Ёлочка 1

                «Разве это не причина для?»
                Роберт Шекли

                1.

Ромес думал-думал и вдруг предложил:

- А давайте устроим какой-нибудь праздник! Вот, к примеру, сколько мы уже вместе, а ни разу Новый год не встречали! Безобразие!

- Хочу Новый год! – завопила Паукашка. – И большой шоколадный торт в придачу!

На её крик явился Синерок, и Ромес по одному его виду понял, что сейчас настроение будет испорчено. И он не ошибся в своих худших ожиданиях.

- Я тут подумал, - сказал Синерок. – Разве ты не мог УВИДЕТЬ Джейка? Ты облегчил бы его участь.

- Сказать тебе честно? – мрачно и свирепо спросил Ромес.

- Я очень бы этого хотел.

- Я испугался его боли. Я испугался, что мне может хотя бы отчасти быть так больно, как было больно ему. Тебя устраивает такой ответ?

- Вполне, - Синерок побледнел и отступил.

К ним заглянул Рэли:

- Синерок, можно тебя на минутку?

- Бегу, Рэли!

Они вышли в коридор, и Рэли до боли стиснул пальцами плечо Синерока:

- Послушай, парень, – тихо сказал он. – Есть темы, которые никогда и ни за что не следует затрагивать. В присутствии Ромеса ты не должен даже имени Джейка упоминать. Запомни это на всю жизнь.

- Запомню, – пообещал сникший Синерок. – Мне пойти к нему?

- Не сейчас, позже. Дай ему отойти. Мы все должны сделать для него первоклассный праздник, который ничем, ни единой мыслью не будет омрачён. Ты понял?

- А Паукашка? Она ничего не скажет?
 
- Не беспокойся. Она не настолько легкомысленна, чтобы портить себе праздник. А какой для неё праздник без Рома? Она всё прекрасно чувствует, хотя и не всегда понимает свои чувства. Но в нужных местах она умеет промолчать, не в пример тебе.

- Я всё понял. Не беспокойся. Я постараюсь ничего не испортить.

- Всё, теперь можешь пойти к нему. Только смотри мне… Ты не видел меня в гневе. Но если увидишь – это будет последнее, что ты вообще увидишь в жизни.

- Может, Рэли мой дорогой, особым умом я не отличаюсь, но сейчас понимаю, что ты шутишь.

- Ладно, - Рэли улыбнулся. – Уж тебе-то настроение при всём желании не испортишь.

- Истинная правда. Всё, врываюсь к нему, и мы с Паукашкой интенсивно начинаем его веселить. А ты сейчас куда?

- Найду Эрика, и мы смотаемся с ним по одному неотложному делу. Ты, кстати, не в курсе, где сейчас наш дорогой… Как там его?.. А, Майр!

- А наш дорогой как там его Майр сейчас пошёл в гости к своим друзьям Маки и Лаже а ещё - посмотреть на Джошуа и малость им повосхищаться.

- О, в таком случае поспешу составить ему компанию! – и Рэли тут же, не отходя от кассы, шагнул в какой-то мир. У Синерока моментально пронеслась мысль насчёт путеводителя по Мирам, который, в основном, состоял бы из фразы: «Чаще всего вы попадаете туда, куда намерены были попасть, но если уж попали в какое-либо другое место, попытайтесь попасть из него хоть куда-нибудь. Составление завещания перед хождением по Мирам обязательно». Он причесал пятернёй сильно отросшие волосы почему-то восхитительного синего цвета, глядя на своё искажённое отражение в серебряном кубке и радостно прошёлся насчёт того, что кубок – это всё-таки не зеркало, а посему на него можно пенять сколько влезет. Он тихо приоткрыл дверь, проскользнул в образовавшуюся щель и на цыпочках подкрался к Ромесу, который сидел на ковре спиной к двери. Паукашка видела все продвижения Синерока, но он заговорщически приложил палец к губам, и она промолчала. Затем Синерок махнул рукой, и они вместе набросились на Ромеса, завалили его и принялись щекотать. Ромес сначала обиженно кричал, что они оба произошли от одного общего предка – речной русалки, но потом собрался с силами, и выяснилось, что он тоже приходится им родственником по части щекотания. Они втроём катались по полу, уронили сервант и застряли под столом, с которого на них обрушилась пепельница в окурками любимых сигарет Рэли, трёхрожковый подсвечник вместе со свечами, резиновый глобус, изображающий галактику в масштабе, наручные часы с кукушкой, которая пела блатные песни, и блюдечко, к которому прилип пирожок, который Паукашка два дня пыталась отодрать. Но он плевать хотел на все её усилия, и вот теперь отвалился сам, похлеще любого булыжника саданув Синерока по черепу. Синерок взвыл, и Ромес злорадно захохотал. Синерок обиженно ущипнул его, но вышло так, что под его мощный щипок попала его собственная нога. Тут уже торжествовала и Паукашка, успевшая вовремя спасти хвост с места щипания.

Потом на них рухнул стол, и они успокоились. Ромес поднялся, окинул притворно строгим взглядом огромную комнату, и упавшие и раскоканные вещи встали, посрастались, и везде наступил относительно идеальный порядок.

- У нас будет Новый год, - категорично сообщила Паукашка Синероку, несколько смущённо покусывая кончик хвоста. – А чего это мы все, а? Как будто что-то не то произошло.

- Это ещё мягко сказано, - поддержал Ромес. – Сидел себе такой спокойный я, никого не трогал…

- А ёлочка будет? – спросил Синерок.

- Ух ты, ёлочка! А зачем? – Паукашка смотрела на него во все глаза, как изумлённый котёнок на бабочку.

- Ро-ом! – протянул Синерок. – Неужели ты никогда не показывал Паукашке Новый год?

- Нет… - растерялся Ромес.

- Паукашка, убей его на месте немедленно! – воскликнул Синерок. – Сколько тебе лет?

- Мало.

- И за всё это время… Впрочем, неудивительно. Ромес – он же у нас полубог, где ему о нас, простых смертных, беспокоиться.

- Это кто тут простой смертный? – возмутился Ромес.

- Молчу. Но смотри – у нас столько праздников накопилось: пять дней рождения: мой, Рэли, Паукашечкин, Эрика и вроде бы твой, если тебя и Эрика не принимать за одну сущность; потом несколько Новых годов… Да, не забыть бы день рождения нашей славной лошадки Огненосной Дымки… А, можно ещё завалить в гости к Таару, Кэтрин, их общему дяде Стану и дитю Джеку… Что ещё? К твоим заходить не будем – потом назад добираться трудно…

- Ты составь список на досуге, запиши все праздники, и мы решим, когда их лучше всего отметить. Календарь, благо, у нас перекидной, текучий.

- А, я читала про ёлочки! – вспомнила Паукашка. – А мы её будем украшать? А чем? А когда?

- Ну вот, не было проблем, - вздохнул Ромес. – Придётся брать ноги в руки и мчаться за ёлочкой.

– Почему мчаться? Почему бы тебе просто не вырастить её? – осведомился Синерок.

- Вырастить – это неинтересно. Это не по-настоящему! – сообщила Паукашка. – Чтоб она была всё время тут, Рому нужно постоянно думать о ней. Это как нарисованная карамелька. Красиво и аппетитно, но на самом деле её ведь нет! Хочу настоящую ёлочку! Ром, принеси мне ёлочку!

- Где мне её искать прикажешь?

- Где искать? Тебе миров мало? Вот, к примеру, тот, где мы с тобой жили сначала. Где была Кэтрин! Она тебе нравилась, правда? Ну правда же? Такая хорошая приятельница, и вообще…

- Особенно мне нравится это «и вообще…»! – обрадовался Синерок. – Ром, а она и правда тебе нравится?

- Нравится, нравится, только не ори.

- Ага!..

- Ничего подобного!

- Раз так сопротивляешься, то именно всё подобное.

- Паукашка, убей его!

- Так я не поняла, кого из вас раньше убивать? Если обоих вместе, то кто же мне ёлочку принесёт?

- Это – главное! Вот – плоды твоего пагубного воспитания и влияния, Ромес, - строго сказал Синерок. – А ну марш за ёлочкой, и притом немедленно!

- К ёлочке следует добавить зиму, раз уж Новый год, - вспомнила Паукашка. – Я читала.

- Ха, читала она! Хотя, в принципе, Пауканя, ты права, - сказал Синерок.

- Как ты меня назвал?! – Паукашка свирепо зарычала. – Тоже мне, Синероня!
Ромес смеялся, а они вдвоём стояли и фыркали друг на друга и плевались на новые имена. Ничего обидного для Ромеса они почему-то не могли придумать. Как-то оно всё не звучало.

- Зима-то тебе будет, - пообещал Ромес Паукашке. – А вот о ёлочке следует подумать. Синерок, не хочешь мне составить компанию в поисках?

- Да нет, что-то лень.

- Тогда иди пасти Дымку.

- Что?! Занятие для самоубийц! Чтобы она меня опять укусила? А кусается больно, между прочим.

- А между прочим, нечего ей зубы было считать! У неё их тридцать шесть, чтоб ты знал впредь.

- Я думал, зубы по осени считают…

- Твои, рассеянные по мирам – возможно. Так, Синерок, заткнись, перестань заговаривать мои собственные жевательные принадлежности, и я пошёл! И если ты ещё что-то вякнешь, то пойдёшь со мной, и я заведу тебя в такое место, откуда никто, даже я, назад дороги не найдёт!

- Я уже давно молчу! – испугался Синерок. – Ещё до начала беседы молчу!

- Так, я пошёл. Постараюсь вернуться до вечера.

- И тортик! Не забудь мне тортик! – закричала Паукашка.

- Да уж, если забуду, придётся мне самому тортиком стать, знаю такое.

- И прихвати ещё чего-нибудь вкусненького!

- Всенепременно. Пока! – И Ромес ушёл в миры.

- Сработало! – шёпотом сказала Паукашка, хоть Ромес уже и не мог её слышать.
– Мы его отвлекли!

- Какая пакость, а? – вознегодовал Синерок. – И откуда такая привычка – уходить куда-то прямо в доме?..