Тени прошлого книга вторая, 45

Франция.Письма.
Годы 1921 - 1924

  Уважаемый сударь Зиновий Алексеевич, желаю Вам здравствовать много лет!

     Пишет Вам судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Соколов. Мы встречались с Вами в пору расследования мною дела об убийстве Царской Семьи, и посещения генералом Жаненом, коего Вы имели честь сопровождать, города Екатеринбурга и дома Ипатьева. Я же обращался к генералу с просьбой оказать мне содействие в получении от г. Жильяра нескольких сот (приблизительно до 900) негативов и отпечатков, сделанных Цесаревичем Алексеем Николаевичем, имеющих громадное значение для вышеуказанного дела, чему генерал Жанен выразил желание пойти навстречу.

     Теперь вынужден обратиться к Вам вот по какому случаю. Мне стало известно из достоверных источников, что Вы являетесь родным братом председателя ВЦИК Янкеля Свердлова. Поскольку здесь, во Франции я не прекратил следствие, а продолжаю его в меру сил, у меня возникли вопросы к Вашему брату. Понимаю, что он никоим образом не может быть подвергнут допросу, прошу Вас, Зиновий Алексеевич, конфиденциальным образом получить от него сведения по нижеследующим событиям.

     Как Вы вероятно помните из моего рассказа генералу Жанену, оказавшись в урочище «Четыре Брата» в 20-ти верстах от города Екатеринбурга по Старой Коптяковской дороге, возле Открытой Шахты, я установил, что на этом самом месте уничтожались тела Царской Семьи и ее приближенных. Уничтожение это было осуществлено посредством расчленения тел убитых, помещением фрагментов тел между бревен, поливанием их бензином и сжиганием на костре с последующим уничтожением останков серной кислотой.

     В Париже мне представилась возможность ознакомиться с трудами ведущих патолоанатомов мира, и я, не без некоего удивления, уяснил для себя, что зубы человеческие хуже всего поддаются действию огня. Можно сказать, что они не сгорают вообще при тех температурах, которые может дать открытый огонь. Между тем при всей тщательности розысков нигде, ни в кострах, ни в почве, ни в засыпке шахты ни одного зуба не было найдено. Далее, при допросах некоторых особ, имевших касательство к разбирательству по расследуемому мной делу, были получены сведения о том, что головы Членов Царской Семьи и убитых вместе с Ними приближенных были заспиртованы в трех доставленных в лес железных бочках, упакованы в деревянные ящики и отвезены Голощекиным в Москву Вашему брату Янкелю Свердлову в качестве безусловного подтверждения, что указания изуверов центра в точности выполнены изуверами на месте.

     Замечу однако, что в своих утверждениях о привозе голов именно в Москву и именно Голощекиным допрошенный мною генерал Дитерихс опирался на слухи, "...которые распространялись в Москве в среде советских деятелей с приездом туда после убийства Исаака Голощекина и в связи с привозом им Янкелю Свердлову каких-то тяжелых, не по объему, трех ящиков".

     Я пытался доказать ранее, что все манипуляции с телами жертв объясняются главной целью - уничтожить трупы, но в свете полученных мною новых знаний, это объяснение уже нельзя признать исчерпывающим.

    В новом свете мне видятся теперь добытые мною следы на месте сожжения тел. Так,  найденные кусочки шейных шнурков и цепочек носят следы порезов их, что могло произойти при отделении голов от тел режущим или рубящим оружием. Далее, при операции отделения голов с тел катились порядочные по величине и весу фарфоровые иконки; их швырнули далеко в траву котлована, и в костре они не были. На откосе котлована нашелся вязанный Государыней Императрицей шнурок от мешочка, найденного раньше с разбитой иконкой, что могло произойти или при желании лишить тело всяких наружных признаков опознания при погребении в земле, или при отделении головы от тела для сохранения головы в спирте. Экспертиза установила, что находившиеся в районе шахты и шахте кусочки драгоценностей имели определенные следы отделения их от тела каким-то рубящим оружием.

    Вы понимаете теперь, что версия о том, что головы потребовались в качестве доказательства совершения преступления, имеет право на существование. Тем более, в свете последних достоверных данных о том, что имело место отчленение головы убитого атамана Александра Ильича Дутова, при этом голова Дутова была похищена, отчленение головы убитого Георгия Носаря (он же - Пётр Алексеевич Хрусталёв, он же - Юрий Переяславский (от автора), личного врага Троцкого, отчленение и доставка в большевистский центр нескольких голов главарей басмаческих банд, отчленение и доставка в Петроград головы Тушегун-ламы.

     Ваш брат Янкель Свердлов мог бы пролить свет на открывшиеся обстоятельства: подтвердить, либо опровергнуть их.

     Вам, дорогой Зиновий Алексеевич, безусловно, известно, что ныне последовал целый поток публикаций, обмусоливающих эту тему совершенно в духе всяческих еврейских "сенсаций". Больно видеть,  как это делается, потому долгом своим считаю разобраться в рамках расследуемого мною дела во всех вновь открывшихся данных и явить миру реальные факты, но не домыслы и спекуляции досужих газетенок!
 
      Полагая Вас лицом, призванным волей Всевышнего быть ответственным за судьбы Отечества нашего многострадального, прошу Вас проявить волю к сохранению всего, что имеет для настоящего дела исторический интерес, могущим в этом отношении помочь к разрешению вышеприведенной задачи.

Заранее премного Вам благодарен, -

Следователь Н.Соколов.

Через два месяца, уже не надеясь на удачу, следователь Соколов получил ответ от Зиновия Пешкова.

     Здравствуйте, многоуважаемый Николай Алексеевич!
 
     Конечно, я помню Вас и помню тот каторжный поистине труд, который Вам довелось проделать, расследуя дело об убийстве Романовых. Помню прекрасно и Ваши слова:  «Страдания Царя — это страдания России».

     Не разделяя Ваши чувства к представителям семьи Романовых, я, тем не менее, горячо симпатизирую Вашим благородным порывам в попытках доискаться до правды и могу сообщить Вам следующее.

     Я знаком с домыслами генерала Дитерихса о ритуальном убийстве бывшего царя и считаю их не более чем домыслами. Первые известия об усекновении царских голов приходятся на 1918-1919 годы, когда мелкие служащие Совнаркома, преимущественно из американо-еврейских эмигрантов, приехавших в Россию вместе с Троцким, готовясь, как им казалось, к неминуемому краху большевистской власти, говорили:

«Ну, теперь, во всяком случае, жизнь обеспечена: поедем в Америку и будем демонстрировать в кинематографах головы Романовых». Повторюсь, я и эти бредни всерьез не воспринимаю.
 
     Разбирать всю ту писанину, а тем паче, подвергать ее какому-то анализу не имеет смысла.

     Но в связи с Вашим обращением ко мне, я имел беседу с генералом Морисом Жаненом, который, как Вам известно, был фактическим руководителем всех сил Антанты в Сибири и на Урале, и потому знал достаточно много. Кроме того, Жанен единственный, кто оказал Вам действенную помощь в спасении материалов следствия. Естественно, что он был в курсе Ваших действий и имел достаточно других источников, чтобы получать информацию, выходящую за рамки Вашего расследования.

     Так вот, Жанен вспомнил, что 20-го марта двадцатого года вечером Дитерихс вместе с Жильяром и одним из офицеров прибыли, неся с собой три тяжелых чемодана. 21-го марта Дитерихс принес ящик с человеческими останками и еще более важными вещами. Человеческие останки насчитывали около тридцати обожженных частей костей, немного человеческого жира, вытекшего на землю, волосы, отрезанный палец, который, по его словам, экспертиза определила как 6езымянный палец Императрицы. Кроме того там были обожженные фрагменты драгоценностей, иконки, остатки одежды и ботинок, металлические части одежды, такие как пуговицы, застежки, пряжка Цесаревича, окровавленные кусочки обоев, револьверные нули, документы, фотографии и так далее. Все это Вам, должно быть, известно. Кроме одного… Дитерихс сообщал, что зубов не было. Головы же были отчленены большевиками от тел и отправлены неизвестно куда человеком, назвавшимся Апфельбаумом, в специальных ящиках, наполненных опилками.

     Прошу заметить, что, говоря об отчленении голов, Дитерихс не употреблял выражений «говорят», «по слухам», а прямо утверждал, что головы были отрезаны. Более того, генерал детализирует: отчлененные головы были отправлены «неизвестно куда в специальных ящиках с опилками». Последнее указание весьма важно: если бы Дитерихс просто повторял слухи об отрезанных головах с чужих слов, он не преминул бы сообщить о «стеклянной банке со спиртом», или о том, что «головы были отправлены в Москву». Но Дитерихс сообщил Жанену не только принципиально новые сведения об отчлененных головах, но и указал на того, кто эти головы увез: Апфельбаум. Мне известен только один Апфельбаум в Кремлевской своре - это настоящая фамилия Григория Евсеевича Зиновьева.

     В этом нет ничего удивительного: Зиновьев - один из самых кровавых большевистских главарей, инициатор и главный руководитель массового террора в Петрограде, ближайший сподвижник Ленина и Якова Свердлова.

     Не буду говорить, каким образом, но ко мне попала фотографическая карточка Гришки Зиновьева в окружении уральских большевистских лидеров, среди которых многие организаторы Екатеринбургского злодеяния: Голошекин, Мрачковский, Сафаров. Под фотографией имеется информация  «Урал. 1919 год». Но не указано, где она была снята и по какому случаю. Безусловно, что потребуется подробное изучение биографической хроники Зиновьева в 1918 году, которое может помочь пролить свет на эти темные обстоятельства. Был бы жив мой брат Янкель, возможно я бы и смог для Вас раскопать эту тайну. Но, увы, брат мой скончался в прошлом году, тридцати трех лет от роду.

     Есть и ещё один интересный факт - телеграмма, посланная из Екатеринбурга на имя Свердлова, и полученная 17 июля 1918 года в 01 час 30 минут ночи, почему-то через Петроград. Вот дословный текст этой телеграммы:

«Из Екатеринбурга. В Москву, Кремль, Свердлову, копия Ленину. Сообщаю, что условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны сейчас же вне всякой очереди сообщите. Зиновьев».

     Эту телеграмму в числе других доставил мне помощник брата – некто Мячин. Это подлинный текст телеграммы, которую удалось сохранить брату. Вместо нее была отправлена дублирующая, тест которой заметно отличался от предыдущей. Она выглядела следующим образом:
 
«Из Петрограда. Смольного. В Москву, Кремль, Свердлову, копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: сообщите (в) Москву, что условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны (выделено в тексте телеграммы) сейчас же вне всякой очереди сообщить. Голощекин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев».

     Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, зачем было в самый момент убийства давать телеграмму из Екатеринбурга в Москву через Петроград. Ответ ясен: именно ради подписи Зиновьева. Кто-то подписал телеграмму от имени Зиновьева, обеспечив тому алиби на момент убийства: мол, Зиновьев в тот момент был в Петрограде.

     Я, конечно, не могу доказать эту версию, не обучен. Но Вам, Николай Алексеевич, и карты в руки!

     Думаю все же,  что свидетельство генерала Жанена заслуживает доверия. Но сомнение вызывает конечный пункт назначения. И вряд ли уместно в этой связи упоминание о Москве. Мое предположение таково, что головы отправились за границу. И сделано было это в 1918 году Феликсом Дзержинским.

     Мне доподлинно известно, что указанный товарищ действительно в конце 1918 года отправился в Швейцарию. Причем,  выглядела эта поездка весьма престранно! По официальной версии,  в начале октября 1918 года Дзержинский ездил проведать жену и сына, которые находились в то время в Швейцарии, и почему-то никак не могли выехать в Советскую Россию. Надо только на минуту представить себе эту ситуацию: известный на весь мир глава ВЧК, карательного органа не признанного целым миром большевистского государства, едет через всю Европу, чтобы проведать семью!

     История становится еще более любопытной, когда узнаешь подробности этой поездки.

     Дзержинский поехал не один, с ним был ближайший подручный Свердлова, секретарь ВЦИКа Варлаам Аванесов. И если приезд Дзержинского можно объяснить встречей с семьей, то для чего приехал в Швейцарию Аванесов?
 
      Из Берна Дзержинские и Аванесов отправились в Лугано, где остановились в гостинце на берегу озера, и принялись отдыхать, совершая прогулки на лодке.

     Согласитесь, Николай Алексеевич, ведь более чем странное дело: в России свирепствует Гражданская война, над большевистской властью висит угроза полного краха, а глава всей безопасности большевистского режима, руководитель его разведки и контрразведки, наслаждается швейцарскими курортами.

    А вот здесь-то и кроется главное… Соглядатай, приставленный к семье Дзержинского, человек из его же ведомства написал в отчете: «24 октября 1918 года на пристани в Лугано около 12-00 часов произошел случай. В тот момент, когда тов.Дзержинский, его жена и сын, а также секретарь ВЦИК тов.Аванесов садились на лодку, тут же рядом с ними, с правой стороны пристал прогулочный катер, на палубе которого рядом с трапом стоял человек, которого я смог опознать. Это был глава специальной британской миссии Роберт  Локкарт. Я запомнил его потому, что он проходил у нас по делу, как английский шпион. Он занимал высокий дипломатический пост и был организатором ряда контрреволюционных заговоров против Советской власти. Незадолго до этого он был арестован в Москве, и тов.Дзержинский лично руководил следствием по его делу. Как официального дипломата его не подвергли заслуженному наказанию, а выслали за пределы Р.С.Ф.С.Р. Я подумал, что сейчас произойдет серьезный международный скандал, так как товарищ Дзержинский явно узнал Локкарта и не сводил с него глаз. Но Локкарт по видимому не узнал тов.Дзержинского, так как спокойно сошел на пристань и отправился в город. Мне не было указаний бросать объект без наблюдения, поэтому, куда он направился потом, мне узнать не представилось возможным».

     Думается мне, что «английский шпион» был прекрасно осведомлен о нахождении Дзержинского в Швейцарии, более того - вполне вероятно, что его встреча с ним в Лугано не была случайной.

     Уместно здесь сообщить Вам, что Локкарт был не просто английский дипломат, но также и член тайной влиятельной масонской организации, с которой были связаны Ленин и Троцкий. Советский представитель в Англии Максим Литвинов (он же - Меер-Генох Моисеевич Валлах, - прим.автора) в рекомендательной записке к Троцкому, называл Локкарта «исключительно честным человеком, который понимает наше положение и симпатизирует нам».

     Состоялась ли встреча Дзержинского и Локкарта в Лугано или нет, мне доподлинно неизвестно. Я только даю Вам пищу для размышлений и соответствующих выводов и допросов. Но только почти сразу же после этой встречи с Локкартом Дзержинский и Аванесов покинули Швейцарию и отправились… в Берлин, куда они прибыли 25 октября…
 
     Что делали Дзержинский с Аванесовым в Берлине, с кем встречались, с какой целью? Ответы на эти вопросы Вы, сударь, должны поискать самостоятельно.

     Это все, что я могу сообщить Вам, к моему сожалению.

     За сим, остаюсь в глубочайшем почтении к Вам и Вашему труду, -

 Зиновий Пешков.

     Следователь Соколов Николай Алексеевич не довел свой труд до конца.  23 ноября 1924 года, сорока двух лет от роду, он скончался при невыясненных обстоятельствах в местечке Сальбри, во Франции. По официальной версии, смерть наступила от разрыва сердца. Однако семье, оставшейся в России, сообщили, что он умер от огнестрельного ранения.
 
     Над его скромной могилой на деревенском французском кладбище друзьями его был поставлен крест, на котором написаны слова из Псалтыри: «Правда Твоя — Правда во веки».

     Вскоре после смерти Соколова в эмигрантской газете, издававшейся в Белграде, появилась статья, в которой рассказывалось, что незадолго до кончины следователь конфиденциально вызывал к себе своего старого друга. Этот человек видел и оригиналы телеграфных лент, и их расшифрованный текст. Соколов, как можно понять из его письма своему другу, считал себя «обречённым», а потому он и просил того прибыть к нему во Францию, чтобы передать лично факты и документы чрезвычайной важности. Доверять почте этот материал Соколов не решался, так как письма его по большей части не доходили до адресатов. Кроме того, Соколов просил друга ехать с ним в Америку к Форду. Знаменитый автопромышленник приглашал русского следователя как главного свидетеля по делу возбуждаемого им процесса против банкирского дома (основанного Якобом Шиффом) «Кун, Леёб и К». Процесс этот должен был начаться в феврале 1925 года. Однако Форд, после нескольких покушений на его жизнь и под угрозой банкротства, был вынужден извиниться перед банкирами за свой «антисемитизм», признал все свои статьи «ошибочными» и больше не касался этой темы…

      Великий исторический и духовный памятник Николаю Алексеевичу Соколову, - это свод документов по расследованию убийства Царской Семьи. Но и этот труд ожидала горькая судьба: в 1990 году племянница князя Орлова почти за миллион долларов продала следственное дело на аукционе «Сотби». В прессе сообщалось, что материалы вернутся в Россию, но, похоже, «за кулисой» они останутся навсегда. Свод документов нельзя путать с известной книгой, на которой стоит имя следователя, — «Убийство Царской Семьи». Она впервые увидела свет во Франции на следующий год после смерти Н.А.Соколова стараниями князя Николая Владимировича Орлова. Известно, что на французское издательство «Рiоп», первым выпустившее книгу, оказывалось мощное давление с целью не допустить этого издания. Причём люди, приходившие к издателю и угрожавшие неприятностями, - известные масоны Милюков и князь Львов.

     Книга, изданная Орловым, это приглаженный и неоднократно отредактированный отчет о работе следователя, и ничего более…

Продолжение следует -