За упокой

               

        Кроме большой учебной нагрузки, казарменного состояния, спорта, отдыха, чтения, знакомства с Москвой, сдачи экзаменов и зачетов и т.д. и т.п.  вспоминается участие в обслуживании массовых мероприятий.  Это были встречи партийно-правительственных делегаций, праздничные демонстрации и военные парады на Красной площади, похороны политических и государственных деятелей. Довелось нам весной 1968 года хоронить Юрия Гагарина.

                Слушателей старших курсов во время мероприятий на Красной площади задействовали для несения службы в ГУМЕ.  Накануне мероприятия им предстояло взять помещения универмага под охрану.  Во время проверки помещений работали специально обученные собаки, которые были нацелены на поиск металла и совершенно игнорировали колбасные залежи, сырные горы и россыпи куропаток в гастрономе на первом этаже ГУМА. Эта добросовестность впечатляла, и была хорошим нам примером.

            Особенно запомнились  похороны вдовы  Ф.Э.Дзержинского, умершей в конце зимы 1968 года и визит в Москву президента США Ричарда Никсона в июне 1972 года
           Софью Сигизмундовну хоронили на Новодевичьем кладбище в первых числах марта в  сильнейший мороз. Цветы были в горшках, а горшки – в наших мужественных руках. Мы стояли по стойке «смирно», держа безнадёжно замёрзшие каллы (цветы такие)  в вытянутых полусогнутых руках.
              С большим нетерпением  мы ждали окончания траурного митинга. Выступали  ветераны партии, соратники Софьи и, наверное,  самого Феликса. Люди они были очень пожилые, говорили медленно и много.
              Через каждые 10 минут – смена караула. Можно было посидеть в тёплом автобусе и попытаться разогнуть казалось  навсегда скрюченные конечности. Через 10 минут – опять к цветкам. Начиная со второй вахты, мы стали одевать «трёхпалые» солдатские рукавицы, благодаря чему наши руки были спасены. Для тех, кто незнаком с этим армейским изобретением: рукавица состояла из трёх апартаментов, отдельных – для большого и указательного и общего – для остальных (трёх) пальцев. Была она безобразной и очень добротной, а, главное, тёплой! После этого «боевого» Крещения мы шли на подобные  мероприятия основательно подготовленными.

            С Никсоном было веселее. Наметились некоторые робкие росточки в советско-американских отношениях, визит американского лидера открыл новую эпоху, обозначив,  можно сказать, конец долгой «холодной войне». Но ликовать по поводу его прилёта было не велено. Вот так.
             Нам, слушателям, выпало следить за порядком на Ленинском проспекте. Порядок заключался в том, чтобы никого не было во время проезда кортежа на тротуарах, на балконах, чтобы не было припаркованного транспорта и, главное, никакого ликования.
             Прохожих за несколько минут до проезда высокого гостя мы безжалостно приглашали в подземные переходы, в подъезды, в магазины, в аптеки, делая улицы безлюдными. Работа была гигантская, казалось, невыполнимая. На помощь пришёл нормальный летний дождь.
               Один из слушателей нашего факультета увидел в нагрудном кармане пиджака молодого паренька  пистолет. Доложил кадровому сотруднику КГБ и принял участие в задержании. Это случилось за 15 минут до проезда.





         Мы безжалостно вымокли, и встречали Ричарда Никсона, стоя спиной к проезжей части, строго следя за «порядком» на тротуарах. В первой машине, кабриолете, следовала американская «пресса» с мощной камерой, которую оператор постоянно направлял на   тротуары, пытаясь найти хоть что-нибудь живое, а точнее, изъяны в нашей работе. Дудки!
         Мы постарались, да и дождик нам помог. Кортеж на Ленинском  встречали только стоящие через каждые 40-50 метров спиной к проезжей части вымокшие сотрудники органов.
          Мы видели боковым зрением, как оператор пытался, подняв руки, вызвать какие-либо эмоции у нас, но – наивный человек – у нас была одна мысль: дождаться проезда делегации, команды «отбой», и скорее согреться известным у славянских народов способом. Что мы благополучно и сделали, выпив, естественно, «ЗА ЗДРАВИЕ!».
     .