Хорошо быть экстравертом! Часть 4

Посвящаю этот рассказ моему дорогому другу Медведеву Алексею Георгиевичу.


В соседний цех Шуру заманили редким посулом: обещанием дать разрешение на работу по совместительству по одному из покупных изделий, которое входило в радиолокационный комплекс.  Цех, куда перешел работать Шура – был выпускным, т.е. весь завод работал на выпуск изделия, которое собиралось, настраивалось и оживало в этом комплексном цеху. Когда изделие собрано – оно представляет собой кусок мёртвого металла с сотнями тысяч микросхем и других сложных деталей. Задача регулировщиков - сделать этот металл «живым», послушным и отвечающим всем тем жестким требованиям, что прописаны в десятках томов инструкций и ТУ. Шуру взяли инженером по приборам, так как приборы, а особенно не стандартная техника, были очень сложные, и находить в них дефекты было весьма непросто, да и некому. Работы Шура не боялся, пришлось ему разобраться в новом оборудовании, принять участие в анализе причин отказа, найти дефекты и устранить их. Через год, постепенно, Шура привел большую часть оборудования в порядок, к этому времени, пригласивший его заместитель начальника цеха – замечательный человечище – Карен Мартиросов, добился редчайшего разрешения. Через Главк и  Министерство радиопромышленности было получено шесть именных разрешений инженерам на работу по совместительству на своем рабочем месте! Это было в 1982 году, тогда это был технологический прорыв, невероятная удача! Суть рассуждений и доказательств перед начальниками, давшими разрешение, была в том, что изделие на столько сложное, что только инженеры высшей квалификации могут быть допущены к его ремонту. А чтобы не тратить время и деньги на поездки для ремонта покупных изделий  – разумно поручить это тем, кто уже с ними работает в выпускном цеху и определяет их работоспособность. Конечно, это была правильная и красивая идея, не все руководители способны понять и оценить такой неординарный шаг Карена, но он смог убедить высоких командиров и его послушали. Шура попал в эти шесть инженеров и ему поручили одно из покупных изделий, которое делалось в Азове, Ростовской области. Вспоминая об этом, Шура благодарит Б-га за провидение, за то, что именно это изделие ему досталось! Изделие было полностью автономно, ему требовалось только питание и информация от вычислительной машины всей РЛС станции-комплекса. Все остальное это чудо техники делало само! Не вдаваясь в детали, скажем, что туда входил свой электронный оптико – механический блок со своим холодильником на минус 170 градусов, свой блок питания и своя вычислительная машина. Для своего времени это был прорыв в криогенной, механической, оптической и вычислительной технике. И в этом надо было разобраться, понять до тонкостей, найти дефект, устранить, починить. И сделать это надо было так, чтобы не повредить что-либо другое внутри, конечно, не нарушить внешний вид. По началу, Шура очень боялся даже вскрывать изделие, копаться в его «кишочках», искать причину отказа, но со временем, через год – полтора,  боязнь прошла, пришли навык и умение. Из всех дефектов, что встречались, Шуре удавалось починить примерно 70-80%, т.е. все делается быстро, без лишних затрат на командировки специалистов, на замену отказавшего блока на новый и вообще это было удобно для производства. Были такие дефекты, что устранить их Шуре не удавалось – эти блоки отсылались на ремонт на завод с подробной сопроводительной информацией, где и что надо смотреть, чинить.  Раз в месяц по почте Шуре присылали заработанную плату в 70 рулей. Это половина ставки рабочего четвертого разряда,  на которую оформили его и еще пятерых инженеров. Потом эта сумма выросла аж, до 85 рублей, что явно не соответствовало ни объему выполненной работы, ни квалификации людей, которые занимались ремонтом отказавшей техники. Но, опять же, такое было время, и инженеры считали за большую удачу эту дополнительную работу и заработок. В первые пару лет Шура не очень хорошо понимал взаимосвязи между предприятиями, трудности каждого, что такое штрафные санкции за брак и так далее. Дефекты в изделии бывали самые разные: отказы элементов, узлов, случайные зажимы проводов, монтажные ошибки, которые на этапе проверки и регулировки на заводе-изготовителе увидеть невозможно. Однажды, Шуру вызвали на дефект в комплексе, показали, виноват был вычислительный блок, попросили заменить, что он и сделал. Дело было в конце месяца, запасных блоков не было и начались поиски дефекта. Для понимания работы вычислительного комплекса, Шуре приходилось много заниматься, изучать схемные решения, анализировать, пытаться создать некие условия для выявления дефекта. Все эти усилия не пропали, все это помогло  Шуре в жизни принимать не тривиальные решения в сложных, и частенько безвыходных ситуациях. В этот раз дефект был особенно сложный и проявлялся только через 2-3 часа работы, т.е. когда что-то нагревалось. Несколько дней Шура провел в цеху, работая по 14-17 часов, уходил только ночевать. Приходил домой с серым от утомления лицом, падал в кровать, спал, утром бежал снова копаться в своих микросхемах. Через 3-4 дня дефект был найден! Оказалось, что это обычный «непропай», т.е. микросхема из 14 золоченых ножек, по семь с каждой стороны, припаяна только по краям, т.е. 1, 7, 8, 14 ножки, а остальные просто прилегают к плате и, при нагреве всего блока, чуть приподнимались и контакта не было. Шура ужасно разозлился на бракоделов, он не обязан был показывать дефект ОТК и военпредам, но в этот раз это сделал, как честный работник. Бракованное изделие было отремонтировано, микросхема запаяна, как надо, покрыта лаком и все чудесно работало. Заводская программа не сорвана, все изделия в срок отгружены! На завод – изготовитель ушло разгромное письмо, где подробно был расписан дефект, его поиск и устранение, программа месяца выполнена и Шура считал, что сделал все, как надо. Он ошибался! Получив письмо и Акт об отказе, с подписями компетентных членов комиссии, предприятие – изготовитель вынуждено было признать свой дефект и выплатить большой штраф и плюс неустойку за брак. А можно бы было Шуре выпаять микросхему, сослаться на ее отказ, отправить на завод, а там можно было бы что-то и придумать, избежать штрафов и позора, лишения премий большого коллектива. Но ничего этого Шура еще не понимал, просто не знал. Через,  примерно, месяца полтора - два, Шура получил письмо от своего работодателя с примерно таким содержанием. «Уважаемый, ФИО, наше предприятие уже два года сотрудничает с вами, за это время вы выполнили большой объем работ по ремонту наших изделий и претензий по вашей компетенции, знаниям и решению вопросов у нас нет. Мы довольны вашей работой, оперативным и качественным ремонтом отказавших изделий. Просим обратить ваше внимание на недавний дефект по «непропаю» микросхемы в таком-то изделии. Вы так подробно и точно расписали ошибку работника  нашего предприятия, что ну никаких возможностей уйти от штрафов у нас не осталось. Предприятие выплатило все штрафы и неустойки, лишилось многотысячных премий и все из-за вашего детального   описания и фиксации дефекта. Обращаем ваше внимание, что нам было бы удобно держать и оплачивать работу специалиста, который не только бы выполнял работу по ремонту отказавших изделий, но и защищал интересы нашего предприятия. Надеемся на полноценное сотрудничество». Вот такое письмо получил Шура и стало ему досадно, что свои амбиции он поставил выше интересов предприятия, которое помогает ему буквально жить. Письмо было получено на домашний адрес, не официальное, без печатей и бланков, написал его начальник Эксплуатационно-ремонтного цеха, где, собственно, и числился, как работник, Шура. Звали  начальника Медведев Алексей Георгиевич, он был на три года старше Шуры, большая умница, при этом, волевой, с замечательным, покладистым характером, все понимал! Это он пожурил в письме Шуру и объяснил, что надо помогать тому, кто тебе платит. Урок был принят, выводы сделаны и больше так опрометчиво Шура не поступал. Экстраверты умеют учиться на своих ошибках!
Ах, какой Медведев был Человечище! Алексей был под 185 см роста, огромный, маслатый, хороший борец-вольник, рукастый, умел делать все, в том числе и чинить изделия, которые выпускал его завод. Шура смог в этом убедиться в середине 80-х годов, когда Алексей Георгиевич находился в Ленинграде по другим делам, заехал на завод к Шуре просто пообщаться, как к товарищу по работе, а тут попался сложный дефект и они вдвоем за день все починили! Вы видели начальников цехов, выпускающих сложнейшие радио электронные изделия, которые умеют их чинить? И Шура таких не видел, только Алексей Георгиевич и умел! Уверяю вас, что Шура видел разных начальников: карьеристов, пьяниц, самодуров, антисемитов, а чтобы руками, головой сам начальник разбирался в технике и умел чинить – таких не видел, только Алексей Георгиевич – такой один за всю жизнь Шуре попался!
 Со временем Шура близко подружился со своим работодателем - начальником ремонтно-эксплуатационного цеха - Алексеем Георгиевичем Медведевым, который многому научил простоватого Шуру, в частности, научил защищать интересы завода, который платил ему зарплату. Шура много раз ездил на АОМЗ - Азовский оптико-механический завод, полюбил этот маленький южный городок - Азов, его людей с золотыми руками, которые создавали уникальное оборудование. В начале 90-х Шура даже приезжал с семьей в Азов на отдых. Через годы, так и не построив в стране ни коммунизм, да и ничего другого путного, Шура нашел Алексея Георгиевича через Интернет. Бывшие строители несбыточной мечты, спустя десятилетия после окончания совместной работы, еще много лет общались и очень тепло относились друг к другу.
Шура проработал на заводе в Ленинграде, в выпускном цеху, счастливых десять лет, совмещая основную работу и работу на пол ставки рабочего Азовского оптико – механического завода, что очень помогло его семье!
  Завод в Азове распался и умер в середине 90-х, восстановить его невозможно. Летом 2021 года, от Ковида, ушел Алексей Георгиевич, не дожив немного до 75 лет! 
    Да будет благословенна твоя память, мой дорогой друг Медведев Алексей Георгиевич!

Санкт-Петербург 2014 - 2021г.