ту же Кэтрин. Ты не видел разницы между ней и Паукашкой, как не нашёл её впоследствии между Кэтрин, её мужем и её сыном. Для тебя они все – просто друзья. И ты, конечно, предпочёл бы весь мир записать к себе в приятели.

- Мысль неплохая и неновая. Но разве это так уж плохо?

- В некотором отношении. Ты начинаешь смотреть на мир своих приятелей или со стороны, или свысока. А личного как раз и не остаётся. Ты отделяешься. Помни: ты не должен уходить слишком далеко от того, что ты – человек.

- Да, но у людей подобное явление тоже нередко встречается, и тут ничего не поделаешь. Такова жизнь.