Откуда есть, пошло село Михайловское

       Н. Ласточкин                К юбилею с. Михайловское

   Откуда есть, пошло село Михайловское… и что с ним будет

  1. Наши предки -  переселенцы

Вот уже почти 100 лет судьба моей семьи связана с Сибирью, Алтаем, Михайловским районом. Это моя малая РОДИНА. Мой дед крестьянин Данила Архипович переселился в Сибирь, на Алтай после революции 1917 года. Однако, массовое переселение крестьян в Алтайский округ, и особенно в Кулундинскую степь, началось гораздо раньше – в середине 19 века. Тогда массово возникали деревни, села и другие поселения на алтайской земле и большинство из них в настоящее время, если сохранились, отмечают юбилеи на второй сотне своего существования,  как и село Михайловское, тоже отмечающее очередную юбилейную дату  со дня образования.
   Долгое  время Сибирь (в основном в восточную)  заселялась ссыльными на каторгу, на поселение по приговорам судов Российской империи. Территория Юга Западной Сибири, степные просторы Алтайского округа Томской губернии пустовали. Как отмечают историки «степь Кулунды до поры оставалась зоной редкого кочевого населения». [А.А. Храмков. АлтГУ: «Земельное обеспечение крестьян Алтайского округа в конце 19 – начале 20 вв.: переселенческий аспект»]
   По различным официальным историческим источникам село Михайловское возникло в 1878 или в 1879 годах. Как утверждает историк Алтайского госуниверситета Ю.С.Булыгин «расхождения в датировках в источниках на один год вполне объяснимо. В 1878 году семь семей крестьян-переселенцев из Пермской губернии поселились на Кулундинской равнине у озера Марзагуль,…с притоком новых жителей образование населенного пункта признано официально». [Михайловский район. Очерки истории и культуры. Барнаул, 1999 г., с. 77]
   В 1882 году в селе Марзакуль (так в документе) было 42 двора, в 1894 году - 311 дворов, а уже  в 1911 году в селе Михайловское Михайловской волости было 720 дворов. Таким образом, село в течение двадцати лет увеличивалось по численности населения громадными темпами.
Есть и другая точка зрения на дату возникновения села Михайловское. По версии летописи написанной краеведом, жителем села Михайловское Д.А.Дураченко, основанной на воспоминаниях старожилов, лет за пять до официальной даты образования села, в 1873 году, земли возле озера Марзакуль «посетили ходоки Саратовской губернии Маркелов, Шабалов, Желобков» и приняли решение здесь поселиться.  В обратный путь в Россию, с сообщением о выбранном пригодном для жизни месте, отправился Маркелов. Уже через год к озеру на опушке ленточного бора под названием Марзакуль (Марзагуль) прибыли семьи ходоков на подводах. С ними же прибыли и другие переселенцы – Крокс, Коробейниковы, Тоеськины, Сметанины, братья Симачевы, Устиновы. Скорее всего надо верить этим воспоминаниям.
   Таким образом, если считать по времени появления первых семей переселенцев село образовано в 1874 году, т.е. 140 лет назад, а по историческим документам государственных органов, названных историком университета Ю.С.Бусыгиным, село образовано 135 лет назад, в 1879 году. Но в любом случае в 2014 году круглая дата – 135 или 140 лет назад образовалось наше село Михайловское (Марзагул, Марзагуль, Марзакуль – в разных документах по-разному. Кстати, село переименовали в село Михайловское (Михайловка) в 1897 году).
В любом случае, в историческом смысле, сегодняшние жители  с. Михайловское в большинстве своем, могут говорить вполне определенно, что они потомки крестьян-переселенцев.

2.  Почему крестьяне переселялись?

   Поселения как места проживания граждан страны могут появляться в силу разных причин. Большинство сел, деревень Кулундинской степи возникли в связи с переселением крестьян из центральной России в промежутке с 1850 по 1912 гг. Главная причина переселения историкам известна - безземелье крестьян в центральной и южной части России.
   Вот, например, что писал дворянин А. Яковенко в докладной записке в Кабинет Его Величества в 1894 году: «весь строй крестьянской жизни зиждется на земледелии и единственный источник благосостояния – земля. Но родина, к сожалению, уже не в состоянии удовлетворить такого стремления…в одной… волости 600 семей безземельных и имеющих менее 2 десятин земли на душу, а во всем Миргородском уезде таких семей 8000». [Сибирские переселенцы. Документы и материалы. Вып.1., Новосибирск, 2003 г., с. 144-147]
Такое положение сложилось почти в 40 центральных и южных губерниях России середины 19 века. Среди них Курская, Харьковская, Тамбовская, Пермская и другие губернии.

3.  Исторический аспект переселения крестьян в Алтайский округ

   Переселение крестьян на Алтай, в то время Алтайский округ Томской губернии, как считают историки, изначально «последовало 30 июня 1865 года, когда было ВЫСОЧАЙШЕ утверждено Положение Кабинета Министров». [Итоги переселения в Алтайский округ, 1884-1912 гг., Документы и материалы. Вып. 1., 2003 г., Новосибирск, с. 175-190].
   Это Положение (фактически законодательный акт – прим. автора), устанавливающее правила переселения, фактически дало старт важнейшему социально-экономическому событию Российской империи - переселению миллионов крестьян на неосвоенные земли, в том числе на Алтай. В дальнейшем Положение изменялось, дополнялось (в 1879, 1891 годах), а ввиду огромных масштабов переселения оно в 1894 году даже было временно приостановлено. Но фактически этого сделать не удалось и скопление нелегальных переселенцев на Алтае в 1894-1896 гг. привело к многочисленным конфликтам в старожильческих поселениях. Руководство Алтайского округа вынуждено было ходатайствовать перед Правительством об устройстве самовольных переселенцев. Такое решение (закон), где были определены правила устройства переселенцев в округе, было принято отдельно для Алтайского округа 27 апреля 1896 года. По этим правилам было разрешено «причисление всех переселившихся до издания закона в обществах, где они проживают без приемных приговоров». Правда на условиях, если у старожилов было больше 15 десятин земли на душу, или если была свободная земля, которую можно было передать из кабинетных земель обществу. Этим законом также было разрешено водворение переселенцев во вновь образованные переселенческие участки, т.е. образованные места под новые поселения. При этом крестьяне освобождались в течение 3-х лет от платежей податей, а в последующие три года подати снижались на 50%.
   Таким образом, Правительство в какой-то степени вынужденно, но разрешило переселение в Алтайский округ по особому для Алтая законодательству. По этому закону переселение на Алтай продолжалось до 1906 года, то есть еще в течение 10 лет.
   18 апреля 1906 года появляется новый законодательный акт государства о правилах переселения – так называемая «мемория Совета Министров». «В Алтайском округе, - отмечается в данном документе, - «земли которого издавна считаются крестьянами за наиболее пригодные для водворения, одним из препятствий для отвода земли под новых выходцев из современной России является неустроенное положение ранее прибывших в округ, самовольных переселенцев. Совет Министров признает желательным скорейшее устройство их…». Реформа, начатая в 1906 году, известная как «столыпинская», в силу разных причин была более эффективной в центральной России, где к началу века не уменьшилось, а еще более обострилось безземелье крестьян. Она  предназначалась для реформирования аграрного хозяйства 47 губерний центральной России.
Что касается Сибири, было признано, что  «заметного эффекта от наделения 10,5 млн. крестьянских хозяйств 6 миллиона казенных десятин ожидать не приходилось. Процесс переселения крестьян на казенные Земли в Сибири, активно стимулировавшийся правительством, не мог принести быстрого эффекта — хозяйственное освоение целинных земель требовало значительного времени и усилий, переселение поглощало не более 10 % от прироста сельского населения».
Тем не менее, столыпинская реформа имела для алтайских крестьян переселенцев громадное значение, так как реформа фактически отменяла общинное землевладение.
9 ноября 1906 года издается главный законодательный акт аграрной реформы — указ «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Указом был провозглашен широкий комплекс мер по разрушению коллективного землевладения сельского общества и созданию класса крестьян — полноправных собственников земли.
Указ провозглашал, что «каждый домохозяин, владеющий землей на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли». Важным моментом было то, что «укрепленная земля» становилась личной собственностью крестьянина-домохозяина, а не коллективной собственностью крестьянской семьи.
   Можно говорить, что и в начале 20 века, в продолжение прежней переселенческой политики, Правительством России были созданы особые условия освоения земельных пространств степного Алтая в ответ на неудержимое стремление крестьян центральных губерний к переселению именно на Алтай. Это было исключительно добровольное  и искреннее движение крестьянства.

4.   Количественные показатели переселения

   Выбор места переселения и дальнейшего проживания определялся главным фактором – наличием земли и ее качеством. Затем уже имело значение наличие реки, озера, лесных угодий.
   Объемы переселения в Алтайский округ были громадными. В 1912 году в отчете Управления переселения за 1884-1912 гг. отмечалось, что за этот период «движение переселенцев в Алтайском округе  обнимает 40% всего движения в Сибирь. Тенденция преимущественного заселения касалась, прежде всего, степной и лесостепной равнинной части Алтайского округа».
   Историками выделяются две крупные волны переселения на Алтай: до 1884 года и после этого года, до 1906 года. До 1884 года переселилось  около 100 тыс. душ мужского пола, которым предоставлено 1,5 млн. десятин земли. С 1884 до 1906 года «устроено в старожильческих селениях и в переселенческих поселках более 283 тыс. душ мужского пола. Кроме того даны разрешения самовольным переселенцам за этот период более 90 тыс. душ мужского пола.
   Таким образом, по данным российской статистики в Алтайском округе за период 1884 -1906 гг. получили землю почти 384 тыс. душ мужского пола в объеме 5,5 млн. десятин. Всего по России, с учетом периода до 1884 года и после 1906 года, освоено переселенцами 14 млн. десятин земли.
    Переселенцам поселиться в уже существующем селе было сложнее, чем  на новом, переселенческом участке. В селе требовался так называемый приемный приговор поселения, проголосованный на общем сельском сходе. Кроме того, за приемный приговор нужно было внести плату старожилам.
А на свободной земле «требуется лишь разрешительное свидетельство Главного Управления», так что в отдельные годы более половины переселенцев селились на новом участке, и тогда появлялось новое поселение, собственно так и образовалось село Михайловское. Участок  земли, который получал переселенец мужского пола, равнялся «15 десятинам земли (десятина - 1,0925 га в нынешней системе мер) с прибавлением до 3-х десятин на будущий прирост населения».

5.   Свидетельства крестьян переселенцев

   Было плохо без земли в центральной России – жить невозможно из-за нищеты, нужды. Однако и житейских проблем с  переселением и обустройством было немало.
   Крестьянка М.Г.Зюбанова писала после переселения родным на Полтавщину: «Отец и мамочка! Прошу Вас смилуйтесь надо мною несчастною на чужой стороне, простите мое согрешение…не оставьте моей просьбы и моего несчастного положения…пришлите мне денег, хотя 20 рублей…»
   Крестьянин Е.Е.Беляков в 1885 году, описывая жизнь после переселения в письме родным в Пензенскую губернию, писал: «наконец пришло 1 ноября 1895 года. Приехал к нам помощник волостного старшины и начал выдавать пособие на домообзаводство по 62 рубля на каждый дом и наши мужички тут дрожащими руками получали такую милость и благодарили все начальство, что де, не забыли нас, бедных на чужой стороне. Иной такой кучки и от роду не видал. С такой радости, и с голоду, не знали даже чего на них скоротить: кто сахару накупил, кто коровенку». (Прим. автора: корову можно было купить за 20-25 рублей).
   Все же переселение было главной целью большинства крестьян из-за земли для ведения хозяйства. Крестьянин Л. писал своему брату в Полтавскую губернию с Алтая: «выехал на вольные степи: сена косить можно сколько желаешь и пахать для хлеба тоже самое, сколько угодно и силы хватит, мы имеем у себя скота – четыре лошади и три коровы дойных». В этом письме чувствуется главное – крестьянин доволен, что жизнь зависит в основном от него и ни от кого другого.

          6. Как государство помогало крестьянам – переселенцам

   Конечно, мечта о своей земле и труде на ней для своего блага была исходным пунктом принятия решения крестьянской семьей о переселении. Однако без материальной поддержки со стороны государства переселение для большинства крестьян было невозможно. Правительственная программа предусматривала  следующие виды материального стимулирования переселенцев:
Выдача путевых ссуд.
Выдача ссуд на хозяйственное обзаведение.
Безвозмездный отпуск лесного материала для построек.
По таким ссудам были запрещены всякие проценты и пени.
   Путевые ссуды выдавались семейству в размере до 50 рублей и были возвратными, беспроцентными в течение 10 лет равными долями. Возврат мог быть продлен еще на 10 лет.
   Ссуды на обзаведение также выдавались на семью в размере до 165 рублей на месте  поселения в течение 3-х лет «со времени водворения».
   Переселенцам выдавались бесплатно билеты на вырубку лесного материала в казенных лесах. Нормы леса: «200 строевых дерев, пятьдесят жердей и сверх того для бань по двадцати и для гумен и риг до шестидесяти дерев».
                7.   Земля и ее выделение переселенцам

Переселившаяся на Алтай крестьянская семья получала от государства главное – надел земли для обработки. Как правило, размер надела чуть превышал 15 десятин на душу мужского пола (16,4 га в современной системе мер). Специальная служба по землеустройству производила отвод участка. «На владение отведенными наделами выдается особый акт, именуемый отводной записью». [Положение о поземельном устройстве крестьян… на казенных землях]. Крестьянин «обязан вносить в казну определенный законом ежегодный платеж под названием государственной оброчной подати». Отводная запись выдавалась всему сельскому обществу, а общее руководство наделением землей осуществляли поземельно-устроительные комиссии. Как устанавливало Положение «земельные наделы отводятся каждому селению особо», а «селениями признаются села или деревни крестьян…, переселенческие поселки и поселения иных наименований».
   В этом, кстати, может быть причина несовпадение дат образования сел. Крестьяне переселенцы уже жили в какой-то местности на Алтае, пахали землю, а землеустроительная служба ввиду массовости переселения, оформляла все позже. Но в памяти народной оставалась дата реального переселения и начала жизни на новом месте.
Поземельно-устроительная комиссия работала под руководством Старшего Производителя работ. В нее по должности входили Местный Крестьянский Начальник (представитель сельского общества переселенческого участка), Податный инспектор, Исправник, Лесничий. Заседания комиссии должны были происходить в волостном правлении или в наделяемом селении. На сельском сходе избирались уполномоченные от 3 до 6 человек, которые имели право участвовать во всех делах поземельно-устроительных партий.
   На сходе Старшим производителем работ предъявлялись посемейные именные списки наделяемых землей, о чем составлялся акт за подписью Производителя работ, Крестьянского начальника, сельского старосты, и уполномоченных. Каждый земельный надел отграничивался в натуре.
   Сельскому поселению также отводился лесной надел «возможно без истощения лесных угодий». Все это также объявлялось на сходе крестьян поселения.

       8.   Экономический аспект переселения

   Решится на переселение живущим в центральных губерниях крестьянам, конечно, было страшно. Однако и жить без земли, без постоянного дохода было невозможно. Стоило Правительству объявить о программе переселения и о денежной помощи для переселенцев на проезд и обзаведение, как десятки и сотни тысяч крестьянских семей потянулись в Сибирь, многие даже без предварительного оформления в государственных службах переселения.
   Для современного понимания и соотнесения сумм и цен того периода сельского бытия, приведу для сравнения некоторые данные. Так, например, корову можно было купить тогда за 25-30 рублей, поэтому ссуда на хозяйственное обзаведение, выдаваемая переселенцу в размере до 150 рублей в Алтайском округе, была в принципе немалой, с учетом того, что лес на постройку дома и хозяйственных построек выдавался бесплатно (правда на корню – его еще нужно было заготовить). В сегодняшних ценах ссуда эта может быть приравнена  приблизительно к 350-400 тыс. рублей. Лес на постройку усадьбы это еще 200-250 тысяч рублей современных денег (безвозмездно). Таким образом, разовая помощь государства по разным каналам достигала 550-650 тыс. руб. современных денег (кредитная и некредитная). Наверное, начать жизнь крестьянину можно, тем более были еще программы по обеспечению семенами на посев, ссуд уже с процентами на сельскохозяйственное оборудование (плуги, бороны и пр.). Лошадь стоила до 40 рублей голова, хомут, шлея еще 5-8 рублей. Рамы, стекла, кирпич, гвозди, скобы, это еще 25-30 рублей. Историки подсчитали, что для нормального обзаведения переселенца и занятия его хлебопашеством нужно было около 500 рублей беспроцентной долгосрочной ссуды, а выдавали максимум 150 рублей. Несладкая жизнь начиналась в алтайских степях у переселенца… единственная надежда – урожай со своей земли.

     9.   Феномен крестьянина-переселенца

   Наши предки – переселенцы из центральных губерний России, в основном русские. Найденные археологами Алтайского государственного университета останки людей, живших на территории района в 5-3 вв. до нашей эры, не имеют к нам никакого отношения, по крайней мере, в генетическом плане. Наши предки – переселенцы, крестьяне особого склада характера. Ведь решится поехать на неведомый Алтай за несколько тысяч километров, быть в дороге 2-3 месяца, если на лошадях, может не всякий человек. В принципе и выбор был: в города на заводы и фабрики, батраком к богатым, заниматься отходничеством и пр. Но крестьянин выбирал работу на земле своей, пусть и в дальних для него краях, такой выбор сродни выбору призвания – заниматься хлебопашеством.
   Вот что записал некто И.Шестаков, управляющий министерством и проехавший через Сибирь в 1886 году в своем дневнике: «у нас остаются дураки (в центральной России – авт.), а сюда сметка, способность».
   Н.Г.Гарин-Михайловский, известный инженер и писатель писал о чувстве собственного достоинства жителей Западной Сибири так: «здешний сибиряк не знает даже слово барин, почти никогда не видит чиновника».
Действительно, сибиряк не знал в принципе крепостничества и долго сохранявшихся остатков этого крепостничества в центральной России вплоть до революции  1917 года.
   Сложившееся к концу 19 века, после массового переселения, общинное землевладение в алтайских поселениях также способствовало формированию определенного вольнодумного характера алтайских крестьян. Взять право собственности на землю – оно сохранялось лишь, если крестьянин работал на земле. Заброшенная пашня тут же становилась вольною, и ее мог занять любой общинник. Сельское общество не ставило никаких ограничений относительно размеров запашки и сроков пользования пашни. В определенный период, когда требовалась земля молодым семьям, община вмешивалась в такое свободное землевладение и молодежь свой надел получала.
   В конечном итоге в алтайских степных селах восторжествовала уравнительная система наделения землей, что практически не давало шансов появлению кулачества. Сколько мог обработать крестьянин, столько земли у него могло быть.
   В определенном смысле формированию вольного духа сибирских переселенцев-крестьян способствовало и общинное самоуправление. Главным органом в решении хозяйственно-административных вопросов внутриобщинной жизни был сельский сход. По мнению историков в Алтайском округе по своему составу и практике деятельности сельский сход был самым демократичным органом крестьянского самоуправления.

10.   Исторические параллели. Альтернатива развитию -  либеральная модернизация деревни


   Всю вторую половину 19 века и вплоть до 20-х годов 20 века Алтай прирастал крестьянами-переселенцами. Сотни новых деревень, сел, миллионы гектар введенных в сельскохозяйственный оборот земель. Территория современного Михайловского района осваивалась вольными хлебопашцами переселенцами. До 90-х годов 20 века, уже при советской власти, увеличивалось население, развивалась экономика, при освоении целинных земель произошел дальнейший прирост пашни.
Теперь, в последние 20 лет, происходит обратное – потомки переселенцев покидают землю своих предков. По данным статистики за последние 15 лет численность населения района сократилась почти на 4000 человек, исчезли десятки предприятий. Специалисты знают причину.
   Итог более чем двадцатилетней либеральной реформы АПК России виден невооруженным глазом. В сегодняшней деревне на Алтае около 40% жителей, по моим оценкам,  владельцы земли сельскохозяйственного назначения (паев, земельных долей), но большая их часть на земле для товарного производства не работает. У большинства жителей сел и деревень есть еще приусадебные участки, собственниками которых они являются. На них они, конечно, работают, чтобы прокормить себя. Среди тех, кто не имеет в собственности земель сельхозназначения, интеллигенция, потомки рабочего класса, не получившие земельных долей при приватизации, а также  родившиеся у таких граждан после 1992 года крестьянские дети.
    Последние лет десять, активно идет процесс перераспределения земельной собственности. С одной стороны, с уходом из жизни крестьян старшего поколения, земля переходила к наследникам, которые не обязательно жили в деревне, с другой стороны шел активный процесс скупки земли (земельных паев) по бросовым ценам новым классом граждан. Как его назвать, это деревенский социальный класс скупивший землю, еще не придумали. Старые термины – помещик, кулак, теперь вроде бы не подходят. Это действующие фермеры и предприниматели, компании и фирмы региональные, а то и федеральные, особенно ближе к городам, одним словом земельные собственники. Я утверждаю, что в провинциальных районах Алтайского края уже сейчас есть собственники, сконцентрировавшие в своих руках до нескольких тысяч, и  десятков тысяч гектар сельскохозяйственных угодий.      
Строго говоря, появление таких крупных землевладельцев было главной целью либеральных ельцинско - гайдаровских реформ 90-х годов в сфере АПК. Их лозунг – фермер всех накормит. Цель создать такой класс практически достигнута, но страна кормится по прежнему в значительной степени за счет импортного продовольствия.
 Лишь периодически, перед выборами, у либеральной команды наследников Ельцина, команды сегодняшней власти, провозглашается тезис о продовольственной безопасности страны, и принимаются программы развития АПК России. Но цели даже такой урезанной поддержки крестьянина, оставались и остаются прежними – в селе не должно остаться коллективистского крестьянства, сродни тому общинному крестьянину переселенцу, который  появился вместе с реализацией переселенческой политики властей до 1917 года.
 Насильственное, сверху, внедрение рыночных отношений  в деревне, начатое ельцинскими указами, в нарушение принятых федеральных законов, исходило из индивидуалистической теории личности. Ельцинисты придумали беспроигрышный ход – они давали крестьянам бесплатно землю, так называемые земельные паи и часть общего, фактически виртуального, имущества (трактор физически не разделишь). При этом чиновники рассказывали, что доходы хозяйств должны самими собственниками делиться по своему усмотрению, а имущественную долю можно забрать при выходе из хозяйства в виде техники, скота, зерна и прочего ликвидного имущества. И они купили крестьян, обманули их, причем не только работавших в то время в хозяйствах, но и пенсионеров, вышедших на пенсию из хозяйства за всю историю его существования и живых к моменту приватизации. Собрания коллективов колхозов, совхозов, на которых принимались решения о приватизации земли и имущества, проходили в целом гладко.  Ведь делили общее добро. Обращение ельцинистов к таившимся в людях страстям «получить на халяву», увы, оказалось точно угаданным расчетом. Но результат, который получили реформаторы, трагичен.

11.  О результатах либеральных реформ в аграрной сфере подробнее

 Статистика, исследования ученых, наши собственные наблюдения позволяют утверждать, что в 90-е годы аграрное российское  пространство вступило в стадию системной деградации и продолжает в ней находиться в 2014 году. Суть этого тревожного для России процесса, как отмечают исследователи (например Староверов В.И. и другие), характеризуется следующими тенденциями:
  Первое.  Одичанием значительных сельских пространств.
Из сельскохозяйственного оборота, по данным ученых,  в целом по стране выпало около 40 млн. га пашни, которая зарастает кустарниками, заболачивается, превращается в непроезжие и не контролируемые человеком пустоши. Из 112 млн. га мелиорированных земель большая часть утратила оросительные и дренажные системы. Внесение органических и минеральных удобрений уменьшилось в разы. Одичанию сельских территорий способствует разрушение большей части деревенских дорог, для ремонта которых нет средств.  Провинциальный Михайловский район  потерял более 10000 гектар орошаемых земель,  нескольких десятков тысяч окультуренных пастбищ и сенокосов.
Второе. Цивилизация  на селе  в виде материальных оснований культуры производства и условий труда теряется.  Это характеризуется, по мнению ученых, такими процессами, как:
- Деиндустриализация аграрного производства. Резкий спад поставок для сельхозпроизводства сельхозмашин и технических средств привел к удлинению сроков сельхозработ, потере качества сельскохозяйственных работ по всему циклу. Обеспеченность в соответствии с технологическими нормативами до сих пор остается,  возможно около 60-70%. Таким образом, на большей части проводимых технологических работ невозможно обеспечить требования агротехнической и зоотехнической культуры. По- прежнему крестьяне эксплуатируют около 70% действующих машин и технических средств, которые выработали свой амортизационный ресурс.
- Разрушение  инженерной инфраструктуры производств не аграрного характера, что снижает профессионально-квалификационный потенциал наиболее интеллектуальной части сельских тружеников, вымывает из деревни один из наиболее культурных слоев. В результате этих трех процессов в деревне нарастающими темпами снижается доля сложного, наиболее окультуренного труда, и растет удельный вес простого, мало окультуренного и потому неквалифицированного труда.
   Так в Михайловском муниципальном районе исчезли совсем завод железобетонных изделий, завод сухого обезжиренного молока, мясокомбинат, агроснаб и агросервис, сельхозхимия и др. предприятия. Произошел вынужденный переход квалифицированных работников из аграрной сферы, в низко производительный, мало механизированный и потому слабо окультуренный приусадебный сектор. Сегодня в нем вынужденно трудится на постоянной основе почти столько же народа, сколько в системе сохранившегося сельскохозяйственного производства. Этот сектор в Михайловском районе дает 55-60% всей животноводческой продукции, и до 90% картофеля и овощей.
   Быстро нарастают темпы социальной деградации отряда аграрных работников. Он депрофессионализируется: данные в целом по стране такие - из 2 миллионов специалистов сельского хозяйства уже сейчас только 438 тысяч имеют высшее образование, остальные, в сущности, практики.
Депрофессионализация кадров массовых профессий еще ярче: численность работников с начальным профессиональным образованием уменьшилась вдвое, доля механизаторов I—II классов сократилась до 60%, а профессионализированных рабочих животноводства упала до 22%.
Причина всему этому - неблагоприятные социальные условия труда и быта на селе. К этому добавляются следствия распада инфраструктуры социального и инженерного обустройства быта, образования и здравоохранения на селе.
Третье.  Обнищанием основной массы сельского населения, утратой им возможностей  для расширенного,  и даже простого социального самовоспроизводства.
   До 90-х годов в материальном отношении аграрии были на равных со всем прочим населением. Зарплата аграриев в 1990 г. составляла 92% к среднемесячной зарплате по стране. Сейчас аграрии по уровню заработной платы практически на последнем месте в отраслевой структуре российских трудящихся. В обществе, где критерием оценки общественного положения трудящихся или группы их традиционно является оплата по труду, такая ситуация однозначно воспринимается как утрата крестьянством своей социальной значимости, его социальная маргинализация. Показателем ее является обнищание все больших масс аграрного населения.
В Михайловском районе, по данным официальной статистики, соотношение среднемесячной заработной платы работников сельского хозяйства и среднемесячной заработной платы по району в целом составляло, например,  в 2011 году 71,8%.
   Главной причиной этого является, безусловно, проводимая политика по отношению к сельскому хозяйству.  Объявив российское сельское хозяйство «черной дырой», радикальные либерал - демократы создали для него такие организационные и экономические условия, в соответствии с которыми российский аграрий получает за равное количество произведенного им продукта в 6 раз меньше европейского крестьянина и в 9 раз меньше американского фермера. Новые системы поддержки АПК (погектарная, за литр молока и др.), остаются неэффективными, так как по этому принципу делят «утвержденную либералами» сумму господдержки, которой, и специалисты это знают, недостаточно. Глава Минсельхоза РФ, подводя итоги 2013 года, заявил, что рентабельность производства «российских сельхозпроизводителей снизилась в 2013 году до 9,3%... без учета субсидий убыточность сельхозпроизводителей  достигла минус 1,7%». Положение осложняется невозможностью обновления «производства, применения инновационных технологий, что влияет на конкурентоспособность российской сельхозпродукции». [Алтайская Правда,  №103, 30.04.2014 г.]
    По состоянию на январь 2014 года в районе осталось два СПК  из всех образованных на базе сельхозпредприятий советского времени, остальные развалены при прямом участии государства. Все иски о банкротстве подавали государственные органы, как правило, налоговая служба.
 Это обстоятельство, созданное установившимся в начале 90-х годов и не преодоленным поныне диспаритетом цен на аграрную продукцию, с одной стороны, и технические средства и услуги сельскому хозяйству, с другой, а также невыполнением государством своих обязательств по компенсации расходов сельхозпроизводителей на общесельскую «социалку», диким рынком и т.п., не зависящими от аграриев обстоятельствами, создала для большинства сельхозпредприятий постоянную угрозу быть в любой момент подвергнутым банкротству. Сегодня в таком же положении оставшиеся сельхозпредприятия и фермерские хозяйства. По мнению авторитетных ученых долги, за которые банкротили хозяйства - это суммы невозмещенных государством  затрат на «социалку».
Четвертое.   Ликвидацией инфраструктуры социального обустройства сельского быта, образования и здравоохранения.
   Распад сельской социальной инфраструктуры обусловлен, прежде всего, отставанием объемов нового строительства в социально-бытовой сфере от показателей амортизации ее материальных основ. Сказались также перегибы с приватизацией и перепрофилированием значительного ряда ее объектов - филиалов и пунктов районных комбинатов бытового обслуживания, клубов, дошкольных учреждений, начальных школ в начале 90-х годов. В целом выше упомянутое отставание характеризуется резким снижением строительства социально-бытового назначения. В доказательство, при необходимости, можно привести современную статистику. Лишь в последние год, два пришло осознание, что разрушение социальной базы деревень может стать совсем необратимым, и начинается частичное восстановление этих объектов – поликлиник, школ, ФАПов, восстанавливаются детские сады и т.п.
    В итоге повседневное сельское бытие все более обретает характер полного самообслуживания, что, естественно, влечет за собой общий упадок культуры жизни сельского населения.
Процессы производственного, экономического и социоструктурного обнищания сельского бытия особенно негативно сказываются на социализации сельской молодежи. В отдельные годы, по данным служб занятости, доля безработной молодежи в возрасте 21-29 лет достигает 35-40%, а 15-20-летней - 50-60%.
Невозможность трудоустроится усиливаются отчуждением сельской молодежи от социализации в образовательной сфере. Она все более явственно усугубляется складывающейся тенденцией снижения образовательного уровня молодых людей, которым предстоит в ближайшее время обновить стареющие кадры деревни.
Уже с середины 90-х гг. многие подростки из материально неблагополучных семей стали бросать школу, в результате свойственная России на протяжении последних двух-трех столетий тенденция, в соответствии с которой каждое следующее поколение россиян становилось образованнее предшествовавшего, сменилась на противоположную.
   Нынешнее поколение сельской молодежи имеет образование ниже, чем их родители в соответствующий период своей жизни. 
Пятое.   Все сильнее, по мнению исследователей,  сказывается на социальном облике деревни связанное с выше рассмотренными тенденциями уменьшение величины свободного времени и ухудшение структуры досуга.
Явное ухудшение показателей свободного времени стало следствием роста сверх занятости основной массы сельского населения в малопроизводительном личном подсобном хозяйстве. Масштабы его у большинства крестьян удвоились и утроились, причем, если раньше наиболее тяжелые и трудоемкие работы в нем осуществлялись колхозно-совхозной техникой, то с резким сокращением этого сектора они легли на плечи самого населения.
   Другой причиной является исторически присущая малым формам аграрного хозяйствования трудовая сверхсамоэксплуатация в единоличных хозяйствах: таким путем их владельцы пытаются возместить слабость механизации и электрификации крестьянско-фермерского производства. Свободного времени практически не остается.
Шестое.    Разрушение традиционной сельской демографической культуры, ставшей, наряду с ухудшением условий существования сельского населения, мощным фактором депопуляции и вырождения деревни.  Ожидаемая продолжительность жизни против советского периода у сельских женщин и мужчин снизилась; коэффициент суицидов среди сельского населения за этот период вырос в 1,7 раза. Правда, в последние годы эти показатели несколько улучшились.
   Общий коэффициент естественного прироста (убыли) населения по Михайловскому району составил минус 1,5 на 1000 человек (в 2006 г. минус 5,7), т.е. по-прежнему сохраняется отрицательная динамика, хотя и с меньшими темпами.
   И это еще не самая страшная беда. Страшнее другое. Мониторинг Института социальной социологии показывает ускоряющиеся темпы утраты сельской семьей крепивших ее традиционных ценностей, ориентации на содружество и сотрудничество в ней разных поколений, на супружескую верность и нестяжательство в семейных отношениях. Экономические условия, в которых приоритет получает индивидуалистическое выживание и существование, обесценивает не только эти ценности, но и традиционные установки на расширенное воспроизводство семьи, идеал и авторитет детности.
Динамический прогноз этих и других объективных показателей свидетельствует, что если не переломить характеризуемую ситуацию, то уже в перспективе ближайших 15 лет трудоспособное население российской деревни уполовинится. При сохранении такой динамики к концу первой четверти XXI в. российская деревня как функциональная подсистема общества в сущности исчезнет: полтора десятка миллионов сохранившегося к тому времени сельского населения в социокультурном аспекте трансформируются из активного социально-территориального сообщества созидателей новых богатств в пассивную массу доживающих свой век стариков и какую-то часть слабообразованных потребителей.
Если вся предшествовавшая история развития России представляла собой более-менее последовательную цепь вовлечения в общественное бытие всех сословий и социальных слоев самой далекой крестьянской глубинки, то сегодня наметилась обратная тенденция социальной дезинтеграции страны, особо рельефно проявляющаяся именно в деревне.
   Невооруженным глазом видно, насколько обеднели социокультурные связи людей, проживающих в сельской глубинке. Распадаются даже родственные (за счет более чем многократного снижения контактов с проживающими в иных поселениях, районах и регионах, преимущественно родителей с детьми) и ослабевают досуговые связи с миром за околицей. По данным социологов, существенно, в 8 раз, в том числе внутри деревни по общественным делам в 34 раза и за пределами ее в 48 раз уменьшилось количество контактов с органами и работниками местного управления. Еще в большей степени, почти в 9 раз, сокращение коснулось производственных контактов, при этом количество совещательных связей уменьшилось в 21,6 раза. Все это характеризует отстраненность масс от проблем местного самоуправления и растущее отчуждение их от управления и организации труда. Соответственно, растет и равнодушие людей к эффективности производства и культурно-общественной жизни за околицей, слабеет осознание себя созидателем общего блага, членом общества, гражданином страны. Яркой характеристикой этих процессов является низкое (около 20%) участие сельских жителей  в последних муниципальных и региональных выборах.
   Рассмотренные сдвиги в социокультурном пространстве современной российской деревни, по мнению ученых, формируют необратимый системно-структурный характер. Это грозит ей в перспективе не просто деформациями культурного, социального, экономического развития, но социально-цивилизационной деградацией и сходом с арены исторического бытия. А без деревни не выжить и России.
   К сожалению, царящее спокойствие относительно современного состояния деревни, показывает, что острота ее не понимается ни большинством российского общества, ни той частью правящей элиты, которая определяет и вырабатывает стратегию развития страны. Более того устами премьер министра говорится о развитии сельскохозяйственного производства в масштабе мирового хозяйства - накормим весь мир нашими продуктами.
   А решения, принимаемые сегодня (например, вступление России в ВТО), принимаются той же командой,  которая затеяла либеральную реформу АПК, и на той же основе. Современную программу развития аграрного производства продолжает пронизывать недостаток уважения к крестьянину, его труду, не понимание сущности русского крестьянского существования и традиций деревни.