Тайна далёкого озера, часть 11

будешь нянчить своих внуков! – Олег ласково обнял мать за плечи: - Вспомни, как тебе было плохо, когда…когда погиб Алёшка… Нет, нет, не надо больше об этом! Я не хочу будить в тебе те страшные воспоминания. Давай лучше смотреть с улыбкой в будущее, мама! И, пожалуйста, прими Наташу как свою невестку, у неё ведь никого… - Тут он запнулся, осознав, что сказал лишнее и что теперь у Аллы Алексеевны появился повод расспросить его кое о чём. И она незамедлительно сделала это:
- Олег, а она, что, - сирота? Ты же говорил, что она училась с Виктором в одном классе…
- Мам, давай на эту тему потом поговорим… Всему своё время. Пусть моя девочка привыкнет к тебе, обживётся, ладно?
- Так-то оно так, но…но, извини меня, сын, уж не аферистка ли эта твоя Наташа? Ведь ты же совсем её не знаешь! А что, влюбила в себя порядочного обеспеченного мужчину – причём из хорошей семьи…
- Ну, мама! – досадливо протянул Дёмин. – Зачем ты говоришь такое?.. Погоди, пройдёт немного времени, и ты узнаешь Наташу с лучшей стороны.
- Хорошо, хорошо, - согласилась с сыном Алла Алексеевна. - Время уже позднее, иди-ка ты спать. Иди, иди, а я здесь всё приберу…
Олег прилёг рядом с Наташей. Она сладко спала, и лицо её было спокойным и ясным. Ей снилось, что она плывёт по лесному озеру на деревянной лодке, а вокруг всё сверкает от солнца, и та девушка из легенды сидит с нею рядом и что-то говорит. Наташа пытается расслышать её слова, но их уносит в сторону ветер, и яркое солнце слепит глаза. Потом девушка – дух озера – встаёт и шагает за борт лодки, и плавно удаляется, ступая по поверхности воды. Вот её силуэт становится всё меньше и меньше, он тает в прозрачной дымке, парящей над озером… Наташа хочет пойти вслед за синеглазой девушкой, ступает из лодки, но проваливается в воду и начинает тонуть. Она делает попытку позвать дух озера на помощь, но не может пошевелить губами и начинает уходить в глубину…
Ощущение этого сна было настолько реальным, что, проснувшись, Наташа несколько мгновений не могла сообразить, где она находится. «Боже, какой странный сон! Неужели та девушка из легенды сердится на меня за то, что я покинула берега её озера? Но ведь я ужасно не хотела оттуда уезжать, - заметались мысли, подобно встревоженным птицам. – Неужели она даёт мне знать, что надо вернуться?» Наташа с трудом дождалась пробуждения возлюбленного и сразу же рассказала ему о своём сне.
- Олег, мне надо вернуться! У меня такой дискомфорт сейчас в душе, ты даже не представляешь…
- Девочка, мы обязательно вернёмся в Мордовию, но позже, - успокаивал её Дёмин. – Давай сначала уладим все проблемы здесь…
Скрепя сердце, девушка согласилась с ним.

Так прошло дней десять. Они подали заявление о регистрации брака в ЗАГС, где им назначили срок ожидания – месяц. Олег хотел отпраздновать свадьбу скромно, в кругу семьи, пригласив лишь самых близких. А со стороны Наташи вообще некого было приглашать. Правда, она один раз навестила свою мать, но та процедила сквозь зубы, что ей, мол, всё равно, - выходит дочь замуж или нет, и что пусть она живёт, как хочет. И пусть оставит мать в покое, и пусть не ходит и не позорит мать перед соседями – бывшая зэчка-убийца! Выслушав всё это, девушка молча ушла. Да и что было говорить? Но у неё была ещё надежда на маму Олега, на то, что они с нею станут по-настоящему близкими, - пусть даже как свекровь и невестка. Но Алла Алексеевна относилась к будущей жене сына хоть и подчёркнуто вежливо, но очень холодно и отстранённо, и даже с какой-то настороженностью. Она решительно отклоняла все попытки Наташи помочь по хозяйству, и было заметно, что её что-то очень тяготит… Но вот что?..
И вот однажды вечером, когда влюблённые сидели в гостиной и смотрели телевизор, в комнату стремительно вошла Алла Алексеевна. Она была бледна, руки её дрожали.
- Я не могу поверить, не могу поверить! – срывающимся голосом повторяла она. Олег заботливо усадил её в кресло, стоявшее напротив.
- Мамуля, что случилось? – испуганно спросил он. – На тебе же лица нет!
- И ты…ты ещё спрашиваешь, что случилось? – вдруг повысила голос его мать. – Прости меня, сын, но ты хоть знаешь, кого ты привёл в наш дом?
Побелев, Наташа медленно поднялась с дивана. «Вот оно! – стукнуло у неё в голове. – Вот оно. Никуда не деться от проклятого прошлого…» Дёмин же, растерянно переводя взгляд с одной женщины на другую, произнёс:
- Мама, не надо так говорить о Наташе… Она не заслужила такого обращения…
- Помолчи уж! Я пока ещё хозяйка этого дома и имею право высказаться! Так вот, держать в себе я ничего не стану, - жёстко заговорила Алла Алексеевна. Она не смотрела на будущую невестку, она стискивала свои руки, пытаясь унять дрожь. – Сегодня я была у родителей Виктора Красновского и наконец-то выяснила всю правду. Вы же всё скрывали от меня! И, можешь себе представить, дорогой сын, вдруг выясняется, что вот эта особа (кивок в сторону Наташи) убила человека и за это пять лет отсидела в тюрьме! А ты собрался ввести её в нашу семью! Ты знал об этом?! – И она прямо-таки впилась горящими от негодования глазами в лицо сына.
«Боже, я так и знала, что всё закончится именно вот так!» - в отчаянии подумала Наташа и хотела выйти из комнаты, но Олег удержал её.
- Постой-ка, - твёрдо сказал он, затем обратился к матери: - Мама, послушай, я прекрасно знаю историю моей любимой. Я узнал это ещё в поездке и…
- И ты посмел скрыть от меня такой факт?! – Алла Алексеевна пристально посмотрела на сына, затем перевела взгляд на его невесту. – А вам, девушка, не стыдно? Вам не стыдно с таким жутким прошлым нагло втереться в приличную семью?!
Наташа вспыхнула и вырвала свою ладонь из рук Дёмина. Резкие слова уже были готовы сорваться с её губ, но, взглянув на бледную от гнева бывшую преподавательницу и внезапно поняв, что сейчас, по крайней мере, любые оправдания будут просто бесполезны, девушка лишь высоко подняла голову и выпрямила спину. Тут заговорил Олег:
- Мамуля, прости, мы должны были всё рассказать тебе с самого начала, но я подумал, что для этого необходимо время, что, возможно, эта тайна никогда и не выплывет… Да, я был не прав. Но ведь родители Красновского объяснили тебе, надеюсь, почему Наташа это сделала? Ты знаешь, как с ней поступил её отчим?
- Что?! Ещё и оправдывать убийцу?! Да ты понимаешь или нет, что она убила своего отчима – почти что отца! А уж за что убила, никто теперь не узнает! И я не верю в эти сказки про насилие! – Алла Алексеевна с горечью посмотрела на сына: - Олежек, Олежек, твоя страсть просто ослепила тебя! И ты ещё говоришь, что хочешь иметь детей – от кого? От этой уголовницы? Ведь даже её мать не признаёт её – об этом я тоже знаю. Вот что я вам скажу: вы можете всё делать по-своему, но, Олег, запомни – я никогда не дам своего согласия на брак с этой особой! Никогда! И не будет тебе моего материнского благословения! Только через мой труп – так и знай! Я не допущу, чтобы мой род опозорила какая-то тюремщица! И детей от неё я не признаю своими внуками! Этого ещё не хватало! Вот вам мои слова. Я сказала всё.
«Так вот в кого Олег такой решительный и непреклонный!» - против своей воли, с уважением подумала Наташа и, чтобы не сорваться и не натворить глупостей, еле слышно произнесла:
- Я лучше пойду, прогуляюсь… Одна…
На улице ей стало немного легче. Жаркий дневной зной сменился вечерней прохладой.
- Ну вот, всё и решилось, - сказала она самой себе, и по её щекам покатились крупные слёзы. – Вот всё и решилось… А я, такая наивная, такая глупая…
Ей не хотелось жалеть себя, не хотелось быть слабой, но слёзы всё текли и текли… Наташа обняла руками какое-то одинокое дерево, росшее посреди двора, и теперь уже отчаянно разрыдалась, прижавшись к шероховатому стволу. Ей было всё равно, видит ли её кто-нибудь… Но, странно, вместе со слезами пришло и облегчение, и сейчас девушка чётко осознала: медлить больше нельзя, и нужно возвращаться в Мордовию. Она подняла голову. В доме, где жили Дёмины, уже загорались окна, одно за другим. Делать было нечего – Наташа медленно поднялась по лестнице и позвонила (она забыла ключи). Через мгновение дверь распахнулась, и встревоженный Олег шагнул навстречу девушке:
- Почему ты ушла?..
Она молча отстранила его и прошла в гостиную, где с каменным лицом сидела Алла Алексеевна. Наташа набрала в грудь воздуха и начала ровным голосом:
- Дорогая Алла Алексеевна, вы совершенно правы: нельзя мне было таким вот бессовестным образом вторгаться в вашу семью, и я исправлю свою ошибку… Олег, помолчи, пожалуйста! – Она прижала руку к груди: - Дай договорить… Я исправлю свою ошибку и завтра же покину вашу квартиру…
Дёмин резко крикнул:
- Нет! Даже и не думай об этом! Мама, да что же у тебя – сердце окаменело, что ли? Разве ты не видишь, что ты делаешь?!
- Да я спасаю тебя, дурачок, от непоправимых последствий… - горько вздохнула его мать.
- Мама, но ведь нельзя же так!..
- Олег, милый, не кричи, она всё-таки твоя мать, - спокойно произнесла Наташа и снова обратилась к Алле Алексеевне: - Не утруждайте себя, пожалуйста… Я прекрасно знаю, что вы думаете обо мне и что вы наговорили своему сыну. Да, я убила своего отчима семь лет назад и до сих пор нисколько не жалею об этом. Странно, да? Но, видимо, так и должно было случиться. Хотя…кто знает, как бы я поступила сейчас… Ладно, это уже не важно. Собственно, я и не хотела возвращаться сюда, просто Олег настоял. – Девушка подошла к возлюбленному и, вымученно улыбаясь, провела ладонью по его щеке. Затем она пошла к себе, краем глаза уловив торжествующую улыбку на лице Аллы Алексеевны. Через минуту в комнату вошёл Олег. Порывисто обняв Наташу, он хрипло заговорил:
- Ты никуда отсюда не уйдёшь! Я не отпущу тебя, не отпущу - и не думай! А мать мы вместе уломаем, ну, просто она такой человек. Идеалистка, в общем, она у меня… Но, девочка моя родная, не сердись! Мать должна всё понять, и у нас должно наладиться… Ну, на крайний случай можно разменять квартиру…
- Олег, опомнись, что ты говоришь? Разменять эту квартиру, где прошло твоё детство, где прошла вся жизнь твоей мамы? Разменять – и остаться врагами на всю жизнь? Ну, уж нет, Олег! Довольно с меня и того, что я – сирота при живой матери! С тобой я такого не допущу! Нет, так не делается. И пойми ты, наконец: дело вовсе не в квартире – просто я сама не хочу быть яблоком раздора в вашей семье, я не хочу стоять между тобою и твоей матерью. В конце концов, её ты знаешь уже тридцать семь лет, а меня – всего ничего…
Дёмин посмотрел куда-то в сторону и глухо сказал:
- Да, где-то ты права… Права… Но я ещё раз поговорю с мамой! Нельзя же так рубить с плеча! Нельзя! – И с этими словами он вышел из комнаты. Девушка села на постель, внезапно почувствовав слабость во всём теле. В её голове билась только одна мысль: «Завтра рано утром сесть на поезд и уехать – в Мордовию, в Лейму». Деньги у неё ещё оставались. «Не надо было сюда возвращаться, ох, не надо! И ведь дух озера предупреждал меня об этом, а я не придала этому значения, - беспрестанно думала она, лихорадочно собирая свои вещи. – Всё, завтра я уеду, а там будь что будет… Больше никому не хочу мешать в этой жизни – никому! А там…там меня ждут, в этом я уверена». Она так и не сомкнула глаз в эту ночь, притворившись только, что крепко спит, когда Олег лёг рядом с ней.
Едва только рассвело, как Наташа потихоньку оделась, стараясь не смотреть на спящего Дёмина, взяла свой рюкзачок и на цыпочках прошла в прихожую. Набросила на плечи ветровку, прислушалась: в квартире царила тишина. Девушка открыла дверь и бесшумно захлопнула её – благо позволяла конструкция замка. Выходя из подъезда, она бросила взгляд на тёмные окна… Во дворе никого не было. «Ну, вот и всё. Надеюсь, Олег поймёт и простит меня», - думала она, вызывая такси по мобильному телефону.
 Через час она уже стояла на перроне, ожидая посадки на поезд, идущий через Саранск. Неумолимо бежали минуты… На секунду ей захотелось позвонить Олегу и всё объяснить ему, и она вынула из кармана сотовый, повертела его в руках – и вдруг с силой швырнула телефон под вагон, на рельсы. «Нет, всё! Никаких звонков! Не хочу больше терпеть унижения и быть камнем преткновения! Всё!» Объявили посадку. Душа Наташи словно замерла, застыла, не в силах бороться с неизбежностью. Радовало лишь то, что совсем скоро она снова увидит дивное озеро, вдохнёт лесной аромат и, может быть, ещё раз встретится с девушкой из старой легенды.

В дороге Наташа всё время спала и почти не вступала в разговоры с попутчиками. В Лейму она приехала под вечер на рейсовом автобусе. Солнце ещё не село, над полями разливалась вечерняя тишина. Девушка без труда нашла домик Ольги Никифоровны, вошла в открытую калитку и постучалась в дверь. Увидев нежданную гостью, старушка только всплеснула руками. Наташа с надеждой заглянула в глаза старой женщины:
- Ольга Никифоровна, простите меня, ради Бога! Можно, я у вас немного побуду? Я вам всё расскажу, но только завтра… Я очень устала…
- Милая ты моя! Конечно, можно! Да ты проходи, я тебя травяным чаем напою, пирожки мои поешь… Какая же ты бледная, касатка моя!
На следующий день Ольга Никифоровна внимательно выслушала историю своей нежданной гостьи. Девушка не скрыла ничего от доброй старушки, к которой чувствовала полное доверие, и рассказала абсолютно всё – начиная со своего детства и заканчивая недавними ленинградскими событиями. Бабушка сокрушённо покачивала головой… Разговор этот происходил на крылечке у Ольги Никифоровны. Ярко светило июльское солнце, пушистые шмели, гудя, перелетали с одного цветка на другой, собирая сладкий нектар. По двору неторопливо бродили куры во главе с важным длиннохвостым петухом. Лёгкий ветерок гладил травку, а яркие головки цветов приветственно кивали окружающему миру. Да, жизнь шла своим чередом, и казалось, что равнодушной природе нет никакого дела до человеческих страстей, до переживаний, до радости и горя…