2 Служба на шхуне Вольная Ветрова и Моисеева

До войны паруно- моторная  шхуна «Вольная» была старым, но крепким
судном, в четырнадцать регистровых тонн и Ветров Виктор Иванович,
потомственный рыбак, восемь лет плавал на ней шкипером. Рано утром,
 когда солнце ещё скрывалось за домами, за тополями, появлялись на
берегу рыбаки. В накинутых на плечи клеёнчатых плащах и брезентовых
робах, проходили по взморью, весело разговаривая. Ветров встречал их
возле своего дома на берегу, вблизи колхозной пристани. Красивый,
широкоплечий, с постоянно прищуренными ярко- голубыми глазами
и багровой, обветренной кожей на лице, в парусиновой  коричневой
винсераде и жёлтой зюйдвестке, он выглядел так, как может выглядеть
в самом воспаленном мальчишеском воображении бывалый шкипер.
Рыбаки стаскивали в воду просмоленные лодки-дубки. Рыжий моторист,
подпоясанный, красным кушаком, и Генадий  Моисеев, помощник Ветрова,
грузили горючее. С Моисеевым, Ветров  дружили с детских лет и были
связаны  долгой совместной работой на море. Ловцы прыгали в лодки,
последним садился Ветров. Медленно перебирая вёслами воду они
подплывали к «Вольной». Она стояла ещё в тени, и только конец её мачты
освещался солнцем. Первым вскакивал на борт моторист. Ветров и
Моисеев подавали ему бачки с горючим, затем влезали сами. Несколько
рыбаков оставались в дубках, большинство переходило на борт» Вольной».
Ветров отдавал команду сниматься с якоря. Начинал трещать мотор,
палубу судна охватывала резкая дрожь, гремела якорная цепь, густое
сизое облако газолиновой гари медленно отползало в сторону и тогда
были видны дубки и баркасы, похожие на чёрных цыплят, бегущих  за
чёрной квочкой. Через несколько минут дубки и баркасы один, за
другим отцеплялись от «Вольной» и разбредались к ставнякам –
котлообразным сетям, укреплённым в море, на длинных кольях и
проволоке. К одной стороне такого котла рыбаки подводили баркас,
с другой в котёл вплывал дубок, и люди в дубке начинали выбирать
сети. Выбранную часть они подпускали под днище дубка, постепенно
сближаясь с баркасом. Вскоре расстояние между ними становилось
небольшим, и вода в оставшемся пространстве котла закипала, от
обилия рыбы. Тут появлялись в воде зелёные спинки рыб.  Из воды
выскакивала серебристо- зелёная морская игла, высовывались
мордочки бычка, чавкали и скрывались. Затем вода начинала отливать
серебром,  невероятное, кишение начиналось в котле и сети становились
очень тяжёлыми. Один из рыбаков погружал в гущу черпалку, поднимал
её, и в баркас устремлялся поток серебра. Рыба, выплеснутая на дно
баркаса, чавкала, прыгали извиваясь морские иглы, сопели бычки,
и некоторые от испуга и жадности хватали тюльку, но, обессиленные,
проглотить не могли. Выбрав из сетей улов, рыбаки восстанавливали
котёл и выгребали навстречу» Вольной», которая тащила за собой,
 нагруженные баркасы и дубки. Молодые рыбаки лежали на скамейках
и на сложенных вёслах, судачили между собой, распевали песни.
Старики рассуждали о ценах на рыбу, сетовали, что потребитель пошёл
привередливый, тюльку наотрез отказывается брать. На крыше рубки
начинал петь Генадий Моисеев, голос у него был чистый, высокий,
звонкий, и тогда все умолкали вокруг и слушали, как он поёт.