Не жаль пути пройденного Война-не мать родна

 ВОЙНА -  НЕ МАТЬ РОДНА
 

Осенью темнеть начинает рано. Еще не зима, но вся грязь замерзла. Дороги превратились в ледяные кокоры, по которым можно перепрыгивать, как по ступенькам. В больших лужах довольно крепкий лед позволяет прокатиться. Можно упасть, но остаться сухой. Попрыгала, прокатилась на льду, но одной скучно. Рима в школе учится, ей задание выполнять надо. Посижу на изгороди у самого дома, посмотрю, кто-то на лошади с пригорка спускается.

Лошадь к нашему дому поворачивает. От любопытства, я замерла в ожидании.

-Алька, иди! Я  вашего папку привезла!-   Я узнала по голосу тетю Лизу, мамину сестру, но подойти побоялась.

-Кто это тут? Как тебя зовут?- послышался незнакомый  мужской голос. Но не успела я ответить, как из ворот двора выбежали мама, дедушка и сестра Рима.

Я, лежа на полатях, наблюдала за происходящими событиями, присматривалась к папке, я его видела впервые, только все о нем говорили,  и долго-долго ждали.

А с ним что-то непонятное творилось. Дрожит весь, видно сильно замерз. Трясет его от холода. Потом отец влез на печь, укрылся шубой, знобило его так, что и говорить не мог. Так в моё сознание вошло новое незнакомое слово МАЛЯРИЯ.

Отец болел долго. То  его бросало в жар. Тогда он снимал с себя совсем мокрую рубаху.  Я наблюдала за ним, как он тяжело дышал и стонал. То лежал, совсем молча, не с кем не говорил и не подмигивал мне, как в первый день.

Приходили к нему его друзья. Из их разговоров   запоминались новые слова «Калач – на - Дону», «ЗИСы на плотах», и такие мудреные, как «Белгород», «Кременчуг», «Форсирование Днепра», «Яссы-Кишинев». Чаще других было слышно про Сталинград. Запомнила, что «где Жуков - там наступление», непонятные фамилии Малиновский, Чуйков, Василевский  называли с уважением.

Долго берегла я  коричневую пластмассовую коробочку, которую подарил нам отец. Крышка коробочки напоминала шоколадку, поделенную на квадратики. Шоколадку мы, с её вкусом и красивой формой, попробовали значительно позже. А сама коробка долго пахла солдатской махоркой. И еще была маленькая белая монетка – лева, которая где-то быстро потерялась.

Войну отец закончил в болгарском городе Бургасе, там купил и привез дочкам ботиночки с крючками и шнурками. Рима получила в подарок настоящую тетрадь с белыми листочками, разлинованными в полоску. Если такую страничку посмотреть на свет, то можно прочитать по диагонали - «БЪЛГАРИЯ». Маме вместо косынки был подарен красный флажок. Деду досталась поцарапанная алюминиевая фляжка и солдатский котелок с крышкой. Долго хранилась вместе с посудой солдатская ложка-вилка (два в одном), пока не передали её в музей. В сохранности солдатская книжка, несколько фотографий времен войны  и медали, кроме одной, которую он потерял еще на фронте.

В годы учебы в 1947-58-е годы школьники не знали, что истинными героями и победителями той жестокой войны являлись их отцы. Они жили рядом, но мало и без желания говорили о том страшном времени. Но в школе нам учителя твердили о подвигах  Зои Космодемьянской, молодогвардейцев, Николая Гастелло. Может, такая установка дана была школьным учителям.

 Отцы, прошедшие через ад войны, жалели нас, не хотели, чтоб мы, даже в их рассказах, прикоснулись к тем кровавым испытаниям.

Не получила  я в свое время ответа от  отца на простые вопросы.
-Как ты воевал?
-Как там было? 
-Где ты был?
-За что медали?
-Как благодарил тебя  товарищ Сталин?
-А кто были твои друзья?
-На какой ты машине ездил?
-Кто тебе помогал из грязи выехать?- Ответ от него в то время был простой.
-Война – не мать родна. На войне, как на войне. Всё в цене!

По данным ирбитской Книги памяти о Великой Отечественной войне свыше двухсот наших земляков похоронены под Сталинградом. А сколько еще пропавших без вести, не найденных на местах сражений! Все дальше уходят в прошлое дни войны, все реже вспоминают о людях, переживших эти испытания.

Осенью 1959 года мне удалось побывать в Сталинграде. После битвы прошло более десяти лет. Город еще не был отстроен. Не было величественных монументов, сооруженных к дальнейшим юбилеям Победы.

Под пронизывающим степным ветром я стояла на берегу величавой Волги и представляла живую картину: под непрерывный гул самолетов, разрывы снарядов, брызги холодной воды совсем молодой мой отец вместе со своими боевыми товарищами вытаскивают из ледяного крошева с разбитого плота на берег уцелевшие от бомбежки автомобили, пушки, боеприпасы. Непрерывные обстрелы, гибель друзей…

Представить можно, но пережить трудно.