Дом у моря

Все начиналось как в сказке: был дом у моря с черепичной крышей. Вокруг дома сосны, к одной из них был прибит почтовый ящик. Дом был двухэтажным; старым, но крепким.

На каждом этаже - небольшая трехкомнатная квартира. В дом заселились две молодые семьи. На первом этаже жили Лаасы, Юхан и Вике, а на втором Граасы, Томас и Элла. В семьях росли сыновья. Сына Лаасов звали Ивар, а Граасов Томас, как отца.

Отношения между соседями быстро стали дружескими, даже почти родственными. Любой праздник или радостное событие справляли вместе: сдвигали столы, на стулья клали длинные доски и устраивали многолюдные застолья.

Посреди каждого праздника, когда всех накрывало теплом и беззаботной радостью, Граас поднимал тост за Лаасов, добрых соседей и родных людей. А потом Лаас за Грааса. А Элла и Вике улыбались друг другу и гостям.

-Страшно подумать, что бы было, если бы вы уехали от нас! - говорил иногда Граас Лаасу. А Элла делала круглые глаза, ей тоже было страшно об этом думать
- Но мы не собираемся никуда уезжать,- улыбался Лаас - куда мы без вас?

Шло время. Подрастали сыновья Томас и Ивар. И Элле все чаще не спалось: она думала и прикидывала. Сын был уже взрослым, недавно он привел девушку, Хильду, познакомиться.

Не девушка, а чистое золото, такую упустить нельзя.Еще немного и он захочет обзавестись семьей и детьми. Будет снимать квартиру, работать с утра до ночи, чтобы прокормить семью, того гляди и институт бросит. Конечно, Томас, парень умный и толковый, он свое заработает, но на это уйдут годы, лучшие годы. Нет, они должны жить с нами здесь в родном доме.

Но как? Двум хозяйкам крутиться на одной кухне? По утрам выстраиваться в очередь в уборную? Нет, надо расширяться, расширяться. Вот если бы они могли поселиться внизу, на первом этаже, там, где Лаасы...

- Правда Томас? - спрашивала она мужа

Томас молчал, понимая, о чем думает Элла

Как-то раз Элла сказала Вике:
- Ты же знаешь как мы любим вас, Вике, дорогая. Вы наши самые близкие друзья, родные люди. Но... знаешь, наш Томас уже привел девушку. Не девушка, а золото. Такую упустить нельзя! Они скоро поженятся, дети пойдут. А жить будут с нами, только с нами! Ведь он у нас один, наш Томас, долгожданный сынок. Но как жить трем поколениям в трех комнатках? Двум хозяйкам на одной кухне? Им нужна своя территория, но рядом с нами. Под одно крышей. мы хотим расшириться, понимаешь, Вике, расширяться! Вот... если бы вы согласились продать вашу квартиру нам. Мы хорошо вам заплатим, вы сможете купить другую! Подумай, Вике, скажи Юхану, а потом дайте ответ

Сначала Лаасы отказались. Наш сын тоже взрослый, сказали они, но собирается жить отдельно от нас. Мы тоже хотим здесь стариться. Мы любим этот дом и вас и все что нас здесь окружает. Ведь нам всегда было так хорошо вместе!

Да, - ответили Граасы, - и правда, было.

С тех пор о купле-продаже не было и речи. Лаасы имели полное право не продавать свой дом и соседи это понимали. Жизнь шла как и раньше хорошая и мирная, но постепенно сошли на нет совместные застолья и вообще соседи старались пореже встречаться друг с другом.

Но если встречались, то Граасы смотрели на Лаасов выжидательно и напряженно. Они не приняли их отказ и ждали. А кто хочет, тот дождется. Лаасы чувствовали неловкость и обиду. И оба этих чувства так разъедали душу, что не сразу, но мало-помалу они согласились продать свою квартиру Граасам. Съехали они ранним утром, второпях, как-будто убегали. Им не хотелось встречаться с бывшими соседями и бывшими друзьями. Они переехали на другой конец города и поселились в новостройке.

Прошло еще много лет. Лаасы и Граасы не виделись и встреч друг с другом не искали. Иногда до Лаасов доходили новости о Граасах. Что молодой Томас удачно женился и поселился с молодой женой в бывшей квартире Лаасов. Что у него родились дети, мальчик и девочка. Дом был перестроен и стал родовым поместьем, семейным гнездом. Родители старели, Томас-младший стал важным человеком, его уважали в городе. У Лаасов тоже было все хорошо: внуки, работа, почет и уважение на работе.

Но вот пришло несчастье в дом Лаасов: умер их сын Ивар. Внезапно плохо себя почувствовал, его положили на обследование в больницу и он из нее так и не вернулся. Родители все думали, почему они такие старые и больные, пережившие все ужасы своего века живут, а их сын, вполне молодой и всегда здоровый человек, умер.

Через пару лет не выдержало сердце Юхана. И Вике осталась одна. С годами она очень располнела и почти не выходила на улицу. Навалились все старые болячки, опухли ноги, в общем трудно было.

Ее навещали невестка и внуки, но большую часть дня она проводила одна. И все чаще она вспоминала свою молодость и счастливую жизнь в их прежнем доме на море.

И старая, давно похороненная и казалось забытая обида вдруг взмыла с новой силой и стало казаться, что все плохое - это из-за переезда, и даже смерть Ивара как-то связана с предательством соседей. Проклятая Граасиха, подумала Вике и заплакала.

Однажды утром возле дома Вике остановилось такси и из него с трудом вылезла худая и морщинистая старуха. Тяжело дыша (лифт не работал) поднялась она на третий этаж. Нашла нужную дверь и позвонила. Ей открыла молодая женщина, стройная и нежная блондинка, точь-в точь Вике в молодости. Это была ее внучка, которая забежала проведать бабушку.

- Я к твоей бабушке - сказала старуха. - Она дома?
- Проходите - посторонилась внучка

- Кто там? - крикнула из комнаты Вике

Старуха вошла

- Это я, Вике. Элла.

Они помолчали
- Здравствуй, Элла
- Давно не виделись, Вике
- Полжизни, Элла

- Я пришла сказать тебе, что жалею о том, что мы тогда сделали. Много лет не вспоминала, а теперь все время об этом думаю. Знаешь, ведь Томас умер и сынок наш погиб автокатастрофе. Все думаю, может это Бог меня наказывает за вас?
- Брось, Элла, - сказала Вике, удивляясь своим словам, - Мой муж и сын тоже умерли, я в инвалидном кресле, кого еще больше Бог наказал, неизвестно. Да и что такого вы сделали? Вы хорошо нам заплатили. И мы прожили счастливую и долгую жизнь с Юханом.

- Значит, ты простила меня?
- Конечно, - ответила Вике

- Тогда переезжай ко мне, Вике. Я одна, внуки живут в Америке. А в твоей квартире будет жить внучка. Ей же надо...
- Расширяться? - спросила Вике и обе женщины засмеялись

Смеялась толстая Вике в инвалидном кресле, смеялась Элла, опираясь на палку. А внучка смотрела на них и улыбалась