100. Сады стихов. Гений чистой красоты

             100. Нет, не с нами обитает гений чистой красоты


Тема двойничества. Анна Керн, приятельница Дельвигов, в ту пору разведенная жена, с позиций господствующей морали – дама сомнительной репутации, которую она не находит нужным опровергать.

«…Был у Вавилонской блудницы Керн, провел с ней ночку…»

Обе дамы (Анна и Софья), как тогда говорилось, «очарованы своим падением». Обеих вводит в соблазн и принижает донжуанствующий Алексей Вульф, обеих возвышают, дарят им бессмертие (какие сомнения) поэты. Но двойственны даже стихи:

Когда стройна и светлоока
Передо мной стоит она...
 
 Это зачин, а окончание:

Я мыслю: «В день Ильи-пророка
Она была разведена».

Сравни: «Я помню чудное мгновенье…», написанное тем же размером, четырехстопным ямбом (воистину, незаменимым «коньком-горбунком» русской литературы, который вынес на своем горбу множество и великих шедевров, и графоманских апофеозов: Гаврила шел кудрявым лесом, бамбук Гаврила порубал…).

У Пушкина в стихах и письмах две Анны Керн, одна вавилонская блудница, у которой провел ночку, другая –  воплощает «божество и вдохновенье, и жизнь, и слезы и любовь».

«Нет, не с нами обитает гений чистой красоты». Где-то там, на седьмом небе – его дом. И в то же время, здесь, и с нами. И в этом-то весь смысл и вся прелесть.

Цветок засохший, безуханный
Забытый в книге вижу я.
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:


В Михайловском Пушкин подарил Керн свой мадригал, вложенный в I главу «Онегина», в обмен на веточку гелиотропа с ее груди. Засушенный цветок долго хранил меж страниц «Адольфа» Констана.

Где цвел? Когда? Какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем?
Чужой, знакомой ли рукою,
И положен сюда зачем?...

Мы всего лишь собираем гербарий из таких цветов.