Директор

…– Гражданин следователь. Можно немного воды?
– Конечно. Но чуть позже, когда мы завершим допрос. Скажите, Рогачевский, за что в июле 1937-го партком меткомбината обвинил вас в «близорукости и потере паpтийно-классовой бдительности»?
– За связь с разоблачёнными врагами народа секретарём Днепропетровского обкома партии Хатаевичем и прежним секретарём парткома «Запорожстали» Мандельбергом.
– Можно ли говорить в этом случае лишь о «политической близорукости»?
– Нет, конечно. Будучи, наряду с вышеупомянутыми лицами, членом единой контрреволюционной организации, я многие годы вел шпионско-диверсионную деятельность на комбинате «Запорожсталь».
– То есть вы признаете, что вели активную шпионскую и подрывную работу?
– Да, признаю. Ещё летом 1931-го я связался с немецкой разведкой, по заданию которой до дня ареста вел активную шпионскую и подрывную работу.
– Вы начали сотрудничество с разведслужбами Германии по собственной инициативе?
– Нет. По инициативе бывшего замнаркома Пятакова и при прямом его содействии. Во время нашей командировки в Германию Пятаков, тогда зампредседателя Высшего Совета Народного Хозяйства и руководитель торгпредства, свёл меня с неким Шершнайдером, якобы главным инженером фирмы «Бром-Бовари». Шершнайдер сознался, что он – немецкий шпион, и предложил сотрудничать с ним.
– Какие перед вами ставились задачи?
– Мне поручили экономический шпионаж на территории СССР, а, кроме того, организацию вредительства в промышленности и задержку развития металлургии путём срыва строительства новых и реконструкции старых заводов.
– Вы сотрудничали только с разведывательными службами Германии?
– Нет. При посредничестве моего брата Жозефа, прибывшего в 1936-м с труппой театра «Де ла Моне» на гастроли в Одессу и Москву, я был завербован агентами французской «сюртэ женераль»с целью ведения шпионажа в интересах этого государства.
– Так и запишем. Очень хорошо, что вы, Рогачевский, наконец, начали чистосердечно сотрудничать со следствием. Суд этот факт обязательно учтёт. А теперь, пожалуйста, подпишите протокол допроса. И постарайтесь его не пачкать. Вот полотенце, утрите кровь. Сейчас вам принесут воду. И попьёте всласть, и умоетесь…


……С сыновьями миргородскому железнодорожному экспедитору Захарию Рогачевскому несказанно повезло.
Известно: коли Бог не наделяет ребёнка богатством родителя, то дарит ему талант.
Захарий достаток имел средний, а в сыновьях души не чаял.
Сил и времени на их обучение не жалел: ведь мошну тугую или белокамены хоромы при невзгоде за спиной не унесёшь, а от золотых рук да светлой головы в любом краю прок будет. 
Едва не все жалование  относил в книжную лавку, чтобы порадовать книгочеев Исаака с Борисом да кантору из синагоги, что занимался с Йосифом вокалом.
Лишь чуток приберегал.На заветную мечту. Копеечка к копеечке. Акурат к 1913-му, году трёхсотлетия императорской фамилии,  скопил денег, чтобы отправить старшего сына обучаться оперному пению в Парижской национальной консерватории. А младших при себе оставил. Порешил: Исааку овладевать токарным мастерством, а Борису постигать азы юридической науки…

ЛЮБИМЕЦ НАРКОМА

…Нарком тяжпрома Григорий Орджоникидзе характер имел крутой, а сложные вопросы кадровой политики порой решал просто: посреди неприятного разговора припечатывал ладонью к зелёному сукну рабочего стола с массивным письменным прибором, прямо перед лицом ошарашенного собеседника, браунинг: «Хочешь успешно руководить хозяйством – учись. И книжной премудрости, и знаниям старых спецов. Опыт рабочих учитывай, инициативу полезную поощряй. Не бывает маловажных работ и безответственных должностей. И людей безынициативных быть не должно. На месте топтаться не позволю. Если большое дело хорошо делаешь, малые слабости и недостатки прощу, никогда в беде не оставлю. А уж большие недостатки прикрывать маленькими делами – не приведи тебе бог: революция, брат, не только дает возможность, но и спрашивает сурово!»

Однако к кандидатуре Исаака Рогачевского, которого летом 1934-го в наркомате прочили на руководство 35-тысячным коллективом меткомбината, строящегося в Новом Запорожье на базе действующих цехов Днепровского промкомплекса, вопросов не имел – знал и любил этого человека не первый год.

Рогачевский трудностей не боялся, мог преодолеть любое препятствие, если этого требовало порученное ему дело. Самый что ни на есть «красный директор» – рабочая косточка, трудовая интеллигенция, рождённая новой властью. Партиец с марта 1923-го. Выпускник харьковского рабфака. Работал в Макеевке помощником главного инженера тамошнего металлокомбината, а затем и заместителем директора. По завершении металлургического института в Стaлино, руководил меткомбинатом. В 1930-м по его, наркома, заданию успешно закупал в Германии передовые технологии и оборудование для Магнитки и Кузнецка.
23 мая 1934-го нарком подписал приказ № 702: «В связи с развертыванием производства…Днепрокомбинат расформировать с подчинением… «Запорожстали» – завода ферросплавов, завода инструментальной стали, шамотного завода и ремонтного завода Спецстали, объединив их в один комбинат. Директором назначить тов. Рогачевского И. 3.»

ХРОНИКИ "КРАСНОГО ДИРЕКТОРА"

3 июля 1934-го в многотиражке «Днепровский мeталлуpг» Рогачевский писал: «…продукция «Запорожстали» уже занимает достаточно большое место в общем балансе черной металлургии страны. Пора освоить коэффициенты мировых металлургических заводов, добиться лучшего качества продукции, снижения себестоимости и высокой культуры в работе…».

Отчёт Рогачевского по итогам командировки осенью 1934-го в США убедительно доказал преимущества использования в производстве непрерывных прокатных станов и послужил основанием для приказа наркома об установлении такого оборудования на «Запорожcтaли».

21 сентября 1935-го дал сталь первый запорожский мартен, а спустя дни (уникальный в мировой практике случай!) – второй.

К концу 1935-го работали уже 4 мартена, две 30-тонные электропечи, было построено здание мартеновского цеха, шихтовый двор, начато строительство доменной печи № 3, сооружены здания слябинга, склада слитков, нагревательных колодцев, среднелистового стана и заложен фундамент этого агрегата.

Кроме того, металлурги получили 9 домов на 164 квартиры, школу, детский сад, терапевтическое и хирургическое отделения больницы и заводской санаторий-профилакторий на острове Хортица.

В 1935-м, в отличие от прежних лет, впервые выполнили и перевыполнили план строительства.

К 1936г. комбинат работал не только без государственной дотации, от которой Рогачевский отказался ещё в конце 1934-го, но и с прибылью, заняв ведущие позиции среди заводов страны.

Сердцем комбината стала Центральная лаборатория, которая направляла и координировала прогрессивные технологические разработки и где велись испытания новых марок сталей и сплавов.

1 января 1937-го в наркомате получили телеграмму Рогачевского: «Начато горячее испытание среднелистового стана».

А 1 апреля слябинг на «Запорожстали», первый и единственный не только в СССР, но и в Европе, был введен в эксплуатацию…

СУДЬБЫ "ВРАГОВ НАРОДА"

Успехи «Запорожстали» не избавили Рогачевского от несправедливых обвинений.

Уже в 1936-м, времени ослабления влияния в Политбюро Орджоникидзе, всегда встававшего на защиту своих выдвиженцев-производственников – золотого фонда наркомата, он почувствовал давление на себя.

Его обвинили в приёме на комбинат руководителей, не заслуживающих политического доверия и являющихся «врагами народа», в том, что он недостаточно общается с простыми рабочими в цехах, а потому «политически близорук и утерял паpтийно-классовую бдительность».

Особенно усилилась травля в 1937-м после смерти Орджоникидзе и арестов областного и заводского партийного руководства.

Резолюции закрытых партсобраний комбината от 26-27 июля 1937-го гласили: «Член заводского партийного комитета — директор комбината т. Рогачевский в своей работе допустил и продолжает допускать очень много серьезных хозяйственных и политических ошибок, которые граничат с преступлениями. Парторганизация требует от т. Рогачевского… большевистских дел, направленных на улучшение хозяйственной деятельности комбината, на очистку комбината от врагов народа, на выдвижение новых советских кадров, на чуткое отношение к сигналам парторганизации и рабочих. Собрание подчеркивает, что это предупреждение т. Рогачевскому является последним и что отсутствие большевистской настойчивости в устранении причин плохой работы комбината и очистке его рядов от классово чуждых контрреволюционных элементов повлечет за собой организационно политические выводы».

14 августа 1937 года, во время московского процесса над так называемым «Параллельным антисоветским троцкистским центром» Исаак Рогачевский был арестован. Его обвинили в преступной связи с разоблачённым «врагом народа» бывшим 1-м заместителем наркома тяжпрома СССР Пятаковым и вредительской деятельности на «Запорожстали».

Рогачевский отказывался признать себя виновным, однако после неоднократного применения к нему «особых методов ведения допроса», одобренных на самом «верху», начал подписывать даже самые абсурдные обвинения.

14 октября 1937 года Военная коллегия Верховного суда приговорила Исаака Рогачевского к расстрелу. 15 октября в подвале Киевского областного управления НКВД на Липской приговор был исполнен.

Жена Рогачевского Зинаида попыталась выехать из Запорожья с детьми в Харьков, в надежде найти помощь и поддержку у брата мужа Бориса, военюриста 2 ранга, помощника военного прокурора Харьковского военного округа, но была арестована.

А в ноябре 1937-го арестовали и Бориса, ещё в августе исключённого из партии «за длительную связь со своим братом — врагом народа Исааком Рогачевским и за встречу со вторым братом Жозефом, который проживает за рубежом…».

Под пытками Борис «сознался» в том, что как троцкист и враг советской власти был завербован фашистским гестапо. 25 марта 1938-го Военная коллегия Верховного суда приговорила его к расстрелу.

Сразу после ХХ съезда КПСС, вернувшись из заключения, Зинаида Гиpшмaн-Рогачевская обратилась в Военную прокуратуру СССР с ходатайством о пересмотре дела мужа.

Ходатайство удовлетворили: «В материалах дела относительно обвинения Рогачевского И. З. никаких объективных доказательств, которые свидетельствовали бы о его вредительстве, диверсиях, террористических намерениях и шпионской деятельности, нет. Свидетельства Рогачевского необоснованы и опровергаются материалами дополнительного расследования. Не подтверждаются и являются безосновательными свидетельства ряда лиц, которые показывают, что Рогачевский, – вредитель, они опровергаются фактами дополнительного расследования».

Верховный суд СССР 25 апреля 1956 года постановил: «Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 14 октября 1937 года относительно Рогачевского Исаака Захариевича в силу новых обстоятельств, которые открылись, упразднить, и дело на него из-за отсутствия состава преступления прекратить».

8 декабря 1956-го аналогичное постановление было принято и по делу Бориса Рогачевского.

Много лет спустя в мае 1985-го в бельгийской коммуне Иксель тихо скончался один из лучших европейских теноров 30-х годов, солист и многолетний директор Брюссельского театра "Де ла Монне" 94-летний Жозеф Рогачевский…

…Перед кирпично-красным словно запекшаяся кровь или остывающий металл зданием управления комбината «Запорожсталь» стоит неприметный памятник первому директору завода. Прошлым летом внучка Исаака Захаровича Светлана Рогачевская приезжала издалека с семьёй к бюсту деда. Поплакать. Положить цветы... Хотя бы сюда…