Дарья 11

  Переночевав у знакомого лавочника, с рассветом тронулись до дому, в новой коляске с откидным верхом, доверху забитой пакетами, коробками с покупками. Сзади – навьюченные лошади, в пристяжку.
   Дарёна сидела, плотно прижавшись горячим бедром к Прокофию, обмахивалась надушенным платочком, время от времени заботливо отирала пот с его лица, заливисто хохотала над каждой его шуткой, каждую его задумку одобряла, нахваливала…
- Ах, доченька, какая ж ты у меня разумница, как с тобою радостно! И повезёт с женушкой какому-то обормоту, - шутливо ущипнул её за носик Прокофий.
- Ой, ну не называйте Вы меня дочкой, я не кровная Вам родня, и уж не в том возрасте, чтоб при народе позволять холостому мужчине хватать себя за лицо, стыдитесь, дядя Проша.
  Последние слова её потонули в шумном хохоте названного батюшки…
  Смеяться-то он рассмеялся, а в голову запало. Задумываться стал – пару для Дарьи подбирать, и чего греха таить – стал жалеть о годах своих. Достаток и власть над людьми изменили его характер,  ровней себе он редко кого считал. А получше него – кто? Ежели только внешностью…
  И ловила «доченька» взоры масляные то на расстегнувшемся вороте, то на «вдруг» оголившихся коленках… 
 
***
  Проезжая по селу, Прокофий краем уха уловил осуждающие речи.
- Ба-аа! Гаршины жируют… «кому война, а кому мать родна…»
  Ему сначала захотелось остановиться, возмутиться – это ему-то «мать родна»? А целый табун стригунков за бесценок угнали для ополченцев - чьих? Потом скользнул взглядом по спесивой, донельзя довольной Дарье, успокоился… а и пускай злобствуют… радовались бы что в этот раз казачков Енотаевских всех погнали на германца, а нашего брата – скотовода пока Бог милует…

  Василий поднялся с крыльца и пошел на шум подъезжающей коляски, услышав окрик отца, поспешил открыть ворота. Стоял и смотрел, улыбаясь, на обновку, на довольную Дарью, на нарочно нахмурившегося отца.
   Дашка зашумела, призывая Марфу, они стали разбирать покупки, помятый  спросонья  Иван трясущимися, неопохмелёными руками пытался разнуздать лошадей, Прокофий помог ему установить под навесом сверкающую лаком коляску,  строго стал отчитывать.
- Что?  Не ждал так рано? Думал, не учую пьянку твою? Смотри, Ваня, попру я тебя с работников… Девки твои вон голые-босые, на Дарьины обноски опять надеешься? С каких таких барышей кутишь, морда?
 Обернувшись на подошедшего Василия, продолжил ругаться уже на сына.
- А ты где был? На тебя даже бесхребетный Ванька забил с прибором, когда ж ты крепчать духом начнёшь, а? Где порядок? Опять небось, вертелся округ Лотниковского подворья, гляди обрюхатишь Лёнку, а им того и надо голожопым, они ж не знают, что ты телком за тятькой ходишь, сопаткой в ладони тычешься, они ж думают - ты хозяин, а ты норовишь весь свой век с моего горба не слазить…
 И уже в спину спасающемуся бегством, насупившемуся, расстроенному донельзя Васятке, потрясая кулаками,  продолжал орать.
- Пока не увижу в тебе зрелого мужика, хозяина – жениться не дозволю…
 Оглядев пробегавшего мимо красного как помидор, с глазами полными слёз названного братца, Дашка попеняла расшумевшемуся Прокофию и, прихватив большущий сверток  из тёмной, плотной бумаги, перетянутый крест-накрест тесемкой, девушка направилась на берег Грязны.
  Пройдя по пыльному переулку между садами, она направилась к их ветряку, который спрятался за  тутовыми деревьями.
 На нижней перекладине сидел Вася, опустив ноги в воду, подставив горевшие щёки под освежающий ветерок. Плечи его сотрясались от рыданий. Незаслуженная обида душила, не давала успокоиться. Ведь он так любил отца, так старался ему помочь. Вот и сегодня встав чуть свет он ремонтировал прохудившуюся крышу  в коровнике, сам – один… Устал, как цуцик, а вместо похвалы – нагоняй… Как же так?
 Услышав шаги, он быстро поплескал себе в лицо несколько пригоршней воды, с досадой повернулся и опять захлюпал носом, увидев Дашку, с её внимательными, ласковыми, тёмно-карими глазками, полными нежности и сочувствия, с её трогательно приподнятыми бровочками. Обиженно надув губки, наморщив носик, она собиралась за компанию  плакать. Усевшись к нему на коленки, прижав его голову к своей груди, гладила нежными ладошками по спине и тихим голоском успокаивала.
- Ну что ты, мой золотой, да не обижайся  на него…  Ведь недаром говорят – кого любят, того и бьют. Вот он тебя и обижает… не со зла, уму разуму тебя учит…  Добра тебе желает…
  Вася бормотал сквозь всхлипывания.
- Да-а, любит, да я ему уж давно как кость в горле… А в последнее время и вовсе на него не угодишь, сколь не трудись, всё не так да не этак. Вот хоть в этот раз - я столько дел переделал, пока ждал вас… замучился, а он из-за батрака какого-то, всех собак спустил… А я ведь думал он меня за поветку похвалит, а я ему про Лёночку скажу… И в новых сапогах сватать пойдём… Ну что свежую солому на коровнике не приметил – ладно, не успел… Ну сапоги не привёз – ладно, забыл… Но причем тут свадьба, а? Даш? Я ведь Лёнушку обнадёжил, что по осени повенчаемся, поверила она мне…   ведь жена она мне… А как я против тятиного слова…
- А ты вот и докажи, что мужик. Вместо слёз взял бы да и укоротил его… На кой шут тебе его благословенье? Раз он так, а? Ты лучше посмотри вот сюда…
      И Дарья развернула бумагу, вытащив на обозрение атласную сиреневую  косоворотку,  черные галифе с лампасами, широкий кожаный ремень, картуз и новёхонькие яловые сапоги…
- И вот гляди, в отдельной бумажечке ленты атласные такого ж цвета, как твоя рубашка, платочек кружевной для Лёнки твоей… Ну я ж не знала, что ей уж фату пора покупать…
     Довольно оглядывая изумленного парня, забывшего про свою беду, продолжала:
  - Это он про тебя забыл…   а вот ты, милок, забыл что я у тебя есть, и что, чего уж скромничать -  в этом доме вес имею…   и уж будь спокоен, я тебя никогда не забуду и не оставлю… ни в беде, ни вообще.  Так что - ты уж примечай, кто тебя ценит…  и сам цени.  А на обиды наплюй. И ничего не бойся, живи как прежде…   придёт время -  и женишься…  а я тебе завсегда помогу. Если  верным другом будешь… А с папашкой  мы справимся, ты только не торопись…  И знаешь, Вась, тут ведь ещё беда одна надвигается… Я, правда,  тебе не хотела пока говорить… боялась, что не поверишь, иль обидишься, иль побежишь, ляпнешь ему в лоб всё, что ты о нём думаешь… Я прям и счас переживаю – поймёшь, нет ли…
Обласканный, размягченный Васька, радостный от того, что все проблемы устранены, воодушевлённый тем, что у него есть защита и опора, довольный, что похвалили и поддержали. И обновками был восхищен, сам-то только про сапоги и думал. Какая всё же Дашенька заботливая, щедрая. И уж пятки у него чесались, сбегать одарить свою зазнобушку, утонуть в её благодарных щебетаньях, насладиться близостью в объятиях. Поверил от всей души, забеспокоился о беде какой-то, тут же с жаром стал уверять Дарёнушку в преданности, в желании помочь…
  А сестрица с обеспокоенной миной на лице, таинственным шепотком поведала.
- Я намедни от баб сплетню одну слыхала… Батюшка-то наш жениться собрался. Так то оно бы и ладно, все мы люди живые… Но что там за жёнка будет? Не пустит ли она нас по миру? Вот тогда и ты «умоешься», с любимой своей Лёнушкой в достатке пожить. Как бы вообще в солдаты не забрили… А меня с глаз долой замуж за постылого.
 Отметив про себя, что новость просто пригвоздила бедного братца, продолжала…
- Я придумала, как перехитрить ту хитрованку, ишь чего захотела – всё совместно нажитое в поте лица прихабрить,  не бывать тому, уж лучше меня в жертву…   так хоть всё в одной семье.
- Как в жертву? Напрягся Василий. Ты чего это задумала, а? Ты гляди не сделай чего с собой…
- Оо-о! Ничего смертельного я с собой не сделаю…Знаешь, Вась, я тебе пока всего задуманного не буду объявлять, ты мне только доверяй и ничему не удивляйся, а главное не мешай… и всё будет хорошо.
- Ой, Дашенька, страсти-то, страсти, за что нам напасть такая. А что за тётка-то? А? 
- Я тебе, милок, не скажу, и ты не дознавайся, а то энта дрянь почует неладное, и я свой замысел не успею исполнить…
- Молчу-молчу, Даш. А мне чего делать?
- Ой, да живи, как жил. Всё хорошо будет… Ну ладно,  поговорили – хватит, у меня дел по горло. Да и ты, по-всему, куда-то намылился… Пошла я…
- Стой, Дашунь, захвати домой обновки, припрячь пока, кроме вот этого кулёчка для Лёны… ой, нет, отдай назад! Я надену!


продолжение http://www.proza.ru/2014/07/04/1638
Словарик:http://www.proza.ru/2014/07/04/1661


Рецензии
А я то думала, что она с Васькой до конца останется, а тут такие повороты....

Галина Чиореску   16.12.2015 11:14     Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.