Кошмар моего детства

Как же его звали? Забыла или специально вычеркнула из памяти, вернее, память вычеркнула из жизни? Неприятные воспоминания...

Он наш сосед, дома стоят рядом и окно выходит в наш двор. Дурацкая планировка позволяет на законном основании наблюдать жизнь соседей как на сцене. Мне казалось он постоянно торчал в окне. Противный мальчишка, как я его ненавидела! Года на три старше. Обозленный на весь белый свет волчонок. И зимой и летом в кирзовых сапогах. Летом-то зачем? Лохматый, щербатый и с кривой усмешкой. Ребятишки не принимали его в свои игры, потому что он больно дрался, обижал девочек. Злой. Однажды играли в догонялки и он погнался за мной. Догнал и не рукой стукнул, а поддал сапогом под зад. Попал по копчику. Больно. Теперь, когда долго сижу за компом копчик начинает болеть, и я невольно вспоминаю своего обидчика Кольку. Колька Таипов. Я не боюсь, что он прочитает эти строки, потому что нарики так долго не живут.

До пятого класса мама мыла нас с сестренкой в корыте, потому что городская баня была очень далеко. Летом мылись в самодельном душе, вода нагревалась солнцем. Зимой занавешивали дверь в кухне и становилось жарко как в бане от топившейся печки. Сижу в корыте, намыливаюсь. Подняла глаза на окно, а в нем морда Колькина. Мама замахнулась на него,  он спрыгнул с фундамента и побежал не к калитке, а в огород. Папа утром увидел две цепочки следов на снегу к нам под окно и обратно через забор к соседям. Вот паршивец!

Неприятно было постоянно чувствовать на себе пристальный взгляд из окна. Злобный и завистливый. Я как-то осмелилась заглянуть в окно, убедившись предварительно, что Колька куда-то ушел. Нищета. В длинной грязной комнате стоял убогий стол с чернильницей, стул и топчан с тряпьем вместо постельного белья.

На улице склещились две собаки и он выскочил с лопатой, примериваясь как бы половчее их ударить.С другой стороны мужчины кричали: "Не трогай их, они сами распадутся". У него было страшное лицо, страшное Ударил. Я рыдая бежала домой, а за спиной раздавался дикий визг собак.

В округе у соседей постоянно пропадали куры, яйца. В чужие огороды он ходил как к себе домой.

У нас в огороде неожиданно выросли маки. Их никто не сажал. И кто-то поцарапал им коробочки попутно основательно потоптав мамины помидоры. Помидоры это святое. Мама вызвала милицию как раз вовремя и троих нариков, которые в гостях у Кольки что-то грели в ложке, забрали года на три.

Я разговаривала с его матерью только один раз. Это был странный разговор. Она протянула через забор листок (письмо от него из тюрьмы) и попросила объяснить чего он добивается от нее. В письме в приказном порядке было велено сходить к Сереге и взять порошок. Потом растворить в небольшом количестве воды и намочить шарф. Шарф высушить и прислать ему в посылке. Еще положить лук и чеснок. Наркоман он и в тюрьме наркоман.

Прошло пять лет. Я приехала на каникулы. У нас в институте была военная кафедра, и мы обучались на медсестер. По плану практики надо было научиться делать перевязки и уколы. Видимо этот Колька увидел во дворе на веревке мой постиранный белый халат и решил, что я работаю в больнице.
Он  неожиданно схватил меня за локоть на тропинке в лесопосадке. Я так испугалась, что даже не смогла закричать.
- Принесешь мне лекарство. Напишу, как называется. Не принесешь – убью.
- Я не работаю в больнице.
- Врешь **ка.
- Я на банкира учусь, а в больнице на практике.
- Врешь. На кой **й банкирше медицина?
- Мы военнообязанные, нам военные билеты выдадут. А к медикаментам допуск только у старшей медсестры.
Он исчез, словно сквозь землю провалился. Каникулы были испорчены. Одна я никуда не ходила, только с подружкой и не поздно вечером.

Куда они с мамашей уехали не знаю и знать не хочу. Колька с 1944 года, родился где-то под Брянском на  оккупированной территории. Мать сослали в Казахстан. Не буду дальше додумывать, но не все там чисто.
Может поэтому  он такой злой?