Чёрная всадница Часть XXШ

        Норны
Картинка из интернета

                НИТИ   СУДЬБЫ

       Молча выслушав печальный рассказ Витольда, я была потрясена выпавшими на его долю страданиями. Мою голову терзал безответный вопрос – вопрос о несправедливом устройстве жизни людей. Почему так случается, что добрым людям выпадают в жизни тяжёлые испытания, в то время как для плохих людей всегда находится благоприятный выход из самых запутанных ситуаций. Плохие люди имеют везение не только благополучно выплыть из жизненных неудач, но ещё и оторвать себе при этом жирный кусок.
       – А сколько лет дочерям?
       – Госпожа, им уже минуло 12 лет. Через год одна из них, Идан, будет просватана за ненавистного ей Манфреда, а вторая, Тересия, готовится к постригу в монахини. Я прилетал к ним и видел, как они по ночам рыдают, уткнувшись в подушки. Их дедушка сошёл в могилу, а бабушка бессильна чем-либо помочь. Крёстной матери Тересии через пять лет после их рождения всё-таки удалось стать матерью. У неё теперь свои три дочери-погодки. Но она моих дочерей по-прежнему любит и плачет вместе с ними. Она и её муж – люди робкого характера, и, потому, боятся замолвить за них слово, опасаясь за жизнь собственных детей. Манфред ходит самодовольный и ждёт, когда Идан исполнится 13, и её можно будет взять в дом женой.
       – Витольд, я слышала от знающих людей, что когда девушке исполняется 13 лет, она может расторгнуть помолвку, заключённую её родителями после рождения, если она сохранила девственность.
       – Госпожа, они бедны и, потому, бессильны. А инквизиторы алчны и безжалостны.
       – Тогда есть ещё выход. Я поговорю с Йоханом, чтобы твоих дочерей взять в наш дом. Агния обучит их работе горничных или камеристок, и тогда отправим их к дочерям Йохана. Там они освоятся, и, может быть, со временем выйдут замуж за оруженосцев или других парней из домашней челяди. Только нужно будет попросить у зелигенов немного камней, обменять их у ростовщиков на дукаты и внести как взнос в монастырь. Священники очень алчны, и тогда от них отступятся. А что касается намерений Манфреда, мы можем забрать их вместе с бабушкой, и он не будет знать, где их найти.
        Мы вернулись в замок. По моему озабоченному лицу Йохан сразу понял, что что-то стряслось. Я рассказала о жизни Витольда и его дочерях, умолчав только о германских языческих богах и превращениях. Йохан стал белее полотна.
        – Эльза, ты хоть понимаешь, во что ты ввязываешься? Знаешь ли ты священнослужителей и что случилось с моим предком?
        – Мне рассказала торговка, с которой я оказалось тогда рядом на ярмарке, что он был из племени хибиру, занимался каббалой, и за это был привлечён к церковному суду. Тогда он покаялся, принял католичество, и был отправлен в монастырь.
        – Ты знаешь не до конца. Каббалой интересуются некоторые корыстные монахи, чтобы, овладев её знаниями, дослужиться до высоких чинов и даже стать епископами, имеющими неограниченную власть в миру. Забрали моего прадеда в монастырь для того, чтобы он втайне учил их искусству и тонкостям каббалы. Другими словами, в монастыре он стал послушным орудием в руках церковников. Его оставшаяся в миру жена, чтобы выжить, вышла замуж за почтенного бюргера города Кёльна, небогатого барона фон Штайнберга, который усыновил её ребёнка. После смерти барона наследство было поделено между вдовой и его тремя старшими сыновьями. Этой скромной ренты хватило вдове, чтобы отдать сына в ученики к лекарю. Впоследствии он проявил большие способности к медицине, и лекарь выдал за него замуж свою дочь – мою бабушку.
        Я стал хорошим дипломированным врачом, возможно, и потому, что в моих жилах течёт немного крови деда. Такой дар достаётся не всем потомкам, но мне он достался. Ты и Витольд мне хорошо помогаете сборами трав и изготовлением снадобий, которые многих обратившихся ко мне за помощью поднимают на ноги. Кто знает, может, инквизиторы давно вычислили, кем является отец этих бедняжек, и идут по его следу, а Тересия будет для них приманкой. Мои дочери живут в других землях, у них влиятельные мужья, но я боюсь, как бы их тоже что-либо не коснулось. И подумай также о себе, как бы тебе чего не приписали «праведные» отцы церкви.
        Йохан приводил правильные доводы, но после разговора с ним я провела всю ночь в слезах. Я вспоминала свою прежнюю нелёгкую жизнь, которая в сравнении с жизнью Идан и её девочек уже не казалась такой тяжёлой. Утром за Йоханом прибыл посыльный, чтобы позвать его в дом к заболевшему священнику. Йохан провёл у него весь день. А я закрылась в своей комнате, сославшись на сильные головные боли, и весь день проплакала. Все попытки Агны вызвать меня оттуда, чтобы заставить хоть что-нибудь съесть, не имели успеха. Когда вечером Йохан вернулся домой уставший, Агна доложила ему, и он громким стуком в дверь потребовал, чтобы я его впустила для серьёзного разговора. Бледная, с заплаканным лицом, я отворила ему дверь. Вместе с ним вошла Агна с миской для умывания и кувшином воды. А за нею зашла Анетт, неся поднос с моими любимыми сладкими булочками и стаканом молока, в которое она подсыпала по моей просьбе толчёный чеснок, базилик и тимьян. Мне совсем не хотелось ни есть, ни пить. Но грозный окрик Йохана заставил меня сделать пару глотков молока. После чего Йохан велел позвать Витольда, а Агне и Анетт удалиться. Мы остались втроём.
       – Слушай меня внимательно, Витольд, – произнёс Йохан. –  Хочу изложить мои соображения. Во-первых. Мне хочется сказать, что я получил диплом врача, окончив медицинское отделение Кёльнского университета. Кроме медицины все студенты  университета обязаны были прослушать курс лекций по богословию. Читал курс наш декан Яков Шпренгер. Его лекции – это главы хорошо известного сегодня в католическом сообществе его мрачного творения «Hexenhammer»*, книги, написанной им совместно с нашем приором Генрихом Крамером, ставшей фактически руководством по борьбе с пособниками дьявола, проще говоря, с неугодными католической  церкви людьми. Я категорически не согласен ни с этой книгой, ни с её предшественницей – буллой папы римского Иннокентия III по борьбе с ведьмами. Моя позиция приравнивается к ереси. Костры инквизиции вот уже более двадцати лет разносят по Европе запах горящих тел невинных жертв. Ты меня понимаешь, Витольд. Что происходит в действительности, знаю не понаслышке. Второе, вот что надо сделать. Я говорил со священником, которого я всегда знал, как более-менее порядочного человека. Ему стало намного лучше после отваров, которые ты для него приготовил из собранных кореньев. Я ему рассказал о твоих дочерях, рожденных ведьмой, приговорённой к сожжению, но спасённой дождём. Разумеется, о твоих лесных похождениях и языческих взглядах умолчал, так как за это полагается тебе костёр как еретику и колдуну, а мне и Эльзе за то, что тебя прикрываем, в лучшем случае острог с полной конфискацией имущества. Инквизиторы быстро вынесут нам вердикт, после чего всё наше имущество должно будет перейти в их владение. Твои дочери по католическим законам являются незаконнорожденными, и единственная вещь, смягчающая обстоятельства, то, что бабушка с дедушкой крестили и воспитали их в истинной вере. У священника есть дальний родственник в замке Линн под Крефельдом, который занимается делами колдунов. Он очень алчный. Нужно попробовать его подкупить. Священник попытается сам это дело уладить. Под видом нападения разбойников, дочерей можно будет выкрасть, когда они пойдут вместе с односельчанами в лес по ягоды. Об этом позаботься сам, а Эльза чтобы в этом деле не смела участвовать, дабы не навлечь тень на нашу семью. Что касается их бабушки, пусть она пойдёт с дорожным посохом в дорогу на поиски внучек. По дороге ты встретишь её и на телеге привезёшь в наш замок. Что касается Вильфрида и крёстной матери Тересии – они слабые духом люди, и не должны ничего знать, так как под первой пыткой выложат всё стражам порядка.
        «Йохан, мой добрый, благородный Йохан! Ты, как никто другой, знаешь чудовищную опасность этого непростого мероприятия. И всё это ради меня – простой крестьянки, ради меня – рыжеволосой Эльзы! Но я не могу остановить события, мой дорогой и отважный, мой любимый муж Йохан! Сердцем люблю тебя!»
        Утром Витольд принёс шкатулку с драгоценными камнями, сказав при этом:
        – Хозяин, боюсь, что это не поможет. Инквизиторы очень алчны, и как только почувствуют вкус добычи, будут и дальше вымогать. Вы правы, не нужно вам подвергать себя опасностям. Я сам подумаю, как мне их вызволить. Я только смиренно прошу Вас предоставить моим дочерям пристанище в вашем замке, хотя бы временное.
        – Хорошо, Витольд. Впереди ещё год, за который нужно что-то решить.
        Мы возобновили наши конные прогулки, во время которых подъезжали к бывшему жилищу Витольда и он учил меня летать на метле, как много лет назад свою Идан. Я оказалась способной ученицей. Витольд оборачивался вороном днём и совой в сумеречное время и садился на моё плечо, охраняя меня в дороге. Хугин садился на моё второе плечо. Первое время наш уже взрослый совёнок Эдвин не желал воспринимать другую сову на моём плече, пробовал щёлкать клювом на Витольда, шипел и даже кидался в драку. Но постепенно примирился и стал усаживаться на моё второе плечо. Мы подлетали к горному озеру и, пока мои спутники летели дальше на разведку, я, сбросив с себя тяжёлую камизу, с удовольствием заходила в его холодные воды. Освежившись и одевшись, я укладывала за пазуху озёрную мяту** по старой крестьянской привычке и летела в те места, на которые мне указывали разведчики. Набрав нужных нам лечебных трав и корений, я возвращалась бодрой и полной сил, приводя Йохана в восторг своей свежестью.
      В зимнее время купание мне заменяли лёгкие обливания в воде с настоем из сушёных трав. Летала я босой, с распущенными волосами, которые дома сразу же укладывала под чепец. В чепце я держала сухие, а летом свежие пучки лаванды и полыни, которые, как и шёлковая рубашка, предохраняли от досаждавших насекомых. В летнее время я велела Гансу наполнять водой огромную дубовую кадку. Солнце нагревало воду, и я добавляла туда запаренные свежесобранные травы. Йохан обожал эти купания, после которых я ему слегка массажировала спину:
        – Кто тебя всему этому научил? – поинтересовался он как-то раз.
        – Моя бывшая служанка, покойная Гудрун, – ответила я. – В её и моих жилах сохранилась кровь кельтов, и с нею к нам перешли древние знания и умения, а также рыжий цвет волос!
         Около нашей спальни, находились ещё две небольшие комнаты, куда, прожив определённое время в браке, обычно разбегались супруги. Мы были вместе уже второй год, но Йохан пока разбегаться не желал, несмотря на мои лёгкие недомогания в определённые периоды женской жизни или простуды. На такие случаи у него всегда имелся полушуточный ответ, что меня должен всегда держать под наблюдением дипломированный лекарь!
         Относительно судьбы дочерей Витольда, как я понимала, нужно обратиться за помощью к Чёрной всаднице. Я решила вместе с Витольдом накануне Самхейна слетать в её владения.
И вот наступил долгожданный день. Я договорилась с Витольдом, что лететь буду с помощью волшебной мази, так как Йохан накануне строжайше запретил мне покидать замок. Перед вечером я приготовила в комнате Витольда для себя метлу с вставленной вовнутрь веткой омелы. Весь день я была паинькой, слушала все наставления Агны и Йохана, особенно те, что касались этикета и поведения в благородном обществе. Через десять дней наступает большой осенний праздник – день Святого Мартина, день добрых дел.
        Вечером мы легли спать. Как только Йохан заснул, я наклонилась к прикроватной тумбочке, достала оттуда мазь и смазала ею виски. Вылетев из своего тела, я накинула на плечи плащ, подаренный мне камиозами, и выпорхнула из комнаты. Я была так взволнована предстоящей встречей с Чёрной всадницей, что перестала оглядываться по сторонам. В комнате Витольда меня ждала готовая метла, которая уже скакала в нетерпении по комнате.
         – Госпожа, да поможет нам Фрейя! – промолвил Витольд, и я вылетела в окно.
        Витольд последовал за мной. Он вышел за ворота усадьбы и поспешил в чащу. Там на пеньке он воткнул свои ножи и перекувырнувшись обратился совой и полетел за мной вслед. Бушевал сильный ветер, его порывы пригибали кусты и верхушки молодых деревьев к земле. Оглянувшись назад, я увидела летящего за мной Витольда. Страх и волнения исчезли. Мы летели в мои родные края, где я впервые в жизни встретила Чёрную всадницу. По дороге мы видели вылетающих из холмов маленьких фей, играющих на рожках эльфов, восседающих на кустах, как осенние цветы. Я увидала ватагу знакомых мне ведьм в чёрных колпаках и колдунов, скачущих на чёрных полупрозрачных конях. В это время раскрылся самый большой холм, и из него ринулись в воздух полчища душ усопших людей. Мне хотелось их рассмотреть поближе, в надежде увидеть кого-то из своих почивших близких, но поняла, что на это уйдёт много времени. Вдруг, к Витольду подлетела одна из теней. По её развивающимся в полёте белым волосам я поняла, что это Идан. Душа её беззвучно произнесла слова. Однако тот, кому они предназначались, воспринимал их естественно:
       – Витольд! Спаси наших дочерей! – Потом, обернувшись ко мне, добавила,
       – Госпожа, вся надежда на Вас! Хильда на чёрном коне уже скачет к вам!
       Я увидела ещё одну прозрачную тень, которая напомнила мне Свена. Я метнулась от неё в сторону, почувствовав, что она хотела увести меня за собой. Витольд кинулся наперерез тени, и она отступила.
       И вот перед нами мой родной лес и заветная поляна. Я услышала знакомое ржание – ко мне навстречу выехала сама Чёрная всадница. Она была в синем одеянии, украшенном жемчугами и диамантами.
        – Ну, наконец-то, Эльза, я тебя вижу в добром здравии, но с новыми проблемами.
        – Хильда, мы в отчаянии просим тебя! Подскажи нам, как спасти дочек Витольда от безжалостной инквизиции!
        –  Эльза, ты уже знаешь, что всё в руках норн, неподкупных богинь судьбы, и их помощниц, перед которыми даже всесильные боги не властны. Родители Витольда при его рождении обидели одну из их помощниц и, поэтому, она ему мстит всю жизнь. Единственно, что иногда можно своё счастье, а то и жизнь предложить тому, кто тебе дорог. Иначе говоря, надо обменяться нитями судьбы. Но кто поставит на весы свою жизнь ради этого?
         В это время к Хильде подлетел Витольд. Начертив в воздухе тайный знак рукой, Хильда вернула ему на небольшое время прежний облик. Витольд с радостью произнёс:
       –  Я готов ради дочек положить на весы свою жизнь и принять все причитающиеся испытания!
       – Тогда слушайте внимательно. Девочек надо увести. И сделают это парни, которым они приглянутся. А для этого надо обратиться к Фрейе! Да и Ганс с Анетт давно своих родных не посещали. У них подрастают братья. Рослые, сильные и трудолюбивые. Может быть, в вашем имении для них работа найдётся. Агна с Анетт не хуже Гудрун уму разуму их научат.
       Йохан готовится к благотворительному вечеру, на котором хочет показать тебя – свою жену-красавицу, но это и опасно. Туда явятся повесы похлеще Курта, с которыми не сила, а осторожность нужна. Инквизиция набирает всё большую власть в Митгарде, и ей нужны новые жертвы, которые нередко подбираются по жалобам отвергнутых любовников.
       Вижу, что с Йоханом твоя семейная жизнь удалась. Да, он для тебя отец, мать и муж в одном лице, так что постарайся его не сильно утомлять своими необузданными фантазиями. Ты правильно выбрала свой образ жизни. Уединение в лесной глуши лучше светской жизни со всеми её удачами, неудачами и непременным лицемерием.
        А теперь летите обратно, так как скоро вспыхнет огонь, и по небу помчится Дикая Охота. Я не хочу, чтобы вы были растерзаны дикими псами потустороннего мира. У вас ещё земные дела не окончены.
       Попрощавшись с Чёрной всадницей, мы возвратились домой. Утром я сладко подтянулась в постели. Заскрипели половицы, и на пороге появилась Агна со стаканом молока и Анетт с миской и кувшином для умывания. Йохана уже в постели не было, а за окном бушевал ураган, который начался ещё ночью. Лежали поваленные старые деревья.
        – Давно такой бури не было, – сообщила Агна.
        Когда я была одета и спустилась в гостиную, я увидела, что утро уже подходит к концу. Да, проспала я! Йохан ещё не завтракал, так как ждал за столом меня. На столе стояла овсяная каша, со слабой струйкой пара, означающей, что она только что (в который раз!) из печи! В плетёных корзиночках лежали свареные яйца, булочки с мармеладом, фрукты, сладкие пряники и стояли стаканы наполненные  молоком.
         – Да, ночью случилась буря, как никогда, – проговорил Йохан. – Вокруг усадьбы десятки деревьев с корнями повалило. Надо будет, чтобы Ганс их распилил на дрова. Старые люди поговаривают, что нынче довольно суровая зима ожидается.
         – Йохан, у меня появилась хорошая мысль в канун дня добрых дел! Давай предложим Гансу навестить родных. Он и Анетт из многодетных семей, и давно в гостях у родных не были. У них младшие братья, наверное, подросли. Неплохо было бы взять их к себе в замок слугами.
         – Что ж, пожалуй, можно. Пусть съездит. А когда мы поедем в Кёльн, тогда Витольд вместо него за кучера на козлы сядет.

* Hexenhammer(нем.) - Молот ведьм
** Мята за пазухой – простолюдинки, не имея возможности приобрести благовония, пользовались ароматной травой