Демочко

               
               

                Старший сержант Демочко.

               Неприятие подчинения кому-либо для молодого человека естественно. Первый год учёбы  в ВКШ КГБ для 4-го, технического факультета,  был омрачён казарменным положением  слушателей. Из 50 человек, начавших битву за знания в 1967 году, половина были в средней школе медалистами, остальные – тоже неглупыми парнями, курс состоял из вундеркиндов с очень высокой самооценкой.
           Ограничение свободы в казарме, правила общежития, а, главное, наличие старшины,  не только раздражали нас, просто пугали и отравляли жизнь.  Спасали учёба, спорт, увольнения, чтение книг. Ко всем ограничительным факторам мы постепенно приспособились, но привыкнуть к проискам старшины казармы Александра Васильевича Демочко было выше наших юношеских сил. Мы тогда ещё не знали, что «если мы не в силах изменить обстоятельства, нужно постараться изменить своё отношение к ним».

              Изменить своё отношение к  главному, отравляющему нашу жизнь, обстоятельству мы были тогда явно не готовы. За глаза называли его «Дёмочка», кто-то нацарапал в туалете «демОЧКО», вдумайтесь, в казарменном туалете! Он сохранял спокойствие и невозмутимость, продолжая требовать от нас соблюдать распорядок,  выполнять положения воинских уставов, правила ношения воинской формы, поддерживать порядок в помещениях. Он был всюду, он был всегда, и требовал, требовал, требовал.

            Наш курс в казарме не был пионером, до нас уже эту стезю проторил предшествующий курс, ставший  для нас «стариками». Они-то нам и рассказали обо всех нюансах нашего (временного!)  положения. Кроме этого нам, точнее мне, перешли по наследству бланки «увольнительных записок», уже освященных печатями. Было их много, несколько сотен! (ребята готовились к долгой неволе, а тут вдруг - переход на второй курс и «прощай казарма»).
             Так я стал для пятидесяти слушателей «Фоминского»  (полковника Фомина Евгения Викторовича) курса «дублёром» старшины, особенно научившись в  совершенстве подделывать его нехитрую подпись. В отличие от Дёмочки  в предоставлении увольнений я никому никогда не отказывал, поэтому и бланки увольнительных быстро закончились.

            Старшина наш был человеком упорным не только в вопросах нашего воспитания, но и в достижении своих планов. Пребывая по долгу  службы  рядом с «яйцеголовыми» (в смысле, толковыми, умными) парнями, он решил извлечь для себя определенную пользу, а именно, подготовиться к поступлению в ВКШ КГБ (ни много - ни мало). А попыток у него для этого было сколько угодно. Так оно и получилось много-много лет спустя.
              Ну а мы наблюдали его первые робкие шаги к Олимпу. Один пример. Задача на определение расстояния  свелась к решению квадратного уравнения, что, естественно, дало два решения, одно из которых оказалось отрицательным (ну надо же!) и было безжалостно отбраковано Дёмочкой  из-за того, что, (дословно), спрашивалось расстояние от А до Б, а не наоборот!

          Сделав значительное число попыток  поступления, и, соседствуя постоянно в казарме с «яйцеголовыми» потоками наших последователей, он таки поступил на какое-то (может быть для него специально открытое) вечернее отделение. Было это много-много лет спустя после нашего казарменного унижения. 

       А пока мы коротали своё заточение, стараясь воспринимать всё с улыбкой, чётко
осознавая, что наше положение не такое уж ужасное, процесс явно конечный и, если не драматизировать, то даже в чём-то полезный, учитывая предстоящее военное будущее.

          Так вот, однажды вечером, после команды «отбой», в одном спальном помещении, приютившем семнадцать слушателей, отход ко сну сопровождался «высокоинтеллектуальной» игрой. Выбиралось какое-либо слово. Далее по заказу ведущего одному из участников коллективного засыпания предлагалось произнести это слово с заданной (ведущим) интонацией.
              В тот памятный вечер было выбрано, прошу прощения, слово «жопа».  Были успешно преодолены интонации «с восхищением», «с пафосом», «с возмущением», «грозно», «с нежностью», «с радостью». Настала очередь произнести заказанное слово  «с удивлением».
            А наш старшина имел одну, на наш взгляд, скверную привычку подслушивать у двери спального помещения и врываться туда  в самый неподходящий момент.
            Так вот, на сей раз его появление совпало  с выполнением конкурсного задания - произнесением  слова «жопа» с  удивлением. Реакция была бурной и… незабываемой.

        Однако роль старшего сержанта Демочко в нашей жизни, хотели мы этого или нет, была значительной. Он научил нас носить форму, любить её. Постепенно приучил к элементарным уставным правилам, к порядку в помещениях, научил грамотно мыть пол, ценить время, пришивать подворотничок к гимнастерке, а, главное, пришивать  ровно и красиво погоны, что за долгие годы службы приходилось  делать многократно и с удовольствием. 
         Я  всегда вспоминаю нашего старшину с теплотой и любовью, хотя предпосылок к этому в 1967-1968гг вроде и не было. Жизнь меняет нас и наши взгляды.