К празднику Петра и Февроньи

СКАЗКА О ТОМ, КАК ФЕВРОНЬЯ КНЯЗЯ НА СЕБЕ ЖЕНИЛА

Жил да был в прежние времена князь славный,  и любимый народом своим, и звали его Пётр. Великие дела он вершил, и всё ему удавалось. Собрался он раз на охоту на вепря, зверя сильного и опасного. Как обложили загонщики зверя, бросился за ним князь, да и заехал в незнакомое место, где стоял домишко; видит -  у колодца – девица. Попросил Петр  дать ему напиться, зачерпнула она ковш воды, и подала князю. Напился  князь хотел остатки воды выплеснуть, да девица ковш забрала. А была она колдунья и ворожея.
Приглянулся ей князь,  возгорелось её сердце стать княгинею, и молвит она: Как станет тебе худо, вспомни меня, помогу  тебе, а звать меня Февронья.  На том и расстались.
Прошло время, и почувствовал себя князь хворым, высыпали у него на теле струпья. Как ни лечили его знахари, как ни парили в бане, ничего не помогало, ни заморские лекарства, ни травы да отвары целебные.
 Крепко загрустил   князь, но привиделось ему во сне, что зовёт его Февронья. Вскочил он утром на коня, и прискакал к её жилищу, а девица на крыльце уже его поджидает.
–  Знаю,  –  говорит,  –  что с тобой приключилось. Возьмёшь меня замуж, вылечу тебя.
–  Что ты! – отвечает ей князь. –  У нас свой обычай, не позволят мне на простой крестьянке женится!
–  Ну, так ступай назад!
Думал, думал князь, да и согласился против своей воли.
–  Тогда,  –   говорит девица, возьми эту воду, мажь тело в бане, а один струп оставь.
Князь  так и сделал. Стала у него кожа чистая, как раньше, только во сне стала ему Февронья  являться, напоминать об уговоре.
Послал ей князь богатые дары, но вернулись посланцы с подарками назад. Не взяла ничего девица, сказала, что должен князь исполнить обещанное. А князь заболел пуще прежнего, так, что с кровати встать не мог.
Делать нечего, повезли его слуги к дому Февроньи. Пошептала она, окропила князя росой с папоротника собранной,  выздоровел Петр, и сыграли они свадьбу по уговору.
 Стали они жить- поживать, добро проживать. Жена молодая бойка оказалась, всюду свой нос суёт, бояр не признаёт, жён их не замечает, дворню за волосы таскает, на конюшню пороть отправляет.
Был у Петра брат родной, так Февронья их перессорила. Терпели – терпели это бояре, и решили Петрова брата  на княжение  поставить. Так и сделали;  князя с женой со двора согнали, и отправились они на чужую сторону, на свои хлеба, горе мыкать. А Февронья всё волхвует да колдует, и случился в княжестве том  бунт, князя прежнего убили, а за Петром гонцов послали с поклоном, на княжество звать.
 Так прошло много лет,   пришло время  Петру с женой помирать, а Февронья заказала вытесать один гроб каменный, для неё, и для князя. Но не дали люди святотатству свершиться, похоронили каждого в своем гробу, а колдунья в сову превратилась, да с князем в один гроб улеглась. Прознав про это, возмутился народ, вновь по гробам разложили их, и снова к утру они вместе оказались. Нехорошо это было, да делать нечего, оставили всё, как есть,  чтобы смута не пошла.
 Так и лежат они вместе по сей день; не было Петру житья от жены ни до, ни после смерти. А народу сочинили небылицу, словно шубу старую, молью побитую, наизнанку правду вывернули, мол, хороша жена была, жили душа в душу, как семья праведная, и вы, мол, все так живите.  Да только  князю-то неволей пришлось жениться,  может, кому  и покажется, что в ладу они прожили, а что на самом-то деле – одному Богу известно. Да так и многие живут, у жён под каблуком, деваться-то некуда, разве что сложить пожитки немудрёные,  да идти, куда глаза глядят!
Так то, братцы молодцы, видно не всякое лыко в строку ложится, и не каждая девица в княгини годится.  А если к венцу идти, как в подневолье, то и вовсе беда!