Я строю реальность

Элс идет по лестнице выше и выше, постепенно поднимаясь вниз.
Раньше ступени были труднопреодолимыми, наверное, выше ее собственного роста в пару раз, но сейчас идти становится все легче и легче.
Только хочет ли она приближаться к концу?
Она столько потеряла в пути.
Она столько забыла в пути.
Она заставляет себя вспоминать.
Она лжет.
Себе.
Всем.
Она строит реальность.
Для себя.
Для всех.
Она хочет узнать: а ждет ли ее что-то в конце?

***

Такой Элс, какая она сейчас, тогда не было вовсе.
Тогда было только солнце, степь и небо внутри. Тогда была свобода и радостное непонимание всего. Тогда было счастье.
А потом случилась первая смерть.
Дверь была неприкреплённая и тяжелая, а черно-белое тельце - маленьким, поджаро-худым.
Страшно тогда не было, лишь любопытно. Страшно становится сейчас.

Кончается все.
Кончилась свобода.
Родился запрет.
Длинные ноги. Умные черные глаза. Настороженно поставленные уши.
Грация. Благородство. Свобода. Защита.
Она тянулась туда, а ее тянули назад.
Ей было больно и грустно в моменты, когда она вспоминала.
Ей становилось легче, когда она забывала.
Она научилась забывать.

Это раскалённым железом выжжено внутри. Это останется навсегда.
Зажатая в угол, залитая слезами, широко распахнувшая глаза, с того момента переставшая верить в Бога, с того момента поверившая только в Человека.
Бог не помог ей тогда.
С чего бы ему помочь ей еще когда-нибудь?

Тогда из страха родилась она.
Снежно-белая, златогривая и свободная.
Она обещалась защищать Элс, тычась влажными губами в руку и шею, прядая ушами, расправляя крылья.
Тогда Элс поверила.
Тогда в первый раз она по-настоящему построила реальность для себя.
Тогда она потянула в свою реальность других.

***

Время шло. Путь по лестнице становился легче.
Приходило время забывать.
Приходило время той первой уходить.

Нужен был повод.
Он себя ждать не заставил.

Это было не столько больно, сколько обидно.
В тот день Элс научилась усмехаться сквозь слезы собственной глупости.
В то утро Элс что-то потеряла, когда обнималась со шлюхой.
Элс знает, что потерянного не вернешь.
Она не стремится искать потерянно. Ей уже приятней находить новое.

Тогда пришел он с холодным взглядом кристально-голубых глаз, с рубином, ярко мерцавшем в рукоятке кинжала, с синей лентой во вьющихся волосах, закутанный в черное, с грустной полуулыбкой, искрившейся льдом.

Он с первой ужиться не мог. Они были разными. Они были из разных эпох.

 - Тебе пора, да?

Элс не хочется плакать. Она внимательно смотрит в умные черные глаза.
Теплые губы касаются щеки.
Элс обнимает длинную, гибкую шею, утыкаясь носом в солнце, вдыхая запах свободы.
Элс клянется, что не забудет.
Первая смотри на вновь прибывшего, и взгляд ее говорит: «Защити».
Первая тает в тумане.
Элс протягивает ему руку.
Он склоняет голову к правому плечу, щурится, затем поворачивается к ней спиной и быстрыми шагами идет вперед.

 - Так и будешь стоять?

Элс поверила ему. Элс пошла за ним. Элс об этом не пожалела. Элс научилась держать его за руку, забегать вперед и смеяться.
Он же всегда пристально смотрел на нее льдистыми глазами, улыбался и сыпал обидными словами, но каждую секунду был готов прикрыть ее собой.
Ведь он пообещал.
Тогда Элс научилась выполнять свои обещания.
Тогда Элс научилась видеть мир вокруг себя и его изнанку.
С ним ей не было страшно ни одной секунды.

***

Она не заметила, как осталась одна.
Она не заметила, как он, секунду назад верным стражем стоявший за спиной, исчез навсегда.
Она испугалась, но он учил не бояться.
Она пыталась справиться сама, но заболела.
Она окрестила вирус «чушью», потому что боялась этого глупого слова, характеризующего болезнь.
Она тогда еще не понимала, что чем больше она боится, тем сильнее вирус укореняется внутри нее.
Этот урок она должна была осилить сама.
И она осилила, но слишком поздно.
Внутри остался шрам частенько ноющий на погоду.
Тогда родилась Элс такая, как она сейчас.

***

Ей было жаль тех двух, которых она оставила в прошлом, которые потерялись в тумане.
Но он учил не жалеть.
Элс хотелось быть хорошей ученицей.

Остаться одна она не могла, поэтому появились они: маг со злато-зелеными глазами и брюнет в голубом шарфе.
Они принялись учить ее смеяться и жить дальше.
Она умела и то, и другое.
Она помнила уроки второго.
Тогда они стали просто друзьями.
Важной для нее опорой.
Она хотела попросить их поклясться, что они не уйдут.
Потом решила – глупо.

Элс не заметила, как к двоим пришел третий, которого даже не звали, но он был так похож на второго с этой холодной усмешкой и серо-стальными глазами, что она оставила его и не пожалела.
Он был яркий в своей тьме.
Он тоже поклялся ее защищать.
Элс поверила.

Последний четвертый со смущенной улыбкой, с глубокими синими глазами осторожно поскребся в дверь, тихо попросился внутрь.
Элс почему-то не смогла отказать.

Ей захотелось, чтобы их было четверо.
Четверо внутри ее.
Ей, кажется, что, когда они снаружи, как были первая и второй, он уходят.
Ей хочется верить, что, когда они с ней едины, им не удастся ее оставить.

Элс строит реальность для себя.
Элс хочет узнать: а надолго ли?