Май. Мир. Зильбертруд

Георгий Валеннтинович Плеханов, предостерегая юную социал-демократическую поросль от скоропалительных умозаключений, говорил: «Метод аналогии --- мпивй тупой инструмент в логическиъ операциях и применять его нужно с крайней осмотрительностью».

Ну что такое предостережения умных людей для болотных пропагандистов вообще и для плодовитого версификатора Мити в частности. Непогрешимые приватизаторы сияющих нимбов над своими головками отождествляют, уподобляют кого угодно с кем угодно. И в ответ такому мастеру аналогий из тех же болотных масс несется гайдаевское восхищение: «Глубоко копает!».

И вот версификатор Митряй приносит главреду Муратову и небрежно бросает на стол очередной опус. Бросив через губу: «Только для вас. Нетленка. Геополитический шедевр на базе литературного психоанализа».

«Что вы говорите, Дмитрий Львович? --- восхищается начальник «Новой газеты». Так-так… Война писателей… Давно пора писакам запустить ежа в штаны.

«У меня зпбойнее. Чего размениваться на писательские дряхги? Я туит открыл, что украинские события были предсказаны и осуществлены авторами боевой фантастики».

«Ах-ах… Ах вот оно что… А я-то думал…».

«Зря лумали. В украинских событиях 2014 года не разобраться без понимания одного неожиданного и, пожалуй, страшного факта: это по преимуществу война литературная, развязанная писателями, — без учета читательских интересов»0

«Черт возьми! --- изумляется Муратов. --- А я, дурак, думал, что война является продолжением политики, а политика есть концентрированное выражение кономики…».

«Каменный век. Пещерная философия. Устарелый анахронизм…  Истоки украинской войны  — отнюдь не разборка олигархов. Ее причины кроются не в экономических проблемах Украины и не в назревших геополитических противоречиях, существующих, кажется, только в воспаленном коллективном мозгу российской правящей элиты и ее пропагандистов. Все глубже».

«Я давно подозревал, что дело не а аоровстве газа, амбициях львовской мафии и происках майданских компрадоров… Но кто же виноват в майданской революции, в кровавом карательном походе на юго-восток?».

«Писатели-фантасты! С одной стороны писатель-фантаст Стрелков-Гиркин, атаман сепаратистов, а с другой писатель-фантаст Аваков-Авакян. Ну и валтузят друг друга эти паны, а у холопов…».

«Пасперсы мокнут».

«Вот-вот!».

«Гениально и даже очень талантливо. Львович, я отдаю ваше эссе с колес в печать. (Отурывает сейф) И берите себе такой гонорар, сколько в обе руки поместится!».

В тот же вечер Митря Зильбертруд закатывает банкет в «Рэдисон-Славянской», с купанием в шампанском с колыми мадьчиками и девочками.

А главред Муратов спешно строчит блог для радостанции «Ухо Венедиктова»: «Как только что открыл поэт-провидец Митя Зибертруд, вся кровь, пролитая на юго-востоке Украины, лежит на совести литераторов! Митя с математической точностью жоказал, что если бы антиутопические сайенс фикшен были вовремя сожжены, не было бы нынешней военной и гуманитарной катастрофы, были бы живы все убиенные журналисты и на юго-востоке был ьы мир, а в человецех благоволение…».


В брежневские времена в 157-м московском ПТУ идут занятия по марксизму-ленинизму. Преподаватель издагает основы диалектического материалихма. Вдруг на задней парте поднимается рука.

--- Дмитрий Степаныч, а можно вопрос?

--- Ну давай, Пупкин. Чего тебе не ясно?

--- Скажите, вот я брюнет и Яков Михайлович Сверлов тоже чернявый.

--- Ну и что?

--- Погодите. Свердлов носил пенсне и у меня тоже близорукость минус два. Так?

--- Ну, предположим.

--- Свердлов ходил в кожаной тужурке и на мне, видите, тоже кожан.

--- И что?

--- А то, что выходит, я --- Свердлов!

Пэтэушники устраива.т Пупкину-Свердлову бурные аплодисменты, переходяшие в овацию.

Преподпаватель хлопает ладонью по столу, призывая класс к порядку, но в это время звенит звонок, зовущий ПТУ на большую перемену.