97. Сады. Его сестра Ольга

                97. Хиромантия Ольги Пушкиной

Ольге Сергеевне Пушкиной исполнилось тридцать, она, по тем временам, числилась в «переспелых невестах». Житье сестры Пушкина в родительском доме было не из веселых: властная мать, Надежда Осиповна,(«белая креолка»), держала ее под своей ганнибальской пятой, отец, Сергей Львович, раздражительный, озабоченный денежным недостатком в семье, пилил за каждый рубль, потраченный дочерью «на булавки». С братом Александром в детстве они дружили, это многое для нее значило, но теперь, занятый своей жизнью, он виделся с ней  редко. Квартировал, собственно, в Демутовом трактире, на Мойке.

И вот, в Свечном переулке, 5, где Пушкины провели всего год с небольшим, в судьбе Ольги Сергеевны наступают интересные перемены. Так линии на ладони сошлись. К старой деве, и смолоду не красавице, но умной и тонкой, посватался Николай Иванович Павлищев – бедный дворянин, моложе ее на пять лет. По отзыву Модеста Корфа (лицейский друг Пушкина, жил по-соседству, на Николаевской),  «очень мало привлекательный и совершенно прозаический». Вполне приличный, впрочем, человек.

Родители Ольги (Ганибаллово племя!), мало того, что удивились. Они сочли, что подобный мезальянс порочит их родовую честь.

Нечто странное присутствует в этой истории: сын полковника, потомственный дворянин, соученик Льва Пушкина по Царскосельскому лицею, приятель Дельвигов и Глинки, чем уж он так фраппировал Н.О и Л.С? Даже только то, что выбрал Павлищев сестру поэта, сумел среди «бального легиона» девиц на выданье, разглядеть именно Ольгу, оценить – говорит в его пользу. Мизерабельному, в глазах Пушкиных-родителей, жениху суждено было сделаться со временем крупным чиновником, тайным советником, редактором научных журналов, автором любопытных исторических трудов (Эффект трапеции?) 

Как бы то ни было, Сергей Львович на соискателя руки дочери "замахал руками, затопал ногами, и Бог весть почему, даже расплакался", а Надежда Осиповна распорядилась впредь не пускать Павлищева на порог.

Когда две недели спустя она увидела его на балу, то запретила Ольге с ним танцевать. Все же, во время одной из фигур котильона Павлищев рискнул (не из любви, так из самолюбия) сделать тур с Ольгой Сергеевной. Надежда Осиповна в это время сидела в соседней комнате за ломберным столом. Кто-то шепнул ей на ушко – она в негодовании бросила карты, вбежала в залу и у всех на глазах вульгарно толкнула свою тридцатилетнюю дочь, кружившуюся с кавалером. Ольга Сергеевна упала в обморок (единственно возможный для благовоспитанной барышни, в подобном случае). 

На следующий день она написала Павлищеву, дав понять, что согласна венчаться без позволения родителей. Глубокой ночью Оленька в белом платье, с бьющимся сердцем, украдкой выскользнула из дому – у ворот ждал суженый с шубой наготове; они сели в сани, помчались в церковь св. Троицы Измайловского полка (на Фонтанке) где и обвенчались в присутствии четырех офицеров, приятелей жениха. После венчания Павлищев, блюдя хороший тон, отвез жену к родителям на Свечной, а сам отправился ночевать на свою холостяцкую квартиру.

Рано утром Ольга Сергеевна, ни на минуту не заснувшая в свою свадебную ночь, поехала в гостиницу Демута, где жил брат – призналась во всем, прося его взять на себя тягостные переговоры с папа и маман. Пушкин удивился, неcколько рассердился и выбранил сестру, но отправился в Свечной, исполнять долг старшего брата. Сергею Львовичу при вести сделалось дурно: привезли цирюльника пустить кровь. В беспамятстве горя, Сергей Львович поднял, однако, спор с брадобреем, стал учить его, как именно надлежит совершать кровопускание. Надежда Осиповна лежала в креслах, стеная и нюхая флакончик с солями, горничная растирала ей виски одеколоном. Пушкин ушел в раздражении, и решил устроить маленький пир для новобрачных на квартире своей подруги Анны Керн (Загородный першпект).

Миги: На свадьбе единственной сестры, и вообще единственной на свете… На несколько скандальной свадьбе сестры, родной по душе, союзницы и со-страдалицы угрюмого детства… На странной ее свадьбе (счастлива ль она  хоть в эту минуту?)  поэт поднимает бокал «Вдовы Клико», провозглашая:
 
 – Здравие молодых!

– Здравие молодых! – картаво вторит румяный, с увлажнившимися под круглыми стеклами очков глазами, похожий на упитанного рака, Антон Дельвиг. Анна Керн, красиво улыбаясь, подносит к губам бокал, делает глоток. Пушкин смотрит неотрывно: ее горло чуть заметно розовеет, внутри него струя шампанского.

Как и следовало ожидать, в скором времени, поняв, что сделанного не воротишь (а может быть, оно все и к лучшему), родители поостыли. Пушкин послал за Павлищевыми, новобрачные упали в ноги папеньке и маменьке, и получили прощение. Это одна версия; как водится в пушкинистике, есть и другая: сценарий «тайного брака с увозом» был разработан самими С.А и Н.О. Пушкиными и осуществлен с их полного согласия…
 
Семейная жизнь Ольги Сергеевны  не сложилась. Павлищев изводил ее родителей, а потом и Александра Сергеевича, требуя в письмах денег у них, в счет Ольгиного приданного, ее доли в наследстве. Ольге приходилось передавать Пушкину письма мужа, поддерживать его домогательства, что бесило брата, который сам не вылезал из денежной кабалы. Родственная распря длилась много лет, вплоть до самой гибели Пушкина. Супружеская любовь совершенно расстроилась: муж и жена вскоре разъехались по разным городам (он в Варшаве, она в Петербурге).

Отношения Александра Сергеевича с сестрой стали, мало-помалу, холодными и отдаленными.

Говорят, Ольга Пушкина была недурным медиумом – вертела столы, вызывая духи умерших. А также хироманткой – предсказывала судьбы знакомых по линиям на ладони.  И брату как-то посмотрела руку, но не стала говорить ему ничего, только заплакала. Что-то печальное увидела.

Явись, рука, из-под белого платка…

Говорят, умирая, беспомощная, одинокая, почти слепая, Ольга повторяла наизусть стихи брата(какие именно?)

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?

Мистический смысл ситуации: выдав замуж старшую на два года сестру, поэт «отпустил к другому» свое детство и юность, почувствовал себя свободным – взрослым. Примерно в это же время похоронил он свою няню: перестал быть ребенком. Это были знаки зрелости творческой, и в то же время, первые шаги к его собственной женитьбе (и гибели).

Эхо-магнит

Единственный сын Ольги и Николая Павлищевых, Лев Николаевич, племянник Пушкина, по свидетельствам знавших его, унаследовал  «прелестную натуру», обаяние своего дяди, (но не его гениальность).

Не путать с младшим братом, Львом Сергеевичем (тоже прелестной натурой, добрым малым, товарищем всему свету – и умельцем запутывать чрезвычайно свои и чужие дела).

Пушкин в нашем фэнсионе является меж двух Львов – брата и племянника.

Александр Сергеевич видел Левушку-младшего не часто, относился нежно (Ольга Сергеевна  упомянула в письме, что «Саша Левушку очень любит и ласкает…»).

Патриарх и покровитель нашего фэнсиона Федор Михайлович, познакомившись со Львом Николаевичем (Павлищевы были его соседями по даче в Павловске) проникся к нему особенно.

Черты Пушкинского племянника присутствуют на страницах «Идиота», в облике князя Льва Мышкина. Писатель дал своему любимому герою имя Лев Николаевич, в честь Левушки Пушкина – доброго, открытого, бессребреника... Не от мира сего.

И был некий скандал в Павловском вокзале, весьма драматическая сцена, которую устроила Павлищеву одна из его поклонниц (женщины в России любят смешных, нараспашку, чудаков и их чудачества)…

Капризное прекраснодушие.

Опасная детскость.

Братья дамы вызвали, было, Льва Павлищева на дуэль. Но познакомившись со Львом Николаевичем покороче, поняв «каков есть этот человек» –  увидев весь его идеализм (святой? юродивый?), отказались от вызова. 

Вскоре, для всех неожиданно, женился он на подруге своего детства, даме с испорченной репутацией, Анастасии.

Все эти моменты в трансформирован¬ном виде нашли отражение в фабуле «Идиота».

А  покровителем Мышкина в романе назван Николай Павлищев, это имя мужа Ольги Сергеевны, отца Льва.