со стороны

Когда она подходила последний раз, от нее пахло дешевым алкоголем и слезами. Слез не было, но я чувствовал их. Они были внутри, она как будто угадала их приближение и залила горьким дешевым коньяком, который обжигал горло. Не знаю, но, наверное,слезы все-таки обжигают сильнее,чем алкоголь.

Она подошла, я почувствовал запах дешевого алкоголя, слез и обиды. Обиды, которая была горше, чем слезы и дурацкий алкоголь, смешанные вместе.
И меня отшатнуло от нее. Не знаю, почему. Скорее всего от того, что она заставляла меня чувствовать себя виноватым. Я брезгливо отодвинулся и дал ей понять, что я не хочу слушать речи пьяной девушки, от которой так разит копеешным коньяком.

Она говорила бессвязные вещи о счастье и будущем, но ее слова пахли кофе, сигаретами и грустью по утрам в однокомнатной квартире. Она произнесла слово " Спасибо" десятки раз, но оно, как будто имело свое мнение, срывалось с ее губ и говорило мне не " спасибо", а " как же ты мог так со мной?".

Она говорила о нас. Но как бы со стороны. Обращаясь к нам на "они". Так вот, они были из тех пар, что на публике выглядят идеальными. Которыми восхищаются. Они целуются и говорят громкие слова, когда рядом есть люди; танцуют медленные танцы, нежно смотря друг другу в глаза. Оставляют яркие засосы на шее другого, чтобы всем было видно. Перекидываются многозначительными взглядами, а потом уезжают из клуба вместе. А дома...дома поставить друг другу фиолетовые синяки и засосы для них- обязанность, громкие слова становятся просто скандалами, а многозначительные взгляды высказывают в сторону другого только презрение. И в конце-концов оказывается, что это самая несчастная пара из всех.

Она много раз повторяла "прости", но я слышал "ты же виноват, дорогой, ты".
Она мечтала о том, что могло быть с нами с таким восхищением, но я чувствовал привкус боли. Она вспоминала о том, что было, улыбаясь, а я замечал, как трудно ей притворяться веселой и всепростившей.

Интересно, что происходило у нее в голове тогда? Мне стало еще хуже от этой мысли...что-то горькое появилось в горле, но вместо того, чтобы догнать ее и извиниться, я пошел заливать это чувство дорогим алкоголем, который ничем не отличался от этого ее дурацкого коньяка.