Полковник

 Электронные часы спят крепким сном, мимоходом обозначая красными цифрами начало нового дня. Ночной влажный ветер треплет занавеску на окне. Жёлтые пятна дальних огней на стенах, как тысячи солнц прожитой жизни. Тихий, но настойчивый стук дождевых капель в стёкла. Осенняя тоскливая тишина сидит, сгорбившись, в его любимом продавленном кресле, перебирает страницы толстой книги. Ночное одиночество примостилось рядом на озябшем полу.
Сон как явь, а явь - как страшный сон. Кошмар жестоким вихрем врывается вместе с осенним ветром.

Вскрик, полный отчаяния, и капли холодного пота на лице. Тяжёлое дыхание и тьма в глазах. Острая боль, прорезавшая мозг, быстро отступает, но сердце гулко и натужно бьётся о грудную клетку. Силуэт, сидящий на диване, оглядывается на электронное табло, потом устало трёт руками лицо.

Откидывает плед, встаёт босыми ногами на холодный пол. Машинально тянется рукой к стоящему рядом стулу, на котором раньше всегда висел тёмно-синий пиджак строгого покроя с продолговатыми пластинками погон. Стул пуст. С тяжестью во всём теле поднимается с дивана. Лицо окутывает холодный ветер из форточки. Бодрит. Силуэт напряжённо стоит, вглядываясь в ночную даль, наполненную огоньками.

Где твой мундир, отставной полковник?
Где твои омытые кровью ордена?
Твои упавшие с погон звёзды?

Хочется спать, но возвращаться на диван, так жестоко напомнивший ему о прошлом, нет желания. В маленькой кухне несмелый ночник поливает жёлтым светом оголённые плечи с полосками шрамов. Металлический чайник бурлит на плите. Дождливая тишина переселилась на соседний стул за кухонным столом. Попивает тоску из чашки, смотрит за мокрое окно, горько усмехается.

Ещё одна такая ночь. Не первая и не последняя. Их было тысячи до и столько же будет после.
Ты хотел тишины, полковник. Но такой ли тишины ты хотел?

Тлеет зажженная сигарета в изломанных пальцах. Память в сговоре с фантазией. Рисуют сквозь оптический прицел багровые вспышки из прошлого, тяжёлые годы, тяжёлые вёрсты, пропитанные кровью врагов, друзей и невинных. До сих пор иногда пальцы ощущают эту липкую несмываемую жидкость. До сих пор уши слышат громкий стук сердца.

...и чей-то знакомый голос сквозь грохот злых орудий еле слышно молящий: "Не убий".

Воронёное дуло автомата смотрит в упор. Разверзается бездна последнего тоннеля без просвета в конце.
Звёзды на погонах - ярче солнца.
Начищенные до блеска чёрные туфли.
Идеальные лезвия стрелок на выглаженных брюках.
Дерзкая осанка и пристальный взгляд.
Эти звёзды оставили тебе на память лишь выцветшие под далёким солнцем уставшие глаза, морщины и ноющие осколки под сердцем.

Ты столько раз терпел боль, но эту, пропитанную одиночеством, терпеть не в силах.

Разбитая на осколки жизнь поместится в пустой гильзе. Или на острие последней пули, пущенной в висок.

Чай мешается с сигаретным дымом, приобретает металлический привкус, становится противно горьким. За окном далёкими огоньками плачет ночь.

Может быть, завтра с утра будет солнце.
Может быть, раздастся нетерпеливый звонок и чей-то голос озабоченно скажет: "Здравствуй, как ты?".
Может быть, звякнут ключи, еле слышно скрипнет порог и в дверной проём проскользнёт чья-то лёгкая тень.
"Я снова с тобой" - улыбнётся она. И сердце на время забудет о боли.

Отложи карающую пулю до следующей бессонницы, полковник. Скоро наступит завтра.