Чадаев помнил все былое. Цикл Эпопея

Есть у меня знакомый, начинающий писатель…  Впрочем, начинает он уже лет пятнадцать. Пытается осмыслить опыт своей молодости. И опыт есть, и мысли есть, но слишком много. Земля, видите ли, крутится. Только Чадаев зависнет мыслью в нужной точке, а Земля под ним уже провернулась. Ситуация требует уточнения. Да, я не представил. Это не тот Чадаев, что у Пушкина, но тоже философ, кандидат. Погружен в метафизику. Публикаций у него много, но вот с писательством проблема. Нет стартапа!
  Философия ведь враг психологии человека. В первую очередь его собственной. Тем более, что психология с годами меняется, а философии заказано. Чадаеву под пятьдесят. На тот опыт, что из аспирантуры или на кафедре, ему наплевать. В молодости Чадаеву довелось два года воевать в Афганистане. Вот этот опыт он сделал объектом своего писательства. Но в молодости были «духи», а потом «моджахеды», был «интернациональный долг», а потом «ошибочное вторжение», только майор, как был с зажатым в руке искусственным фаллосом, так с ним и остался. Однако это нынче  уже другая тема. Опыт в памяти оборачивается набором комических ситуаций, будто и в самом деле все это было весело. Чадаев не верит в трагическую память, потому что психология защищает человека от нее. Вот у Лермонтова кинжал в «походной лавке армянина», а у Чадаева «фаллос», купленный на потеху в «походной лавке» узбека. И майор, осерчавший настолько, что владельца фаллоса перед строем, это сержанта-то, начал позорить – приказал поставить в соответствующую позу и употребить фаллос по назначению. Только взвод взбунтовался. Пришлось майору, как мороженым, самому фаллосом наслаждаться. Ну а потом майор…погиб. Война ведь! Это трагедия или комедия?
 Я говорю Чадаеву: Глеб Иваныч, уж коли сильно приспичило – пиши эпопею.
«Восторгов молодых» я с Чадаевым не делил, но за пятнадцать лет знакомства приобрел право давать советы.
Я ему говорю: Давай я тебя познакомлю с молодым пуштуном. Парень-золото, тоже философ, и заметь, европейского направления. Создашь временной объем, выстроишь пересекающиеся параллели: ты – молодой в прошлом, пуштун – молодой сейчас. Что между этим?  Я бы сам написал, да ведь не воевал, вообще, ни разу.
Я опять же содействую: Помнишь, как ты пришел к нам на кафедру и я тебе посоветовал первый год ни с кем не общаться, кроме студентов. Знаешь, сколько ты здоровья сохранил? И репутацию серьезного философа приобрел. А теперь у тебя все шансы быть избранным в профессора, когда Шумилов умрет – он ведь на ладан дышит.
Но Чадаев помнил все былое. Не помогла психология. Помнил трагическое. И держал в себе до самой смерти. Преждевременной. Мне это больно. До сих пор не могу о нем в прошедшем времени.

Таганрог                2014              Июль