Из лета в лето

Иллюстрация: Лаврентьевская летопись.
***

Обзорная статья.

         Содержание:
Древнерусские летописи.
      Киевский свод.
     Летописи Северо-Восточной Руси.
Белорусско-литовские летописи.
       Хроника Быховца.
Небесные знамения в летописях.   

                ++++++++++++++++
                ДРЕВНЕРУССКИЕ ЛЕТОПИСИ.
 
    Летописи, рукописные книги, содержащие обзор текущих событий (из лето в лето), велись при княжеских дворах и в крупных религиозных центрах, хранились, переписывались, редактировались…. Переписывались снова и снова… Летописание являлось важным государственным делом, к летописям обращались в требующих пояснений делах, в спорных вопросах, поэтому князья не скупились, - если в быту люди пользовались для письма берестой, то для летописей использовали дорогие  пергаментные листы и специально изготовленные краски… однако помимо официальной информации, летописцы записывали подробности о частной жизни своих господ, а также народные предания,  жития святых, сведения о небесных знамениях… всего понемногу.

     Исследователи считают, что до наших дней дошло всего лишь НЕСКОЛЬКО СОТЫХ ПРОЦЕНТА книжного, а точнее, рукописного наследия Древней Руси.   

В огне вражеских нашествий погибли многие драгоценные летописные своды и тысячи рукописных книг, как переводных, так и оригинальных. Примеров можно привести очень много. Исследователи отмечают, что ранние псковские летописи очень кратки и в основном копируют новгородские, между тем Псков – город старинный, богатый, культурный, летописание в таких центрах велось обязательно. Однако это также был город «на военном рубеже», чем все и сказано. До наших дней не дошли Полоцкая и Рязанские летописи. Еще один яркий пример: в 1382 году Москву обманом захватил, разорил и сжег хан Тохтамыш, летопись, сообщающая об этом нашествии, упоминает большое количество сожженных книг – погибло культурное наследие.

Помимо военных пожаров полыхали пожары и в мирное время, собирая свою огненную дань. В городах с деревянной застройкой такое происходило  сплошь и рядом.

Это, так сказать, причины внешние – война и стихия. Кроме того, летописи погибали и по другим, внутренним причинам.

Сегодня трудно сказать с полной уверенностью, какой была письменность на Древней Руси до ее насильственного крещения в 10-том веке, но то, что она была, не является невозможным предположением даже по мнению самых острожных специалистов предмета. Высказывалось соображение, что именно древнейшие тексты легли в основу «Повести временных лет» («Первоначальная летопись», «Несторова летопись»). При насаждении новой веры «огнем и мечом» было уничтожены языческие капища, а также все, что имело отношения к прежнему периоду жизни, в том числе и записи. Чистка от языческого наследия проводилась целеустремленно на протяжении веков, работа была проделала настолько  эффективно, что в конце концов уцелело крайне мало сведений о дохристианском периоде Русской земли, да и те невнятные и разрозненные.   

Впоследствии все книги предосудительного с точки зрения церкви содержания планомерно уничтожались, порой вместе с их владельцами. Стоглавый собор 1551 г. запретил держать у себя и читать «богомерзкие еретические книги», осудив волхвов, чародеев и кудесников, которые «мир прельщают и от бога отлучают».

В 16-том веке в Москве, столице формирующегося царства, проходили церковные Макарьевские соборы (1547, 1549гг.), одним из следствий которых была канонизация местночтимых святых и составление их Житий, для чего московские книжники использовали местные же книжные ресурсы. Работа агиографов того времени носит следы компилятивной работы, когда из нескольких летописных источников моделировался заключительный текст, при этом что-то принималось к сведению, что-то опускалось или переиначивалось. Таким именно образом было, к примеру и в частности, составлено Житие святого князя Довмонта Псковского. В то же время для Ивана Грозного составлялся обширный летописный сборник с миниатюрами (лицевой), для чего также использовались собранные в разных местах страны летописи. При этом первоисточники канули в горниле эпохи – намеренно или случайно, неизвестно.

Рукописные книги имелись в богатых семьях, но наиболее крупные собрания принадлежали монастырским скрипториям. Чаще всего там собирались, переписывались, хранились книги религиозного содержания, однако были среди них и другие, в том числе и хроникального характера – летописи. Церковная реформа 17-того века, начатая патриархом Никоном и продолженная властями после его низложения, привела к уничтожению множества древних книг, которые изымались из хранилищ и сжигались.

Рукописные книги часто представляли собой сборники, вместе могли переплетаться листы с текстами религиозного  и светского содержания. Например, рукопись «Слова о полку Игореве» была обнаружена Мусиным-Пушкиным в составе сборника, куда входил также ряд летописных текстов и литературных повестей, в том числе одна из редакций древнерусского перевода византийского романа «Дигенис акрит» («Девгениево деяние»). Таким образом, вместе со старыми рукописными богослужебными текстами, которые заменялись вновь отпечатанными и рекомендованными для использования, могли быть уничтожены летописные тексты, содержавшие информацию о событиях, происходивших в прошлом.   

Далее изымались и сжигались книги раскольников. Церковники «отыскивали еретические книги и рукописи в любых тайниках. При помощи солдат сваливали их в кучи, обливали смолой и поджигали. … У сибирских старообрядцем существует рукопись с воспоминаниями, что только в одном громадном костре было сожжено столько древних книг и рукописей, что из этого кострища выгребли 40 пудов (655 кг.) расплавленных медных застёжек от книг». (Симоненков В.)
     Даже если в этих словах допущено преувеличение, факт уничтожения старых книг подобным образом сомнению не подлежит. 

Впоследствии, в Петровское время и последующие, после учреждения Петербургской академии наук старинные летописи начали собирать и делать первые попытки их изучения, хотя занимавшиеся русской историей, интерпретируя ее на свой лад, немецкие ученые плохо разбирались в столь специфическом предмете. При этом снова происходили утраты. Например, пропало собрание древних летописей, принадлежавшее Михаилу Ломоносову, после смерти последнего. Далее пропали собрания летописей Василия Татищева (село Болдино, Подмосковье, после 1750г.) и Мусина-Пушкина (1812г., Москва).

     Между тем знание книг на раннехристианской Руси считалось важнейшей человеческой добродетелью. Одна из русских заповедей XI века гласила: «Продай все самое дорогое имущество и купи книги». Книги рекомендовалось читать «прилежно», внимая всем сердцем и прочитывая «словеса» двукратно. Книги рассматривались древними летописцами как носители «незабытной» памяти о прошлом страны и ее народа, как одно из главнейших средств познания мира и окружающей жизни. Чтение книг должно было учить «жить в правде и делать добро». В «Слове о книжном почитании» говорилось: «Книги же читай со вниманием, чтобы научиться обличать противящихся истине и научить непонимающих, не славохотия ради».

     Мы вчитываемся в старинные, написанные практически на другом языке, древнем языке, нуждающемся в переводе и истолковании, безо всякого внимания к привычным нам синтаксису и орфографии, тексты… летописные своды, сохранившиеся в монастырях, центрах древней культуры, их отдельные отрывки… с досадными пропусками, часто представляющие собой переписи давно утраченных оригиналов… как происходило копирование, с какими вставками или купюрами… предания, помещенные рядом с происшествиями, имевшими место на самом деле… понятия, давно устаревшие и вышедшие из употребления, эпизоды, данные вразнобой, пропущенные для скорости письма и экономии места слова… хронология, часто нарушенная… Ох уж эта хронология…

      Даты в древне-русских летописях указывались согласно пришедшему на Русь с принятием христианства византийскому календарю, действовавшему здесь с конца X века по середину XV и  совпадавшему с Юлианским календарем («Миротворным кругом») во всем за исключением названия месяцев и начала отсчета года – по Юлианскому календарю это 1 января, а по византийскому 1 сентября (индикта, новолетие), причем летосчисление велось  не от Рождества Христова, а от сотворения мира, 5509 года… разница между летоисчислениями составляет 5508 лет, однако на основании некоторых данных иногда говорят о разнице в 5510 лет. Ученые стараются отыскать в старинных документах указания на атмосферные явления (солнечные и лунные затмения, прохождение вблизи земли периодических комет), чтобы вычислить настоящую дату указанного события. Иногда это удается.

Следует иметь ввиду, что на Руси на протяжении ее истории  существовало несколько разных систем летоисчисления, связанных с тем, что у восточных славян еще ранее их перехода в лоно Греческой  Церкви год начинался не в сентябре, а в марте, весной, и эта особенность была сохранена ими как традиционная… если, к примеру, событие произошло в начале зимы 1265 года по европейскому летоисчислению, то есть в начале этого года, то  древне-русский летописец фиксировал конец 1264 года. Но это еще не все, помимо солнечного цикла в Древней Руси учитывались также циклы лунные – новогодие приурочивали к первому весеннему полнолунию, а оно находилось в границах между концом февраля и началом марта… отсюда так называемые мартовские, ультрамартовские, цирка-мартовские и цирка-ультра-мартовские годы…

В разные века преобладающими были разные стили, 1 сентября новый год на Руси стал начинаться только с середины XV века, а отказ светской власти от византийского календаря произошел в России только 1 января 1700 года, при Петре Первом, то есть новый год стал с 1700 года начинаться 1 января, хотя при этом церковь осталась верна византийскому календарю и дате 1 сентября (и верна до сих пор), а переход на более точный, давно уже принятый на Западе Григорианский календарь состоялся в России лишь в начале XX века, после Октябрьской революции 1917 года, специальным декретом от 31 января 1918 года  – с одной стороны, это было прогрессивно, а с другой появился старый стиль (все, что было до 1918 года) и новый стиль (после 1918 года), причем разница в датах равняется 13 дням (новый стиль убегает вперед, то есть дает большие числа, если по старому стилю событие произошло 2 августа, то по новому стилю это 15 августа)…

Таким образом, переводить исторические даты следует с учетом всех этих особенностей… с грехом пополам… историкам нужно быть математиками и астрономами, а они ими часто отнюдь не являются… то, что в летописях при написании года вместо цифр использовались буквы (хорошо, если разборчиво), вообще сочтем пустяками… подспорьем может быть указание месяца, но месяцы часто не указывались… наконец, попадаются ошибки – летописца, переписчика… в результате мы иной раз имеем сбой и разброс в датировке событий… если даты в летописях ставились реже чем раз в год, а такое тоже бывало, то события вообще плавают в десятилетиях…

    А имена! Люди в древности могли иметь по нескольку имен, и это если дело не касалось еще и уменьшительных или искаженных именных форм, а также прозвищ… языческое имя, православное имя…

В древне-русской традиции было принято учитывать три имени – славянское родовое (общеупотребительное), прямое имя (по имени святого, в день которого человек родился) и крестильное имя (которым нарекли при святом крещении). Иной раз из одной личности  может получиться три, а то и больше… вот и пойми, о ком идет речь…

   Что касается смысла сообщений, то летописцы или излагали суть дела кратко, даже очень кратко… хорошо, если также и четко, а не то сваливая в одну кучу разные факты… при этом просто указывая на то, что произошло, а почему произошло, по какой причине предпринят тот или иной военный поход, совершено то или  иное деяние – неизвестно… понятно, что сильные мира сего, которые ходили в эти походы и вершили эти деяния, их о своих мотивах не информировали, между тем на поверхности это лежало не всегда… или же ученые книжники, напротив, не просто фиксировали события, но описывали их, поднимаясь при этом даже до высот изящной словесности, пускаясь в сравнения, давая им оценку, в данном случае, естественно, свою собственную… приводя, например, характеристики действующих лиц или начиная объяснять происшедшее вмешательством небесных сил, возможно, упуская из виду то, что сотворили не ангелы, а люди, как малозначащее…

Исследователи заметили, что новгородцы любили краткость и точность и скрупулезно фиксировали цены на рынке, а киевляне писали подробно, образно, но витали в мистических облаках… однако те же новгородцы часто пропускали при записи фраз глаголы и вообще ужасно сокращали текст, так что из нормальной русской речи получались какие-то отрывочные возгласы… стенограмма, да и только… - и тем же самым, экономя силы, время и пергамент, грешили их соседи и недруги - суздальцы… и всех переплюнул Галицко-Волынский летописец, автор которого не озаботился вовремя проставить в летописи даты и почем зря с полной непринужденностью мешал события давних лет с текущими.

Наконец, не редкость, когда одно и то же событие приводилось в летописях два, а то и большее количество раз, но разбитым на отдельные эпизоды… связь найти бывает почти нереально, между тем факты начинают не дополнять один другой, а противоречить друг другу и сбивать с толку… И все это нужно иметь ввиду, во всем этом приходится разбираться…

      Мы ищем смысл, мы хотим знать, хотим понять… Мы пускаемся в долгие изнурительные изыскания, сравниваем, совершаем открытия, убеждаемся в своей неправоте… устаем, отчаиваемся, но снова принимаемся за свое… путаясь, как в лабиринте, блуждая, как в тумане, расставляя и затем вынужденно меняя ориентиры, чтобы выйти наконец на верную дорогу… с помощью последних научных достижений, имея ввиду  новые открытия, после снятия долгих и строгих запретов… в поисках истины… с разных точек зрения, через призму происшедших с тех давних пор множества разнообразнейших событий, с учетом принятой ныне идеологии или стараясь сохранять беспристрастие… даже когда высказывать свое мнение бывает рискованно… государственные интересы, противостояние религиозных конфессий, научные амбиции… допущенные когда-то ошибки, со временем возведенные в степень догмы, которые так трудно исправлять… общепринятые факты, привычные и милые сердцу, оказавшиеся только легендами, от которых почти невозможно отказаться…

Вот так подумаешь, а зачем все это… так сложно, столько нервов… а жизнь идет своим чередом, люди рождаются и умирают, время летит быстро и необратимо… так какая разница, что было когда-то давно, то или другое… Но сиюминутный житейский прагматизм не всевластен. Нам нужно знать, кто мы и откуда, где и как жили наши предки, что означают наши имена, от чего мы пришли - и с чем, и куда идем. Ведь, так или иначе, мы продолжаем путь тех давно живших и действовавших людей, от которых мы произошли, следы которых мы видим не только вокруг, но сознаем их в себе, слышим в голосе нашей крови, текущей в наших жилах… живой, пульсирующей, горячей хранительницы памяти рода, залога единства многих и многих сменившихся поколений… и от этого никуда не деться, и с этим надо жить.

                ++++++++++++++++++
                ЛЕТОПИСНЫЕ СВОДЫ.

     В настоящее время летописи регулярно публикуются, работа над изданиями не прекращается, причем этим занимаются специалисты высокого уровня, сотрудники Института Русской литературы Российской Академии наук (Пушкинского дома). ПСРЛ – Полное собрание русских летописей. Оно насчитывает несколько десятков томов и все время пополняется новыми публикациями.

Содержание летописных сводов включает в себя некоторые пункты из списка:
     Повесть временных лет (ПВЛ),
     Киевская летопись,
     Галицко-Волынская летопись,
     летописи того города (земли), где составлялся свод.

Наиболее известные своды –
     Лаврентьевский лицевой (14 век),
     Ипатьевский (15 век),
     Радзивилловский лицевой (15 век).

Менее известные списки (своды):
     Погодинский список. Датируется примерно 1620 годом.
     Список Яроцкого. Датируется 1651 годом.
     Ермолаевский список. Датируется 1710-ми годами, предположительно изготовлен в Киеве для князя Д. М. Голицына. Имеет множество разночтений.
     Краковский список. Датируется примерно 1795 годом.

КИЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (СВОД) ДО 1198 года.
        «Киевский летописный свод Выдубицкого игумена Моисея 1198 года»
(ныне известная по наиболее старому Лаврентьевскому списку и другим).
Включает в себя «Повесть временных лет» и материалы за 1111-1198 годы.
   
         Составление первоначального свода относят к началу XII века, на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после 1110 года, в которой читаем:
«Игумен Селивестр св. Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при кн. Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у св. Михаила, в 6624, индикта 9 лета (1116)».
         Таким образом ясно, что в начале XII века Селивестр, игумен Михайловского Выдубицкого монастыря в Киеве, был составителем первого летописного свода. Свод этот отличается особым заглавием:
«се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть».

     С 1118 по 1123 годы монах Сильвестр, один из авторов Повести временных лет», предположительно жил в городе Переяславле Южном, здесь же, в Михайловском соборе, он был похоронен.

    Свод игумена Сильвестра был скопирован при игумене Моисее в конец XII века.

              КИЕВСКИЙ СВОД ДЕЛИТСЯ НА ДВЕ ЧАСТИ.

   ПЕРВАЯ ЧАСТЬ СВОДА.
 «ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» НЕСТОРА. (Сокращенно ПВЛ).
   Этот древнейший свод создан примерно в 1110–1113 годах, или в редакциях 1116 и 1118 годов.    
   Повесть временных лет (начальная летопись) охватывает период примерно с VI по XII века. Представляет собой свод ранее написанных кратких заметок.

    Нестор – монах Киевского Печерского монастыря, лицо историческое, его путь прослеживается по эпистолярному наследию эпохи, жил и трудился в период, очерчиваемый годами 1056 и 1114, был похоронен в пещерах (печорах), его останки сохранились, он удостоен канонизации (память 27 июля), в наше время по черепу Нестора восстановлен его скульптурный портрет – европейский тип, славянин.
 
    Первый историк, который занимался «Повестью», был Татищев (1686-1750), он обнаружил 10 списков и на их основании составил обобщенный, 11-ый.
    Имя монаха Нестора, по уверению Татищева, стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в настоящее же время мы находим его в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском). Нестору приписывались сочинения : «Сказания о Борисе и Глебе» и «Житие Феодосия». Однако авторство Нестора и в оставлении свода, и в написании житийных текстов подвергают сомнениям.

    Версия, подтверждающая авторство Нестора: в послании печерского монаха Поликарпа к архимандриту Акиндину (XIII век), прямо указывается на Нестора как автора Начальной летописи. То же самое говорится и в «Житии преподобного Антония», составленном несколько позже и основанного на устных монастырских преданиях. В самой летописи есть автобиографичные строки летописца.

    Версия, отвергающая авторства Нестора: автор сочинения, вошедшего в летопись, говорит, что он пришёл к Феодосию, а Нестор, по собственным словам его, пришёл при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и сличение их произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор.

    Еще одна современная версия вообще отвергает составление свода в старину, считая его фальсификацией 18-того века.    
    Однако выяснено, что 3-я редакция ПВЛ и ее разновидности датируется началом ХII века правильно. Мнение, что последняя редакция ПВЛ принадлежит 18-тому веку (то есть была сфальсифицирована), следует признать ошибочным. Текст ПВЛ в абсолютном большинстве известных летописей идентичен, с легкими разночтениями. Учеными доказана аутентичность и русское происхождение «Повести временных лет», этой «жемчужины русской  литературы ХII века и национальной гордости России».

    ВТОРАЯ ЧАСТЬ СВОДА.
   ЛЕТОПИСЬ за 1118-11145, затем за 1146-1198 годы.

    Киевская летопись за 1146-1154 годы (княжение Изяслава Мстиславича Киевского), за 1180-е годы и до первой половины 1190-х годов. Предположительно, эта часть летописи создана одним и тем же летописцем – по версии Рыбакова Б.А., это киевский боярин Петр Бориславич, служивший Изяславу, его сыну Мстиславу и Рюрику Ростиславичу (возможный автор Слова о полку Игореве).

Однако в своде Выдубицкого игумена летопись Петра Бориславича приведена не полностью – игумен Моисей, составитель свода 1198 года, сократил текст, не включил портретные характеристики великих князей Киевских (цесарей Руси) за 1098-1180 годы, сильно урезал  раздел, посвященный речам «умных бояр» (обосновывающий права боярской корпорации и ограничивающий самовластие князей).

              Киевская летопись до наших дней в оригинале не дошла
                и сохранилась в копиях (списках),
к которым присоединены летописи городов Чернигова, Смоленска, Суздаля.
Сохранилось два основных и четыре восходящих к Хлебниковскому списка летописи.

Самую древнейшую редакцию Повести временных лет (ПВЛ) сохранил харатейный (пергаментный) СИНОДАЛЬНЫЙ СПИСОК XIV века.

       К Киевскому своду относят также Галицко-Волынский летописец.               
 
ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКИЕ ЛЕТОПИСИ.
    С «Киевской» тесно связана «Волынская» (или Галицко-Волынская) летопись, ещё более отличающаяся поэтическим колоритом. Она, как можно предположить, была писана сначала без годов, а годы расставлены после и расставлены весьма неискусно. Хронология перепутана и применена к хронологии Киевской летописи. Так, мы читаем: «Данилови же приехавшю с Володимера, в лето 6722 бысть тишина. В лето 6723 Божиим повелением прислаша князи литовстии». Скорее всего, последнее предложение должно быть соединено с первым, а затем должна идти концовка «бысть тишина». Год 6723 вставлен между двумя частями одной фразы, нарушается единство действия. 

Еще пример: князь Роман Мстиславич, отец Даниила Галицкого, убит в 1205 г., а волынская летопись относит его смерть к 1200 г., так как киевская оканчивается в 1199 г. Соединены эти летописи последним сводчиком, не он ли расставил и года?

В некоторых местах встречается обещание рассказать то или другое, но ничего не рассказывается; стало быть, есть пропуски. Летопись начинается неясными намеками на подвиги Романа Мстиславича — очевидно, это обрывки поэтического сказания о нём.

Оканчивается летопись началом XIV в. и не доводится до падения самостоятельности Галицко-Волынского княжества. Для исследователя летопись эта по своей сбивчивости представляет серьёзные затруднения, но по подробности изложения служит драгоценным материалом для изучения быта Галиции и Волыни. Любопытно, что в волынской летописи есть указание на существование летописи официальной: Мстислав Данилович, победив мятежный Брест, наложил на жителей тяжкую пеню и в грамоте прибавляет: «а описал есть в летописец коромолу их».

    Галицко-Волынский летописец доводит повествование до 1292 года.
    А дальше – молчание.

                ++++++++++++++++++
                Основные списки летописных сводов.

ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ.
    Пергамент (харатейная), с миниатюрами (лицевая). Характеризуется как Летопись первоначальная суздальского извода (Владимирский летописный свод), относится к наиболее древним летописям и названа Лаврентьевской по имени монаха Лаврентия, переписавшего ее, как видно из его приписки, в 1377 году. Летопись снабжена иллюстрациями. Текст доходит до 1305 года.

   Свод включает в себя копию Киевской летописи (Повесть временных лет и период XII века), которая  была вывезена во Владимир на Клязьме Андреем Боголюбским, Суздальскую летопись и Тверскую летопись. В Лаврентьевской летописи есть сокращенная повесть «О оубьеньи Андрееве» (Боголюбского) (полная версия повести в Ипатьевской летописи).

    Лаврентьевская летопись была открыта графом А.И. Мусиным-Пушкиным,  происхождение её неизвестно. Она имеет заголовок: «Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть». Под этим заголовком ниже можно ещё прочесть: «Книга Рожественского монастыря Володимирского».

   Лаврентьевская летопись содержит самый ранний из сохранившихся списков «Повести временных лет», который составляет более половины содержания:
     Повесть временных лет. До 906-1110.
     Суздальская летопись. 1111-1305.
     Суздальская летопись. Продолжение по Академическому списку. 1206-1419.

ИПАТЬЕВСКИЙ ЛЕТОПИСНЫЙ СВОД.
      Ипатьевская летопись получила свое название по месту нахождения — историк Н. М. Карамзин обнаружил список XV века в Ипатьевском монастыре под Костромой.
      На 307 листах (один из вариантов ее цитирования — по данному делению). Датируется примерно 1420 годом, в XVII веке находилась в Ипатьевском монастыре. Вторично свод был найден А. И. Тургеневым в библиотеке АН около 1807 года, после чего с ним ознакомился Н. М. Карамзин. Свод сохранился. Написан пятью писцами, по предположению А.А.Шахматова – в Пскове.

    Характеризуется как Летопись первоначальная южного извода, текст доходит до 1292 года, датирована концом XIV – началом XV века.
    Ипатьевский и Хлебниковский списки, существенно отличаясь друг от друга, восходят к общему протографу — южнорусскому летописному своду конца 13в.

    Ипатьевская летопись по составу разделяется на три основные части:
          первая — «Повесть временных лет» с продолжением до 1117;
          вторая (события 1118—1199) — Киевский свод конца 12 в.;
          третья (до 1292) — Галицко-Волынский летописец - до 1292 года.

   Согласно концепции Б. А. Рыбакова, необычайно подробное описание событий 1146—1154 года заимствованы из особой «Летописи Петра Бориславича». Они изложены в среднем в двадцать раз подробнее, нежели события предшествующих тридцати лет (копия «Киевского летописного свода Выдубицкого игумена 1198 года», с учетом сокращений).

   В Ипатьевской летописи есть фрагменты текста владимиро-суздальского летописца, которых нет в Лаврентьевской летописи, она содержит текст из Киевской летописи с повествованием Кузьмища Киянина – «Повесть об убиении Андрея».

   Ипатьевская летопись является ценнейшим источником по истории Юго-Западной Руси до конца 13 в. Замечательной особенностью её является светский характер ряда рассказов. Многие галицко-волынские записи отличаются ярким, образным языком, поднимающим летопись до уровня поэтического произведения. 

НЕСТОРОВСКИЙ (ХЛЕБНИКОВСКИЙ ) СПИСОК.
    Ипатьевский и Хлебниковский списки, существенно отличаясь друг от друга, восходят к общему протографу — южнорусскому летописному своду конца 13в.

   Итак, Несторовский список. Другое название - Хлебниковский список. Список этот С.Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей купца П.К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова — неизвестно. Первое печатное издание Несторовской (Хлебниковской) летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером, «немецким историком на царской службе». В 1809—1819 Д.И. Языков перевёл летопись с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I). 
    Датируется примерно 1560 годом, создан, вероятно, в Киево-Печерском монастыре. Ряд листов в нем перепутаны, другие утрачены и восстановлены по более древнему списку.

РАДЗИВИЛЛОВСКАЯ (КЁНИГСБЕРГСКАЯ) ЛЕТОПИСЬ.
      Рукопись представляет собой копию Киевского летописного свода и Владимиро-Суздальской рукописи, доведена до 1205 года. Сделана она была предположительно в XV веке в Смоленске, в XVII принадлежала литовскому князю, виленскому гетману (воеводе)  Янушу Радзивиллу и затем хранилась в Кёнигсберге, откуда в XVIII веке была вывезена в Россию. Содержит свыше 600 оригинальных миниатюр.
      Ошибочно считается «древнейшей» русской рукописью.
      Пожалуй, самая известная из рукописей, не столько благодаря тексту, сколько благодаря рисункам.

СВОД ЛЕТОПИСЕЙ ТАТИЩЕВА.
    Так охарактеризовал Соловьев С.М. те несколько древнерусских летописей, которые В.Н. Татищев использовал при работе над своим историческим трудом. Летописи были утрачены из подмосковного имения Татищева после его смерти об этом пишут, что сгорели в пожаре либо были «утеряны» как-то иначе), они теперь известны только по цитатам, которые привел Татищев.

    В числе этих летописей находились Иоакимовская летопись (новгородская) и т.н. Раскольничий манускрипт.

    Древность и достоверность Иоакимовской летописи – вопрос проблематичный.
    Раскольничий манускрипт представлял собой древнюю летопись на пергаменте, которая, предположительно, содержала полный Киевский свод (по версии Рыбакова – ту самую летопись Петра Бориславлича), в сокращенном виде сохранившийся в Ипатьевской летописи. Благодаря цитатам или пересказу Татищева до нас дошли словесные портреты великих князей Киевских и других, опущенные в Ипатьевской летописи, а также политические боярские речи. 

   Поскольку татищевские летописи больше не существуют, в их подлинности выдвигались сомнения (Карамзин считал многие выдержки, приведенные Татищевым, шуткой). Однако С.М. Соловьев считал, что нет оснований не верить Татищеву. В своей «Истории России с древнейших времен» Соловьев говорит о татищевских известиях в целом: «свод летописей Татищева, в подлинности которых нет основания сомневаться».

ТРОИЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ – сгорела в пожаре 1812 года.               

                ++++++++++++++++++
                КИЕВСКИЕ ЛЕТОПИСИ ПОСЛЕ 1199 ГОДА.

Киевские летописи после 1199 года.

      Известия о событиях в Киеве позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно Северо-Восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи» (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи» (изданной князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком.

Густынская (Густинская) летопись. «Кройники». (Густинський літопис).

      Эта южно-русская летопись начала XVII ст. Была составлена в Густинском монастыре (в селе Густыня, в настоящее время Прилукского района Черниговской области). Первое обобщающее произведение по истории Древней Руси, соединяющее светскую и агиографическую историю в единое целое (по выражению Алексея Толочко).

      Оригинал Густинской летописи не сохранился.  Авторство и время написания достоверно не установлено. Один из исследователей летописи А.Ершов выразил мнение, что летопись составил в 1623-1627 гг. культурный и церковный деятель Захария Копыстенский. Сохранился список, переписанный в 1670 г. иеромонахом Густинского монастыря Михаилом Лосицким. В предисловии к Густинской летописи переписчик подчёркивает значение для человека исторических традиций её народа, призывает распространять исторические знания. Наиболее известны списки XVII в.: Густынский, Мгарский и Архивский. Первая часть летописи близка по содержанию к Ипатьевской летописи, вторая (самостоятельная) часть, охватывающая события 1300-1597, отличается краткостью.

       Летопись содержит изложение русской истории со времён Киевской Руси до 1597 года включительно и имеет название «Кройники». Автор использовал старорусские, польские, литовские, византийские и другие известные ему летописи и хроники, сделав на полях ссылки на источники, из которых он позаимствовал фактический материал.

      Однако Густинская летопись не является простой компиляцией из разных источников. Это оригинальный исторический труд о древнерусской истории, связях с Украиной, о политике Великого княжества Литовского, Польши и Турции, о грабительских нападениях турок и крымских татар на русские земли. Заканчивается Густинская летопись тремя самостоятельными разделами: «О происхождении казаков», «О внедрении нового календаря», «О начале унии». В последнем разделе летописец гневно критикует верхушку духовенства Украины и Белоруссии, за то, что та заключила с Ватиканом Брестскую церковную унию в 1596 году. Автор решительно осуждает захватническую политику польской шляхты и выступает против врагов своей отчизны.

     Густинская летопись написана языком, близким к тогдашнему древнерусскому народному языку. Слово «Украина» упоминается только в двух фрагментах в архаичной форме «Украйна». Издавалась в 1843 году в приложении к Ипатьевской летописи. Издана в 2003 году Институтом русской литературы (Пушкинский дом) в составе ПСРЛ (Полное собрание русских летописей). Говорят, украинские националисты недостаточно ее изучают.

                ++++++++++++++++++
                ЛЕТОПИСИ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ.

     Летописи Северо-Восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века. В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. —Радзивилловский, Переяславский-Суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой.

Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.

      Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле Залесском); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове, долго бывшем центром просвещения Северо-Восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи — тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи — новгородских и тверских, в Никоновской — тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники — московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники — местные летописи — не сохранились.

Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И.И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина 1377 г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. По отрывкам, частично сохранившимся в русских и белорусских летописных сводах XV—XVI вв., известна Смоленская летопись.

ПОЛОЦКАЯ ЛЕТОПИСЬ.
   Погибла в Москве в пожаре 1812 года.

РЯЗАНСКАЯ ЛЕТОПИСЬ.
    Не сохранилась. Восстановлена с достаточно высокой долей вероятности по данным других сводов, в первую очередь по Никоновской летописи (но это не ПВЛ, это другая книга – Патриаршая, о ней см. ниже).
 
НОВГОРОДСКИЕ ЛЕТОПИСИ.
     Летописи в Новгороде начались рано: в рассказе о крещении Новгорода видны следы записывания современников; ещё важнее известие: «преставися архиепископ Аким новгородский и бяше ученик его Ефрем, иже ны учаше». Это мог сказать только современник.

      До нас дошло несколько новгородских летописных сборников — так называемые Новгородские летописи I, II, III, IV,
Софийская летопись,
Супрасльская летопись и сходная с нею, вошедшая в так называемую «Летопись Авраамки».
      В этой последней драгоценны сведения о последнем времени независимости, прерываемые незадолго до падения Новгорода, а также «Летопись Архангелогородская».

      Текст в Новгородской I старшего извода доходит до 1352 года, но после 1272 года до 1299 года листы с текстом, касающиеся всего того, что произошло в этот период времени, отсутствуют (потеряны).

      Большая часть новгородских известий записаны при церквах и монастырях; в одном из летописных новгородских сборников (Новгородский II) есть указание, что «игумен смотрел в монастыре на Лисей Горе летописец». Есть также несколько известий, принадлежащих, очевидно, частным лицам, которые могли быть занесены в списки готовых летописей или с полей рукописи, куда вносились в виде календарных заметок, или могли быть перенесены из каких-нибудь частных записок.

Новгородские летописи отличаются (по замечанию С. М. Соловьева) особой сжатостью и сугубо деловым слогом. Составители так дорожат временем (а может быть, и пергаментом), что пропускают слова: «а вы братия, в посадничестве и в князех», говорит в летописи Твердислав, не добавляя «вольны» — и так поймут («а вы братия, в посадничестве и в князех вольны»). Ни поэтических красок, ни драматических разговоров, ни обильных благочестивых размышлений — отличительных черт киевской летописи — нет в новгородских сводах; событий не новгородских в них мало, и те попали случайно.

     К летописям новгородским по происхождению долго относили «Повесть о граде Вятке», касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность её подвергнута сомнениям: рукописи её слишком поздние, а потому лучше не считать её в числе достоверных источников.

ПСКОВСКИЕ ЛЕТОПИСИ.
    Летописи псковские начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII веку, когда сочинена Повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно Вторая) богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова; мало только известий о временах до Довмонта, да и те заимствованы.    

ТВЕРСКИЕ ЛЕТОПИСИ.
     Тверское княжество возникло в 1247 году. В 1285 г., с вокняжением Михаила Ярославича, Тверь вступает в полосу подлинного могущества и расцвета. В этом году, в ознаменование нового княжения, в центре Тверского кремля закладывается грандиозная для того времени постройка — белокаменный Спасо-Преображенский собор. В этом же году начинается собственное тверское летописание.

     На основании изучения всех летописей, содержащих фрагменты тверского летописания (помимо того, что называется собственно тверскими летописями — Летописца Рогожского и Тверского сборника, — это Лаврентьевская, Новгородская четвертая, Воскресенская, Симеоновская, Никоновская и некоторые другие летописи), выработано представление об основных этапах летописной работы в Твери, об основных сводах, которые составлялись на протяжении двухсотлетней истории Тверского княжества.

                Летописец Рогожский.

       Рогожский летописец, как принято называть этот свод, или, более точно, Летописец Рогожский является одним из двух реально дошедших до нас тверских летописных сводов. Название – по месту обнаружения. Найден был уже в XX в., намного позднее других древних рукописей. Находка и публикация Летописца Рогожского, как и многих других летописей, связаны с деятельностью Археографической комиссии, созданной в 1834 г. и обнаружившей большинство известных нам сегодня памятников древней русской литературы.

В 1906 г. член Археографической комиссии историк Н. П. Лихачев, просматривая рукописи старообрядческой библиотеки в центре старообрядчества при Рогожском кладбище в Москве, среди других записей в одной из древних рукописных книг обнаружил текст, начинающийся словами «От Шестодневника первобытный летописец». Рукопись была внимательно изучена Н. П. Лихачевым и Н. П. Поповым (также сотрудником Археографической комиссии) и датирована ими XV в.

В результате дальнейших исследований подтверждено, что Летописец Рогожский создан тверскими летописцами в первой половине XV в. и сохранился в единственном списке середины XV в. В 1922 г. текст Летописца Рогожского, подготовленный к печати Н. П. Лихачевым, был издан в качестве первой части пятнадцатого (тверского) тома Полного собрания русских летописей. Рогожские летописец имеет подзаголовки (написанные киноварью на полях), которые предшествуют статьям об отдельных важных событиях. В одной своей части Рогожский летописец полностью идентичен Тверской летописи.   

                Тверская летопись (Тверской сборник).
    
     Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью (в научной литературе для краткости чаще упоминаемый как Тверской сборник), представляет собой второй из дошедших до нас тверских летописных сводов. Это свод, составленный, как явствует из его текста, в первой половине XVI в. Сохранились три списка Летописного сборника, именуемого Тверскою летописью: Погодинский, Забелинский и Толстовский. Все они датируются специалистами XVII в. и по почерку, происхождению, месту своего нахождения, в соответствии с дореволюционным делением Российской империи, квалифицируются как западно-русские (что может означать территорию современных Белоруссии, Украины, Литвы и частично Польши).

МОСКОВСКИЕ ЛЕТОПИСИ.
    Летописи Северо-Восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делают заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» — особое сочинение, внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И.А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве.

     Главные своды, заключающие в себе московские известия, — «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах).
     Московско-Академический летописный список («Рукопись Московской Духовной Академии», еще одно название по подзаголовку – Троицкая летопись).
     Существует так называемая Львовская летопись, летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись.

     Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать».

     Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать».

    Летописание при Иване III  пережило свой расцвет; при великокняжеском дворе интенсивно составляются и перерабатываются летописные своды. Однако вместе с тем именно в этот период, вследствие объединения страны, полностью исчезает независимое летописание, бывшее характерной чертой предшествующей эпохи. Начиная с 1490-х годов, летописи, создаваемые в русских городах — Новгороде, Пскове, Вологде, Твери, Ростове, Устюге и ещё в ряде мест — представляют собой либо видоизменённый великокняжеский свод, либо летопись местного характера, не претендующую на общерусское значение. Церковное (в частности, митрополичье) летописание в этот период также сливается с великокняжеским. При этом активно ведётся редактирование летописных известий, их переработка как в интересах великокняжеской политики, так и в интересах конкретных группировок, пользующихся наибольшим влиянием в момент написания свода.

    Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Соломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Соломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Соломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.

                Сказание о великих князьях Владимерских.

    В Москве на рубеже XV - XVI веков возникло и было обработано и записано Сказание о великих князьях Владимерских, причем при этом явно преследовались политические цели. Сказание излагает легенду о происхождении великих князей от брата римского императора Августа по имени Прус (отсюда русские). Согласно Сказанию, Прус был родственником Рюрика, а Владимир Мономах получил царские регалии от византийского императора Константина Мономаха, своего деда.

   Князь Владимир Всеволодович сам в своем Поучении называет свою мать Мономахиней, но более известий о ней практически нет. Исследователи  предполагают, что эта женщина была внебрачной дочерью императора от знатной аристократки, сестры его первой супруги, и носила либо имя Мария, либо же звалась Анастасия (второе имя, вероятнее всего, принято вместе с предсмертным монашеством). Анной Мономахиню называют чаще всего по аналогии с супругой Владимира Крестителя, порфирородной царевной Анной Византийской. Порфирородная – родившаяся в законном браке родителей в то время, когда отец уже был императором. Самая высокая степень происхождения… Возвращаемся к Мономахине. Почему был заключен брак какой-никакой, но греческой царевны с четвертым сыном Ярослава Мудрого Всеволодом – загадка. Относительно императорских регалий, полученных Владимиром Мономахом от деда-императора, то это точно вымысел.

   Сама идея о происхождении правящей династии Москвы от римских императоров не нова, она же эксплуатировалась в соседней Литве, с которой Москва была связана соседскими и родственными отношениями на протяжении веков. Легенда о происхождении литовцев от переселенцев из Рима изложена в Хронике Быховца. Кто первым придумал искать свои корни в Риме, литовцы или русские, сказать нельзя. Между тем Сказание о князьях Владимирских еще не учитывает необходимость позаботиться также и о благородстве литовской родни Московских князей и смело называет Гедимина рабом князя Витеня. Это упущение было вскоре исправлено.

   Сказание о князьях Владимирских с успехом использовалось Московскими государями в деле возвеличивания своего рода. Так поступали Василий III и его сын Иван Грозный, венчавшийся на царство как потомок Августа… как август - царь… Сказание было включено в Государев родословец и в Степенную книгу. Что интересно, сведения, изложенные в Сказании, находят своих апологетов и в нашей современности. То есть своей политической окраски оно и до сих пор не утратило. Впрочем, есть люди, которые охотно верят и в происхождение литовцев от древних римлян.

                От летописей к разрядным книгам.

    Ученые отмечают, что не все летописи представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана.

Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в Разрядные книги. В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества.

Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом. В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».

ПИСКАРЕВСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ.
    Русская летопись начала 17 в., содержащая сведения от начала Древнерусского государства до 1615. Хранится в собраниях Д. В. Пискарёва Государственной библиотеки им. В. И. Ленина. П. л. стал составляться, вероятно, в царствование В. И. Шуйского и был закончен вскоре после 1615 в Н. Новгороде. Его автор в благоприятном свете показывает роль Шуйских в государственных делах в 16 — начале 17 вв., очернив при этом царя Ивана IV, его наследников и возможных претендентов на русский престол.

По своему составу П. л.— компиляция, составленная из различных источников: летописей, повестей, официальных документов, личных воспоминаний автора, рассказов его старших современников, слухов, легенд. Наиболее ценны сведения П. л. об опричнине, Ливонской войне, борьбе с нашествиями крымских татар, об интервенции польско-литовских и шведских феодалов и крестьянской войне начала 17 в.

НИКОНОВСКАЯ (Патриаршая) ЛЕТОПИСЬ.
     Названа по имени патриарха Никона, которому принадлежал один из её списков.
     Свод включает в себя несколько летописей и охватывает период с IX по XVI век. Имеет дополнения в виде отдельных повестей. Снабжен иллюстрациями.
Есть предположение, что в основе одной из частей этого летописного свода лежат не уцелевшие в оригинале рязанские летописи.
     Летопись содержит ряд сведений и подробностей, не имеющих аналогов в других источниках, поэтому историки относятся к ним с осторожностью.

МОСКОВСКО-АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЛЕТОПИСНЫЙ СПИСОК.
     «Рукопись Московской Духовной Академии», на первом листе помечено «Живоначальныя Троицы» (отсюда название Троицкая летопись, не путать с Троицкой летописью, погибшей в огне пожара 1812 года), на последнем же листе начертано «Сергиева монастыря». До 1206 года этот список даёт тот же текст, что и Радзивилловский, практически без значительных разночтений, но без миниатюр, далее же повествование продолжается в другом стиле и тоне, доводя это повествование до 1419 года весьма самостоятельно, не повторяя оригинальной части Лаврентьевской летописи: наоборот, имеются многочисленные отличия (добавления, иные формулировки и т. д.), свидетельствующие о систематической редакционной правке предшествующего текста.

СТЕПЕННАЯ КНИГА. XVI век.
     Уже в XVI веке появляются попытки прагматизировать: сюда относятся Степенная книга и отчасти «Никоновская (Патриаршая) летопись». Рядом с общими летописями велись местные: архангелогородская, двинская, вологодская, устюжская, нижегородская и др., в особенности монастырские, в которые вносились местные известия, в кратком виде. Из ряда этих летописей выдаются особенно сибирские.

ЛИЦЕВОЙ ЛЕТОПИСНЫЙ СВОД. ИВАН ГРОЗНЫЙ.
    Лицевой – с иллюстрациями.
    Лицевой летописный свод — свод событий мировой и особенно Русской истории, создан в 40—60-х гг. 16 в. (вероятно, в 1568-1576 гг.) специально для царской библиотеки Ивана Грозного в единственном экземпляре, в Александровой слободе,  русскими мастерами письма и миниатюры. Датировка свода подтверждается исследованиями бумаги, стиля письма, почерков писцов и манерой исполнения миниатюр.

     Современные исследователи высказывают мнение, что именно Лицевой свод Ивана Грозного является древнейшим по дате своего изготовления. Его объем — 9 тысяч листов, охватывает период от сотворения мира до 1567 года. Свод содержит 16 тысяч прекрасных миниатюр, некоторые из которых часто воспроизводятся. Ссылок на него много, однако полного издания до сих пор не осуществлено – слишком трудоемко, вероятно.
      Среди  широкой около-исторической публики ни сама эта книга, ни ее миниатюры не пользуются такой популярностью, как Радзивилловская.

                +++++++++++++++++++++
                БЕЛОРУССКО-ЛИТОВСКИЕ ЛЕТОПИСИ.

       Исследователи отмечают, что достоверные фактические данные Белорусско-литовские летописи дают за период с конца XV по середину XVI веков.
       Вообще же белорусские летописи – явление по своему уникальное. Они писались на старо-западно-русском языке, кириллицей, латиницей и даже арабской вязью. С ума сойти.               
      Различают две редакции (Краткая и Подробная) и три свода.
    
      ПЕРВЫЙ СВОД (летопись 1446 года – ее еще называют «КРАТКАЯ РЕДАКЦИЯ») состоит из общерусского свода в белорусской обработке и «Летописца великих князей литовских», возникшего около 1428—30 годов, в котором излагается история Великого княжества Литовского со смерти Гедимина до смерти великого князя Витовта, проникнутая идеей защиты государственных и политических интересов Великого княжества Литовского, апологией деятельности великих князей литовских (прежде всего Витовта).
 
      ВТОРОЙ СВОД. В 1-й половине XVI века возник второй свод Белорусско-литовской летописи, называвшийся «ХРОНИКА великого княжества Литовского и Жомойтского». Основной её источник — Белорусско-литовская летопись краткой редакции, дополненная легендарными и недостоверными сведениями по начальной истории Великого княжества Литовского (до Гедимина) и продолженная за 2-ю половину XV — 1-ю половину XVI веков.

Основные идеи этой редакции заключаются в подчёркивании извечного богатства, могущества и авторитета Великого княжества Литовского, в стремлении связать генеалогию великих литовских князей и некоторых родов литовских феодалов с римской аристократией, что должно было подчеркнуть преимущественное положение литовских феодалов по сравнению с польскими.

      ТРЕТИЙ СВОД, так называемая ХРОНИКА БЫХОВЦА (или «Подробная редакция»). Хроника Быховца предположительно была написана в середине 16 века (ее записи обрываются на 1507 годе, но, возможно, имелось продолжение, которое утрачено) и в последний раз переписана в конце 16 века (согласно сохранившемуся описанию бумаги, на которой она была написана, с характерными водяными знаками – «Знак этот имеется на бумаге, на которой отпечатано Виленское евангелие 1575г.»). Хроника стала известна в середине 19 века и впервые полностью ее издали в 1846 году (а первые ознакомительные отрывки напечатали в 1830 году). Тогда же она получила свое название по имени своего последнего владельца.

До наших дней Хроника дошла только в перепечатанном виде, так как ее рукопись конца 16 века (или начала 17) была утрачена. Рукопись не имела начала и конца и содержала пропуски в тексте, составлена была отчасти компилятивно, на основе более старых записей. Место создания Хроники, предположительно, Западная Белоруссия, Новогрудок или Слуцк.

Часть хроники, относящаяся ко времени великого князя Миндовга, заимствована из Галицкого летописца и практически полностью (за некоторыми незначительными расхождениями) совпадает с Ипатьевской летописью. В первой половине Хроники много легенд и преданий, которые правильнее отнести к фольклору.

Даты и события частично перепутаны, изложение фактов вызывает научные споры. Особенно спорен важный эпизод с Киевским походом Гедимина (вплоть до того, что похода вообще не было). Описание Грюнвальдской битвы, как полагают историки, было искажено автором намерено (оно явно предвзято и содержит рассказ только о битве литовского войска с немцами, игнорируя участие в битве поляков).

Полностью самостоятельна и достоверна последняя ее часть (в отличие от легенд, приведенных в начале), от 1453 года и далее.

Рукопись Хроники Быховца первоначально была написана на западно-русском (белорусском) языке кириллицей, но затем (в конце 16 века или в 17 веке) была переписана, на том же языке, но в польской транскрипции (польской графикой, латиницей).

      Исследователи и историки разных лет относятся к Хроники с разных позиций и точек зрения. В целом, если судить непредвзято, нельзя отрицать, что  «Хроника Быховца представляет собой единственный источник «за время, предшествовавшее возникновению Литовского государства», т. е. содержащей уникальные сведения», к которым тем не менее нужно относиться «не как к строгому документальному или летописному свидетельству современника, а как к позднейшей передаче и своду первоначальных данных», то есть осторожно и критически.

       Издавалась хроника полностью два раза: впервые Нарбутом в 1846 г. и второй раз в составе тома XVII Полного Собрания Русских Летописей (ПСРЛ) в 1907 г. »
       То есть издание, предпринятое сайтом «Восточная литература» - третье издание Хроники Быховца, осуществленное путем сличения двух прежних изданий, к тому же снабженное пространным и информативным комментарием.             

                ++++++++++++++++++++++++
                НЕБЕСНЫЕ И ПРОЧИЕ ЗНАМЕНИЯ.   
«бысть знамение на небеси»
Летопись.

     Русские летописи достаточно регулярно упоминают о необычных явлениях природы. Если описывается солнечное затмение, то ученые получают шанс точно определить дату события, которое произошло в это время, если же речь идет о буре или наводнении… что ж, мы просто имеем возможность более полно ощутить атмосферу тех далеких дней… хотя на основе летописных данных ученые пытаются сделать анализ климатических изменений.

    Исследователи замечают, что первые русские летописцы рассматривали природу как действующее лицо истории, которое весьма активно, а иногда грозно вторгается в жизнь Руси, пророча ее жителям то горе, то удачу, то войны, то смену правителя, принося им и радости, и беды, обилие «плодов всяческих» и тяжёлые недороды. Такое отношение к природе, начало которому было положено ещё в X веке, прошло через многие столетия. Большинство сведений природоведческого характера в летописи заносили очевидцы этих событий и явлений, что придаёт записям особую ценность и достоверность.
     Вот отрывок этого прелюбопытнейшего информативного перечня:

     Под 1063 годом летопись сообщает: шел Волхов в Новгороде назад 5 дней; это знамение было не к добру, говорит летописец: на четвертый год князь Всеслав пожег город.

     Под 1064 годом: «бысть знаменье на западе, звезда превелика, луче имущи акы кровавы, выходящи с вечера по заходе солнечнем, и пребысть за 7дний, се же проявляше не на добро; по сем бо быша усобице много и нашествие поганых на Русьскую землю, си бо звезда бе аки кровава, проявляющи кровопролитье. В си же времена бысть детищь вверьжен в Сетомль, сего же детища выволокоша рыболове в неводе, его же позоровахом до вечера, и пакы ввергоша и в воду, бяшеть бо сиць: на лици ему срамнии удове, иного нелзе казати срама ради. Пред сим же временем и солнце пременися, и не бысть светло, но акы месяць бысть; его же невегласи глаголют снедаему сущю. Се же бывает сица знаменья не на добро, мы бо по сему разумеем». Следует исчисление необыкновенных явлений, виденных в разных странах и предвозвестивших народные бедствия; это исчисление летописец оканчивает следующими словами: «Знаменья бо в небеси, или звездах, ли солнци, ли птицами, ли етером чим, на благо бывають: но знаменья сиця на зло бывають, ли проявленье рати, ли гладу, ли смерть проявляють».

     Под 1091 годом читаем: «Бысть Всеволоду ловы деющю звериные за Вышегородом, заметавшим тенета и кличаном кликнувшим, спаде превелик змий от небесе; ужасошася вси людье. В се же время земля стукну, яко мнози слышаша».

      Под 1102: «Бысть знаменье на небеси, месяца генваря в 29 день, по 3 дни: аки пожарная заря от востока и уга и запада и севера, и бысть тако свет всю нощь, акы от луны полны светящыя. В то же лето бысть знаменье в луне, месяца февраля в 5-й день. Того же месяца в 7-й день бысть знаменье в солнци; огородилося быше солнце в три дугы и быша другыя дугы хребты к собе. И си видяще знаменья, благовернии человеци со въздыханьем моляхуся к богу и со слезами, дабы бог обратил знаменья си на добро: знаменья бо бывають ова на зло, ова ли на добро».

      Под 1104 годом: «Стояше солнце в крузе, а посреди круга крест, а спереди креста солнце, а вне круга оба полы два солнца, а над солнцем кроме круга дуга, рогом на север; тако же знаменье и в луне тем же образом, месяца февраля в 4, 5 и 6 день, в дне по три дни, а в нощь в луне по три нощи».

      Под 1110 годом: «В 11-й день февраля месяца явися столп огнен от земли до небеси, а молнья осветиша всю землю, и в небеси погреме в час 1-й нощи».

      Под 1113 годом. Описав солнечное затмение в 1113 году, предвозвестившее по тогдашнему мнению смерть великого князя Святополка, летописец прибавляет: «Се же бывают знамения не на добро, бывают знаменья в солнци и в луне или звездами не по всей земле, но в которой либо земле аще будеть знаменье, то та земля и видит».

       Под 1141 годом: «Дивьно знаменье бысть на небеси и страшно: быша три солнца сиюща межи собою, а столпи 3 от земли до небесе, надо всеми горе бяше акы дуга месяць особе стояче».

       Под 1143 годом описание бури: «Бысть буря велика, ака же не была николи же, около Котелниче, и розноси хоромы и товар и клети и жито из гумен, и просто рещи, яко рать взяла, и не остася у клетех ничто же; и неции налезоша броне у болоте, занесены бурею».

       Под 1144 годом: «Бысть знамение за Днепром, в Киевской волости: летящю по небеси до земли яко кругу огнену, и остася по следу его знамение в образе змья великаго, и стоя по небу с час дневный и разидося. В то же лето паде снег велик в Киевской сторони, коневи до череви, на Велик день».

       Под 1161 годом: «Бысть знамение в луне страшно и дивно: идяше бо луна черезо все небо от въстока до запада, изменяючи образы своя: бысть первое и убывание по малу, донеже вся погибе, и бысть образ ея яко скудна, черна, и пакы бысть яко кровава, и потом бысть яко две лица имущи, едино зелено, а другое желто, и посреди ея яко два ратьная секущеся мечема, и единому ею яко кровь идяше из главы, а другому бело акы млеко течаше; сему же рекоша старии люди: не благо есть сяково знамение, се прообразует княжю смерть — еже бысть» (убит был Изяслав Давыдович).

        Под 1186 годом описание солнечного затмения: «Месяца мая в 1-й день, в среду на вечерни, бысть знаменье в солнци, и морочно бысть велми, яко и звезды видети, человеком в очью яко зелено бяше, и в солнци учинися яко месяць, из рог его яко угль жаров исхожаше: страшно бе видети человеком знаменье божье».

        Под 1195 годом: «Toe же зимы, по Федорове недели во вторник в 9-й час потрясеся земля по всей области Киевской и по Кыеву: церькви каменыя и дсревяныя колебахуся, и вси людие видяще, от страху не можаху стояти, овии падаху ници, инии же трепетаху. И рекоша игумени блажении: се бог проявил есть показая силу свою за грехи наша, да быхом остали от злого пути своего; инии же молвяхуть друг ко другу: сии знамения не на добро бывають, но на падение многим, и на кровопролитие, и на мятежь мног в Русской земле, еже и сбысться» (усобица Мономаховичей с Ольговичами).

        Под 1203 годом: «Бысть во едину нощь, в пятый час нощи, потече небо все и бысть чермно, по земли же и по хоромем снег, мнети же всем человеком зряче, аки кровь прольяна на снегу; и видеша же неции течение звездное бысть на небеси, отторгаху бо ся звезды на землю, мнети видящим я яко кончину».

      В 1202 году 18 октября на Руси могли наблюдать «звездный дождь» (старое название – «каменный дождь») - метеорный поток Леониды. Иллюстрация, изображающая сыплющиеся с неба на крыши городских домов крупные звезды, на которые дивится толпа горожан, есть в Радзивилловской летописи. Звездный дождь, имеющий свойство повторяться, наблюдают на Земле уже многие тысячелетия примерно раз в каждые 33 года. Леониды представляют собой один из самых удивительных метеорных потоков на всем небе. Беловатые звезды проносятся по небу с большой скоростью, оставляя за собой следы белого цвета, а пролет наиболее ярких из них сопровождается быстрыми вспышками зеленоватого цвета. В народе подобные ночи, когда небо озарялось зарницами (будь то грозовые молнии или метеориты), назывались сначала «рябинными» (или «рябьими», то есть рябыми, а потом воробьиными). Разумеется, нетрудно было поверить, что в это время происходит разгул нечистой силы. В такие ночи проходят свадьбы русалок - они выходят замуж за тех мужчин, которых защекотали и утащили к себе под воду. В то же время считалось, что это ночь битвы небесной силы с чародеями и разгулявшейся нечистью.

     Упоминание о Воробьиной Ночи впервые встречается в Тверской летописи при описании битвы между дружинами Ярослава Мудрого и его брата Мстислава в 1024 году: «И бывши нощи рябинной, бысть тма и гром бываше и молния и дождь... И бысть сеча зла и страшна, яко посветяаше моления, тако блещашеся оружие их, и еликоже молния осветяше, толико мечи ведяху, и тако друг Друга секаше, и бе гроза велика и сеча силна». 

Новгородские летописи:

Год 1223: «Того же лета была засуха сильная, и многие леса и болота загорались, и дым сильный шел, так что недалеко можно было глядеть людям; словно мгла к земле прилегала, так что и птицы не могли по небу летать, падали на землю и умирали. Того же лета явилась звезда на западе, и шли от нее лучи, не видимые людям, но словно с юга по две восходя с вечера после захода солнца, и была величиной более иных звезд. И пребывала так 7 дней, а после 7 дней явились от нее лучи  к востоку; простояла так 4 дня и сделалась невидима».

Год 1227, в Новгороде: «В том же году сожгли волхвов четырех, обвинив их в том,
что потворами (то есть колдовством) занимаются – а Бог весть; и сожгли их на Ярославовом дворище».

Год 1228: «Той же осенью начался дождь велик на Госпожин день (15 августа, праздник Успения Пресвятой Богородицы – Госпожи) – шел и день и ночь, так что и до Николина дня (6 декабря) не видели светлого дня: ни сена людям нельзя было добыть, ни нивы возделать».

Лаврентьевская летопись:

Год 1230: «В то же лето, 3 мая, на память святого Феодосия, игумена Печерского, в пятницу, во время святой литургии, когда читали святое Евангелие, в соборной церкви Святой Богородицы во Владимире затряслась земля, и церковь, и трапезная, и иконы задвигались по стенам, и паникадила со свечами и светильниками заколебались, и люди многие изумились… И то все было по всей земле в один день, один час, в час святой литургии…
    Того же месяца в 10-й день, в пятницу 5-й недели по пасхе, некоторые видели, что восходящее солнце имело три угла, как коврига, потом казалось, как звезда, и так исчезло, потом через некоторое время вновь взошло своим чередом.
    Того же месяца в 14-1 день, во вторник 6-ой недели по Пасхе, во втором часу, солнце начало исчезать на глазах у всех людей, и осталось его мало, как месяц трех дней, и начало снова наполняться…» Речь идет о полном солнечном затмении 14 мая 1230 года.

Новгородская Первая летопись старшего извода:

Год 1230:  «Так воздал Господь по делам нашим. На Воздвиженье честного креста (14 сентября) побил мороз урожай по волости нашей, и оттого пошло горе великое: начали покупать хлеб по 8 кун…» В Новгороде был сильнейший голод, трупы валялись по улицам, число умерших примерно приближалось к 10 тысячам (летописи пишут о трех скудельницах, в одной погребли 3 тысячи, в других «и числа нет»). Были случаи людоедства. Люди бежали из города, чтобы найти себе пристанище и пропитание в других местах. Ситуация усугубил сильный пожар.

Год 1259: «Было знамение в луне, так что и следа от него не осталось». Лунное затмение 1 декабря 1259 года.

Год 1271: «Померче солнце въ 5-ю неделю поста среде утра и пакы наполнися, и ради быхомъ».

Галицко-Волынский летописец, Ипатьевский летописный свод:

Год 1265: «Явися звезда на востоце . хвостатая образомъ страшнъимъ . испоущающе от себе лоуче великы си же звезда (не) наречаеться власатая . от видения же сея звезды страхъ обья вся члвекы и оужасть  . хитречи же смотревше тако рекоша . оже мятежь великъ боудеть . в земли . но Богъ спасть своею волею и не быс ничто же».

      «В лето 6768 (1260) была тишина все лето».
      Очень редкое сообщение. Редко когда не происходило чего-нибудь плохого, и все лето стояла ТИШИНА.
(2012г.)