Почти сказка о главном

- "Ну что там – серьезно?" - спросил Николай Иванович, застегивая жилетку. Доктор Покровский отвернулся к окну: - "какой у Вас чудный вид на реку!"
- "Рак? И сколько мне осталось?"
- "Я буду вас навещать", ответил врач, не оборачиваясь, и побарабанил пальцами по столешнице: - "а Вы значит, за этим столом работаете?"
- "А может и к лучшему – хоть не состарюсь?" - улыбнулся Николай и почесал бородку: - "а то вон и седина уже пробивается, идемте чай пить".
    Проводив врача, он нахмурился и вернулся в кабинет, бодрость покинула его: – "Машенька,- крикнул он жене: - распорядись там подать бумаги писчей, да побольше. И неплохо бы чаю, да, еще, пусть разыщут лампу на стол, я в кабинете ночую". Отдал распоряжения и задумался: «именно сейчас – на краю, надо успеть написать главную книгу своей жизни, подарить себя миру, но о чем писать – вот вопрос! Что в жизни самое главное?» Принесли бумагу, он уставился на чистый лист. Подали чай, он задумчиво отхлебнул. Жена позвала ужинать – Николай не слышал, увлеченный своим занятием. В ночной тиши он, не раздеваясь, лег на застланный чьей-то заботой диван, в голове стучало: "скажи своё главное слово"!
– "Как ты себя чувствуешь" - озабоченно спросила Марья, глядя как он спешно завтракает.
– "Нормально, пусть чай несут сразу в кабинет – пойду немного поработаю", ответил он хмуро и, не поблагодарив за еду, поспешил удалиться. Она сама принесла чай и присела на краешек дивана рядом: - "дорогой, взгляни как чудно за окном!"
Он задумчиво оторвался от рукописи, взглянул и зажмурился – синева апрельского неба резанула по глазам, уже отвыкшим от света: – "Да, надо попросить Петровича шторку повесить".
- "А может пойдем погуляем? Ведь ты же никогда не работал днем",- робко попросила она, но Николай взглянул на нее печально и строго: - "время! У меня не так много его остается, чтоб терять попусту!"

    Когда снова зашел Покровский, обследование прошло при обоюдном молчании. Только когда Николай одевался, врач снова сел к столу: - "Ну, а как продвигается Ваше творчество"?
- "А,- Николай досадливо отмахнулся: - всё пишу, пишу, а главное так и не прояснилось!"
- "Что главное? Не понимаю", - переспросил врач. Николай пристально взглянул на него: - "я хочу написать смысл жизни, своё завещание потомкам! Послушайте – а может, его вообще нет?"
Покровский грустно улыбнулся: - "жизнь уходит, пока Вы тратите время на поиск ее смысла! Скоро будет цвести черемуха – спуститесь к реке".
- "Всё шутите? Или предлагаете надышаться напоследок?"
- "А Вы что намерены предпринять, надеюсь не ударитесь в религию? Прошу Вас – изнурение плоти лишь способствует развитию болезни!" Покровский хмуро покидал инструменты в сумку и попрощался: - "я на чай не останусь, а не хотите к реке – хотя бы просто сходите в сад!"
И конечно же он никуда не пошел – вернулся в кабинет и уставился на икону Богородицы в углу. «А может и впрямь спасение в теософии? Не в церкви конечно – здесь давно всё сплошное лицемерие, а вот открытие новой Истины? Спасение за гробом… нет, не это я должен сказать, слишком это индивидуально. Или, может быть наоборот – концепция социальных преобразований? Счастье сейчас, здесь, на земле, для всех и даром! Но ведь нельзя народ осчастливить сверху – им не нужны твои искания, им бы жрать побольше, и работать поменьше… Да и написано это всё уже давно! Как я устал от всего этого – где же оно, моё слово?» Так размышлял он, потом обернулся в тьму вечернего дома: -«Я ужинать не спущусь, немножко поработаю, пусть только чаю подадут».

Так и пошло, целые дни проводил Николай в своём кабинете, изредка отвлекаясь на еду, он осунулся, лишь запавшие глаза горели болезненно. Но вот однажды услышал он за спиной слабый голос: - "Николенька, возьми чай, что-то плохо мне!"
Он обернулся – в дверях стояла пожилая женщина с подстаканником. «Кто это? Лицо знакомо поразительно, но откуда?» мучительно думал Николай всматриваясь: чуть встрепанные волосы с проседью, болезненно-усталое тонкое лицо… стоп – глаза! Эти глаза он видел неоднократно – где? И вдруг даже не узнал, почувствовал – пред ним его дева Мария! Только, что с ней произошло за эти несколько месяцев – откуда эти морщинки, почему выражение на лице испуганно-виноватое, что случилось? Молча подошел, принял стакан и свободной рукой приобнял ее за плечи, как раньше. И тут будто молния пронзила его от мозгов до пяток, да так, что брызнули слезы, но то были слезы радости. Те глаза, что он видел на иконе – они вдруг ожили! «Каждый день она приносила мне еду, каждый вечер застилала постель, ухаживая за мной теряла себя, а я всё не видел – да вот же оно, самое главное! Любовь, забота о близких, вот то, ради чего стоит жить! Жить, реально, действенно! Жить, а не размышлять о жизни! Как долго я искал то, что было здесь – совсем рядом, протянуть руку!» Где-то звякнуло разбитое стекло – кажется он поставил стакан мимо стола, да разве это сейчас важно?! Николай осторожно провел рукой по любимому лицу и морщинки разгладились, скорбный рот сложился в улыбку, робкую, но такую близкую, больные глаза посветлели, будто время повернулось вспять….
А вечером, не зажигая лампы, они сидели вдвоем, прижавшись плечом друг к другу и смотрели как неспешно сгорают в «голландке» кипы бумаги, там, в кабинете остался один листочек, на котором и было написано самое главное.

В пятницу снова зашел Покровский, и не узнал своего пациента – откуда столько жизни? Николай без устали шутил, и заливисто смеялся, но обследование началось и глаза врача округлились, на очередную фразу Николая он приложил палец к губам и погрозил кулаком призывая к молчанию, тот покорно замолчал, но озорные чертики плясали в глазах и губы кривились в усмешке. А с лица Покровского не сходило изумление: - "Говорите чем лечитесь, и научная сенсация Вам гарантирована, - произнес он: - медицинское обоснование я напишу сам и надеюсь Вы не забудете старого друга при получении прибыли."
- "Двадцать пять процентов устроит?- рассмеялся Николай: - да что случилось? у Вас лицо вытащенной из воды рыбы".
- "Ваша болезнь. Она не просто не прогрессирует больше, скорее наоборот – есть все основания говорить об излечении, так всё-таки, что принимаете?"