Смысловые галюцинации

                I

 Автобус для Израильтянина, это как верблюд для бедуина. Есть, правда, и другие виды транспорта, но основной объём пассажироперевозок приходится на него. Потому центральная автобусная станция(тахана мерказит) в каждом городе - это местная достопримечательность, как привоз в Одессе. Государство в государстве, с разветвлённой сетью магазинов,  лавок, торгующих всякой всяченой  и сервисом по удовлетворения любых желаний пассажиров.  Товары там, конечно, не высшего качества, но зато есть всё и по самой низкой цене.
 Как то в один из июльских дней, который не чем не отличался от остальных, разве что жутким хамсином, я вышел из автобуса на телявивской тахане мерказит (хамсин - это, кто не знает, когда ветер дует не с моря, а из пустыни - сухой и раскалённый).
 После автобусной кондиционированной атмосферы, я почувствовал себя, как Берлиоз на Патриарших прудах у Булгакова.
 Мозги стали плавиться под бейсболкой, а ноги в кожаных кроссовках Найк.  Сделав пару глотков воды из своей фляги, я поспешил домой напрямую, через улицу Левински, чтобы не расплавиться по дороге.
Эту улицу в народе ещё называют Пьяной. Здесь находятся дешёвые увеселительные заведения и блошиный рынок, где торгуют левыми товарами из Газы.
 - Эй, мужик, ну чего ты паришься в кроссовках? Купи кроксы!(это такие, очень удобные, тапочки из мягкого пластика).
Услышав русский язык, я обернулся. В лавке сидел темнокожий суданец и курил траву с полузакрытыми глазами.
- Ты откуда русский знаешь? - удивился я.
- Ма(что)? - вернулся в этот мир негр.
- Ха-ха-ха - донеслось прямо с прилавка.
- Это кто, чёрт возьми?! Или у меня крыша едет?
- Это мы говорим, кроксы. Купи, не пожалеешь.
- Так вы ж левые, из Газы.
- Зато дёшево, десять шекелей. Оригинал-то двести шестьдесят стоит...
- А почему десять? На ценнике пятнадцать написано.
- Он за десять отдаст, мы с брачком. У нас на левом тапочке заклёпка на ремешке не развальцована.  Но для тебя это отремонтировать, "как два пальца об асфальт"…
- Вы так разговариваете, как будто вас на зоне делали.
- Хватит базарить, - решил прекратить прения правый тапочек - "давай ближе к телу".
 - Эх была не была,-  подумал я, - всё равно это не деньги, выброшу если не подойдут. Я достал из кармана монету и протянул негру.

- Ноу фифтин - замотал головой темнокожий торговец. И показал мне десять пальцев, а затем ещё пять.
- Какой фифтин - возмутился я и потянул за ремешок левого тапочка.
 Суданец попытался присобачить ремешок на место, но потом махнул рукой и положил тапочки в пакет.
 Эти тапочки из Газы оказались, как заговорённые. Я таскал их три года  не снимая. И по утрам бегал, и на велосипедные прогулки ездил, и в сауну и на работу одевал, если опаздывал. Утром, когда с кровати вставал, казалось, не я их спросонку нащупывал, а они сами мои ноги  находили.
 
                II
   Суббота в Израиле день особенный, все магазины закрыты, жизнь замирает, нужно отдыхать от дел праведных и о душе думать. Поэтому в пятницу после работы в торговых районах не протолкнуться. Потому, что всем хорошо известно, что  о душе на сытый желудок лучше думается...
  Но, именно, в эту пятницу, вдобавок ко всему, в Израиле стоял страшный шараф. Это хамсин, только вместе с песком. Светофоры сквозь раскалённый воздух с песчаной пылью не зелёным, а синим светом загораются.
  Бросив машину за квартал от супермаркета, чтобы не выискивать место на парковках, я помчался за пищей для желудка.
Пробегая мимо обувной лавки, в моих закипающих от жары мозгах прохрипел голос :
- Эй, мужик, купи кроксы, всего сорок шекелей. Твои ведь совсем потёрлись. Да и не носят сейчас такие уже.
Я оглянулся. С витрины на меня смотрели двухцветные кроксы. Подделка, конечно, но  от оригинальных не отличить.
Через минуту я выскочил из лавки уже в обновке, а свои старые тапочки поставил у входа. Они ещё крепкие, какой-нибудь бомж обязательно подберёт.
 Не сделав и трёх шагов, я услышал знакомый голос, как три года назад на телявивской тахане мерказит:
- Стой!
- Куда?
- А мы?
У меня ёкнуло сердце.  Я обернулся и посмотрел на свои осиротевшие кроксы, к которым так привязался за эти три года.
- Ну, ребята, время пришло... Я, конечно, вам благодарен за службу, но зачем мне две пары тапочек?
- И что, мы завтра не поедем на велике в Яффо? - спросил левый тапочек.
- Не будем больше бегать по волнам прибоя? - спросил правый.
- Не будем больше карабкаться по Камням Андромеды?
- Не будем больше обливаться потом на верхней полке в сауне?
- Не будем больше по утрам целовать твои ноги?
- Ну что же делать, если так жизнь устроена? Всё когда-нибудь заканчивается. Когда душа с телом прощается тоже грустно... - развёл я руками в стороны и поспешил за покупками.
- Душа покидает мёртвое тело, а мы ещё живые - сказал левый тапочек.
- Новые тапочки конечно красивее, но пока притруться... А у тебя косточка на правой ноге... - сказал правый тапочек.
- Да что же это в самом деле - закрыл я уши руками и побежал без оглядки.

   На обратной дороге из супермаркета,  мне вдруг так захотелось в последний раз взглянуть на свои тапочки,  как быть может, когда то захочется взглянуть и проститься со своим телом, перед тем, как  навсегда покинуть его.
 Я специально перешёл на другую сторону улицы и прибавил шаг. Но на их месте стояли совсем развалившиеся сандали…