Про странства писателей

Языковые головоломки в литературе придумали, скорее всего, англичане. Поскольку они большие ценители игры слов. Кажется, главным головоломщиком у них был Льюис Кэрролл, придумавший чудесные сказки о путешествиях девочки Алисы. От него был в полном восторге Энтони Берджесс, который любил разного рода словесные ребусы в некоторых своих романах и повестях. Но я собственно не об англичанах, хотя и о них тоже пойдёт речь в этом обзоре. Однако и мы не лыком шиты. И у нас свои Хармсы были. А теперь вот появился яркий словокрут Евгений Клюев, накрутивший удивительные книги «Меж двух стульев» и «Страноведение» с подзаголовком «Учебник жизни (за рубежом). Первая книга для тех, кто может по достоинству оценить таких персонажей как Шпрот-в-сапогах или Даму-с-Каменьями, Смежную Королеву, Слономоську и Ваще Бессмертного. Путешествие Петропавла в поисках Бон Жуана можно расценивать как «наш ответ лорду Керзону», а можно и никак не расценивать. Потому что Долина Розг и Хамская обитель, где побывал наш герой, – это такие заповедные места, куда и доктору Сэмюэлю Гулливеру не добраться. Вторая книга представляет разные страны мира с совершенно неожиданной стороны. Вот, к примеру, Великобритания. Клюев весьма справедливо полагает, что «великобританцы – это то же самое, что британцы, только ездят на великах. Потому и страна называется «Великобритания»: куда ни бросишь взгляд - везде кто-нибудь на велике. Так что если у тебя в Великобритании нет велика – сиди дома и носа на улицу не показывай! Не то полицейские сразу же тебя схватят и строго спросят: «Вы почему это не на велике? Не великобританец, что ли?» Так что книги Евгения Клюева «Меж двух стульев» и «Странноведение», вышедшие в молодом московском издательстве «Гаятри», есть ничто иное, как улыбка чеширского кота в ХХI веке. На обложке первой книги ни автора, ни названия. Только стул в манере Пабло Пикассо. Зато вторая проиллюстрирована и оформлена автором так, что пальчики оближешь.
«Удивительное рядом, но оно запрещено!» - пел с иронией в застойные 80-е незабвенный наш бард. Теперь другое время на дворе. Значит и песни иные. Сегодня разрешено слишком многое. Но Алёна Микора, сочинившая полуволшебную-полувещную повесть «В порядке вещей», не поддалась искусу написать нечто «а ля Робски». В её небольшой книжке есть скрытая магия московской жизни, которая издавна существует внутри Садового кольца, но которую сами московские обыватели как-то не замечали до поры, до времени. Как бы в порядке вещей. Но однажды он, этот порядок вещей, был нарушен…«В порядке вещей» Алёны Микоры еще одна бисеринка издательства «Гаятри».
В самом большом московском и российском издательстве «Эксмо» в серии «Книга, о которой говорят» вышел роман Эрика Маккормака «Первая труба к бою против чудовищного строя женщин». Этот шедевр современной чувственной готики — история Эндрю Полмрака, чья жизнь — отчасти смутный сон, отчасти ночной кошмар — начинается с рокового выбора его матери и заканчивается в объятиях любимой. А все, что уместилось посреди: рождения и смерти, странствия и бури, острова и бездны, кометы и мистические трактаты, женщины, убивающие во имя любви, и возлюбленные, жертвующие своими телами, — извилистый путь познания той загадки, на которой покоится все сущее. В «Эксмо» впервые на русском языке вышел роман Джонатана Сафрана Фоера «Полная иллюминация». Роман 25-летнего выпускника Принстонского университета Джонатана Фоера появился в США в 2002 году и сразу стал сенсацией. «Полная иллюминация» - это роман, полный печали и комизма, в котором время течет по своим законам, а повороты сюжета невозможно предугадать. Это серьезная книга, написанная несерьезным человеком, или наоборот. В общем, как скажет один из героев: «Юмор - это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ».
Столь же необычна любовная история в романе живущего в Англии американского писателя Рассела Хобана « Амариллис день и ночь». Сначала хочется найти некоторые аналогии с романами и рассказами Милорада Павича, но уже через десятка три страниц забываешь о Павиче и других «ловцах снов». История любви художника Питера и его студентки Ленор, завершившаяся трагедией, заставляет его искать миражи. Но вот происходит неожиданная встреча во сне с Амариллис, которая затем появляется наяву и переворачивает всю жизнь Питера. Самое замечательное в этой истории её концовка. Роман Рассела Хобана « Амариллис день и ночь», вышедший в издательстве «Открытый мир», пожалуй, одна из наиболее ярких книг прочитанных за последние дни.
Двойственное впечатление производит проза Германа Садулаева. Две книги это талантливого чеченского, хотя по внешнему виду никак о нём этого не скажешь, литератора, проживающего в Петербурге, разнятся как лёд и пламень. Его роман «Радио Fuck», вышедший в серии «Свежий ветер» («АСТ» и «Астрель-СПб»), редактируемой Вячеславом Курицыным - дерзкая и одновременно кокетливая попытка переплюнуть «великого и ужасного мачо» Илью Стогова. Но его же сборник повестей «Я - чеченец», изданный в кормильцевской «Ультра-культуре», - страшная книга о войне, которая здесь и сейчас. И здесь уже нет ни грана литературного кокетства. Но вот что странно; читая повесть «Когда проснулись танки», невольно вспоминал «Толстую тетрадь» Аготы Кристоф. Герман Садулаев весьма начитан и по настоящему интеллигентен. В отличие от удуговских пропагандистов он не пытается искать правду на одной стороне. Поскольку её там нет. На войне вообще нет правды. Есть животное желание выжить. А это совсем иное, чем поиск истины. Свою повесть «Одна ласточка еще не делает весны» Герман Садулаев назвал «осколочной». Потому, что речь в ней идет о Чечне, где продолжают рваться фугасы, и потому, что написана она фрагментами, осколками сознания, пораженного чеченской войной. Сюжета в привычном понимании у повести нет. Но есть внутренний, психологический сюжет: выбор между родиной и теплом, между любовью и жизнью, комфортом и неминуемой смертью. Отсюда и птичьи метафоры: «Они просто прилетают домой, но в этом нет иной логики, кроме логики любви, поэтому каждый год мы думаем: когда прилетят ласточки? А может, они не прилетят? Если в мире больше не осталось любви, если родина - это там, где тебе тепло, они не прилетят. Значит, и нам не нужно здесь жить, значит, каждый должен искать место, где ему будет теплее». Словно два разных человека живут в одном Садулаеве. Но, наверное, это мудро. Поскольку у писателя, как у кошки должно быть много жизней.