Промысел 1 11 5

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/07/07/28

«Хорошо, Нокк с Излучины. Вот картинка из прошлого».
На внешнем мониторе Кин увидел Виктора Куженкова у доски. Экипаж 1788, в полном составе, с дублёрами и группой предполётной подготовки, сидел в аудитории.
«Внимание - экран, - вещал Витенька. - Прежде, чем подняться на тестирование по допуску, вы должны вручную выставить личные параметры: группу крови, данные биометрии, прописать эпикриз, начиная с прививок и детских болезней. Всё это аппарат определяет автоматически. От вас же требуется знать свои особенности и не ошибиться. Шпаргалки автономблок замечает, имейте ввиду».
Аудитория оживилась.
«Во!»
Рявкнул первый охотник приречья, метнулся в сторону, схватил яйцо руками. Ида чуть не ткнулась носом в траву и поняла причину изумления. Аделаида Бартон сидела на втором ряду, сунув ручку в рот.
Вот уж, воистину - не знаешь, где чёртик выскочит, подумала жена родоначальника племени Синих Камней и увидела, в лицо летит оперённая стрела с костяным наконечником.
«Что за шут, - чуть ни крикнула Ида. - Откуда берётся агрессия подобного уровня? Кому мы помешали!»
 Чтобы стрела от растения, заготовки, колчана дошла до потребителя, нужен немалый труд. Древесина без сучков и кольцевого слома расщепляется на лучинки. Высушенные до звона, они содержатся в плотной связке для прямоты. Наконечник точится особь, насаживается и крепится посредством костяного клея. Умелому стрелку требуется тщательная выучка, серьёзное желание убивать представляющих сомнительную опасность людей, о существовании которых пару мгновений назад понятия не имел. Не спонтанно делается убийство, не по первому влечению души, но, дабы достичь успеха, нужно приладиться, натянуть тетиву, установить особое положение всего тела. Только ли мыслящие особи способны на подобное деяние? Пока второй блок допотопной смерти формировался, летел, Аделаида Бартон прочла много интересного об убийствах и предательствах среди низших творений.

\
Глейст опомнился не скоро. Семнадцать десятков семей - не пять. Всех надо устроить с учётом родовых связей, по правилам сформировавшихся ватажек. Совместное путешествие, голод, другие трудности несколько посбивали спесь с ретивых голов, но вскрылись такие предрассудки, о которых и сказать совестно. При расселении! Одни боялись войти в предоставленные хозяевами круги, предварительно ни обкурив их травой с родного холма. Другие наотрез отказывались иметь вход только с одной стороны. Приходилось взрывать войлоки, переставлять опоры. Третьи обводили снаружи чертой жилища соседей. Первопришедшие отнеслись к заморочкам с пониманием. Поразил размах и выверенность действий принимающей стороны. Люди Синих Камней предусмотрели многое, знали, сколько ветвей, каких племён идёт с запада, сколько кругов, в каком порядке нужно поставить. В стойбище не хватало войлока. За три раза подняли груз, натянули оболок на готовые остовы. Оказалось, жилья больше, чем требуется. Ошибка обнадёживала, сулила прибавление насельников. Глейст радовался завершению похода, благодарил судьбу за данного в помощники Эйи. Желание изменять взятому с кровью слову тихо отпало. Игры во врагов и первенство стали неуместными. Главной опасностью казались собственные сподвижники. Придётся глядеть и за раздачей, и за употреблением хлебного напитка, и за целостностью имущества в кругах. Глейст сам не понимал теперь, на что рассчитывал, ввязываясь в авантюру, кем представлял себя с такими соватажниками при состоявшемся первоначальном раскладе. Конечно, здешние охотники распластали бы по отмели буйную ватагу, явись она с немирными намерениями. Но всё же, Глейст заметил, дело не совсем плохо.Две трети новоприбывших – состоявшиеся домохозяева, готовые выживать и уживаться. Что заставило этих людей покинуть насиженные места, предстояло выяснить. Среди левобережных было два колдуна. Хранители шли, как благословение племён, и сразу приняли маленького Эйста.

\Приёмом и размещением занимался старик именем Койл. Его дочь, девушка на выданье, выглядела продолжением руки отца, без слов понимала необходимое, всегда была тут, хоть и летала с поручениями, точно ветер. Впечатлили ватажки племён с востока: сильные охотники, слаженность во всём. Бросался в глаза двухъярусный великан Донни, человек, способный поднять на плечи полкруга. Чрезвычайно простой с виду парень поражал минимальностью словарного запаса, резкостью звучания, скорой на выполнение рукой. Глейст обычно избегал безмозглых молодцов, ибо ни к чему связываться с недоумками. Теперь же, глядя на Донни, рыжий хитрец понял, чего опасался. Подобными людьми, несмотря на кажущуюся бесхитростность, трудно манипулировать .Ни лестью, ни явным восхищением нельзя заставить их делать нечто, противное принципам несгибаемого характера. Такой охотник хорош в дальней ватажке, на рыбном промысле и неуместен в хитросплетении неожиданностей ловли простачков. Любителям власти Донни опасен, ибо слёту видит лукавство, двоесловие, наличие личины, по простоте душевной прямо спрашивает, зачем такое нужно, тем самым ломая тщательно выстроенные тенёта намерений. Донни был тройным кристаллом, оселком, посредством которого пробовались на прозвон окружающие люди. Глейст обратил внимание: участвующие в обустройстве переселенцев охотники не перемигиваются за спиной Донни, глядят прямо, говорят с ним и слышат лишь то, что относится непосредственно к делу. Мейс появился в момент освящения жилищ.
«Где Генк?»
Спросил Глейст.
«Дома, охотник».
Ответил Эйи. Рыжий предводитель воспринял приёмы переговорщика племени Синих Камней , извлёк урок, не желал начинать жизнь на новом месте со скандала.
«Круг завязан, я слыхал».
Мейс почесал спину, прикинул, как бы полегче изъясниться.
 «Не думаю, охотник, что можно спать в таком шуме».
«Смотря, после чего, Глейст. Говорят, Генк добыл на берегу нечто, вроде вьюна с головой, отнёс в круг, и добыча завязала войлоки».
 «Ты видел, Эйи?»
«Мне, охотник, было, на кого смотреть».
Мейс выглядел довольным, аж расплывался. Глейст был зелен в крапинку, точно потраченный лист.
«А сыновья?»
« Малыши с благословения родителя добыли себе по маленькому вьюнчику и тоже завязались. Ты много лет добывал не то, охотник».
Рыжий взвёл на кончик языка ругательство, только наглость Эйи пределов не знала.
«Если бы я был не прав, сильные сыновья наполняли бы твой круг, но ещё не поздно».
Камень охотник с Кручёной Протоки держал не за пазухой, и бросил бы, только не успел.
«Моя жена, - сказал Мейс, - приготовила тебе тёплой воды и одежду, сменить старую».
Глейст был лидером, добытчиком, авантюристом. Желание видеть женщину , убившую Койла-Смерть ,так звали метнувшего огонь на масло телохранителя, перекрыло негодование.
«Где то, чего не бывает, покажи?»
«В твоём круге, смотри».
Увиденное превзошло все ожидания. Глейст действительно пожалел, что имеет одну дочь.
«Отдал же кто-то!»
Проходимец с Кручёной Протоки потирал ладони в знак огорчения и восторга.
«Разумеется, отдал. Что б тебе помнить. Отец женщины, Вейт, Повелитель Великой Реки, отдал и не задумался».

\
«Я спрошу тебя, Эйи».
Глейст ополоснулся, бросил ветхую одежду в очаг, сидел с плошкой горячего травяного отвара.
«Ты некогда хотел убить меня и зла не помнишь?»
«Я хотел убить опустошителя капканов. Ты, охотник, мог первым убить вора и не носить звезду под глазом».
Мейс на всякий случай обежал новые круги, убедился, обид нет. Но отодвинуть заботы до завтра не удалось.
«Ты обещал показать мне».
Волт, порождение леса стиснул плечо. Мейс не был неженкой, но и ему захват показался чрезмерным. В ушах зазвенело, сверкнул зелёный огонь. Было поздно. Взбудораженное чрезвычайным событием стойбище успокаивалось медленно. Мейс подошёл к незавязанному кругу.
«Смотри здесь. Любая из этих станет твоей. Если нет, покажу других».
Волт глянул. Две женщины были возле очага. Одна сидела, палкой раскапывала золу, наблюдала блики, красноватые точки углей, шевелящихся огненных змеек. Другая поддёргивала углы детских мешков, затягивала горловины. Охотник заметил, войлоки разоткнуты в нескольких местах. Мальчишки сокращали путь, чтобы не обегать через открытый полог, прокопали там, где шли. Та, что подоткнёт, будет моя, подумал Волт. Сидящая у огня женщина выпрямилась, налила плошку, выпила. Другая разогнулась от мешков, взяла лопату, вышла за круг. Наблюдатель обратился в стояк опоры. Двигаясь по ходу дня, хозяйка присыпала пять дыр, вернулась, хотела уже задёрнуть войлочный пласт, но человек поднял женщину на руки, прижал лицо, сунул лопату подмышку, побежал.
Атт подала мужу воды ополоснуть ноги. Мейс сидел на становом камне, считал день оконченным. Мамаша Пайти, бледнее содранной коры, встала в треугольнике входа.
«Что с тобой, Лайп, болит или напугали?»
«Зачем ты велел этому, охотник?»
«Кому велел? Что?»
«Зачем ты велел утащить Тайс, мою невестку? Этот сделал! Так поступали со мной!»
«Человек именем Волт взял мать четверых, я правильно понял?»
«Да, Эйи, слишком правильно. Сгрёб женщину возле черты, заткнул рот, утащил, как Чернобрюхий!»
«В племени Старицы Волта зовут Порождение Леса. Иначе, Лайп, этот не умеет. Но здесь обиды нет, я сказал. Настоящий охотник из женщин может обидеть только смерть. Я знаю, Волту не надо нарушать закон продолжения рода».
«Я видела, охотник, видела, Тайс даже крикнуть не посмела! Мы теперь же пойдём и прекратим бесчинство!»
Мейс опустил стопы на подлогу. Выспаться с чистыми ножками не удастся, подумал хозяин круга, встал, шагнул к перепуганной старухе, взяв на руки, расшнуровал одежду, стряхнул обувь, ополоснул ноги, приготовленной для себя водой, сунул Лайп в мешок, прижал к подстилке.
«Я схватил тебя, раздел, уложил. Теперь буду держать до тех пор, пока страхи не уйдут в прошлое».
Сказал наречённый сын. Пожилая женщина плакала долго, потом, устав, заснула.
Чуть свет, Лайп стояла у источника, но не скоро дождалась идущую с нового конца Тайс. Женщина была довольна и спокойна, чему-то улыбалась.
«Я видела, как охотник схватил тебя! Было очень страшно, скажи!»
«Да, страшно. Показалось, я стала маленькая, провинилась. Отец вздёрнул на руки, чтобы не шлёпать, как мальчишку».
«Что этот сделал с тобой?»
«Отнёс в свой круг. Попросил проверить, не дует ли снизу, потом велел завязать войлок».
«А потом Начал тискать руками!?»
«Нет. Волт взглядом позвал стать ближе, ладонями согрел сердце, укрыл собой от страха и обид».
«А потом?»
Я проснулась, мои дети спали в мешках. Огонь горел, воды было много. Мальчики сначала испугались, но опомнились, стали хватать пищу из-под рук. Волт глазами запретил, прижал ладонями, чтобы ждали спокойно. Дети Порождения Леса тихие, ничего не боятся».
«Где теперь мои внуки?»
«Пошли смотреть поставленную с вечера сеть».
«Ты станешь возражать? Пойдёшь на площадь большого костра?»
«Да пойду, если нужно будет встать у костра, умру за охотника».


Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/07/13/1996