Принцесса Лиара и ее Тень Пурпурной Розы. Глава 21

Глава двадцать первая. Гаргантон Привратник

Вскоре холм с Цитаделью остался далеко позади. Через восемь-десять минут
полета впереди стали видны два исполинских каменных лика, висящие
прямо в воздухе. Выпуклые лики соприкасались щеками, и были
совершенными близнецами. Рты у них были широко распахнуты. Миша
поразился чудовищным размерам: в эти рты въехало бы по отряду конных
всадников. Каменные глаза навыкате следили за приближающимся
драконом. Было ясно, что гигантские головы чего-то от него ждали.

– Что это? – удивленно вопросил Миша.

Дракон завис на месте, лениво помахивая крылами, и ответил:

– Гаргантон Привратник. Он двулик, а рты его – сквозные туннели в
Волшебную Вселенную. Прибыть сюда или покинуть Изнанку Миров
можно только через эти рты. Для этого и нужен Пароль Выхода. Иметь
Пароль – значит знать, который из ликов сегодня – Выход, а который –
Вход. Они меняются постоянно, и нам, пленникам, конечно, неведомо кто из
них сейчас кто.

– Понятно, – сказал Миша. – Чтобы сбежать отсюда, нужно нырнуть
Гаргантону Привратнику в один из ртов – в тот, что Выход. А если
ошибемся?

– Если влетим в рот к Гаргантону-Входу? – Дракон поморщился. – Он
впускает тех, кто входит в Изнанку Миров со стороны Вселенной, а нас,
коли сунемся отсюда – пережует точно камнедробилка.

– Ох, не хотелось бы, – поежился Миша.

– Попытаемся схитрить, – сказал Келавр и полетел к двуликому.
Остановился метрах в пятидесяти и с притворной беззаботностью
приветствовал. – Привет. Эй, который из вас Гаргантон-Вход? Желаю с ним
говорить.

Две пары каменных глаз завращались в глазницах, и вдруг оба лика
заговорили одновременно. Слаженный голос напоминал раскаты зловещего
грома:

– Если ты имеешь право покинуть Изнанку Миров, то сам должен знать, кто
Гаргантон-Выход. Если нет, то наугад нырни в любой из моих ртов – вдруг
угадаешь! Когда тебе не повезет, я с усладой пожую. Так давно никого не
жевал – это меня печалит.

– Видать, пепел забил тебе уши, – прокричал Леуф. – Я не намерен покидать
Изнанку Миров, для меня и здесь все благоухает фиалками. Поэтому вовсе
не хочу знать, кто сейчас Гаргантон-Выход – тайна так тайна и храните эту
тайну себе на отраду.

– Тогда чего тебе надо?

– Мне лично не надо ничего. Но я принес экстренное послание от Феффаны
для Гаргантона-Входа. Скоро с той, другой, стороны должен прибыть
особый гость, который не знает наших порядков – и его нужно впустить.

– Как он выглядит? – отозвались в унисон оба лика.

– Нет. Простите, но формальный ответ меня не устраивает. Пусть именно
Гаргантон-Вход подтвердит, что меня внимательно слушает. Так мне
приказано. А Гаргантон-Выход мне ни к чему, так что пускай молчит и себя
ничем не выдает.

По обоим ликам Гаргантона, над каменными бровями пролегли морщины
раздумья. Было ясно, что Привратник вконец потерялся, осмысливая
витиеватые заверения Леуфа. Первым сдался левый лик. Он вопросительно
покосился на правого, тот скосил глаза на левого. Кивнули друг другу и
ответили хором:

– Ладно, говори с Гаргантоном-Входом. Только с ним! И не смей у него
вызнавать о Гаргантоне-Выходе.

Миша не мог поверить в редкостную удачу. Гранитолобый Привратник не
блистал умом. Наверное, потому что мозги у него также были каменные.

Дракон зачем-то прочихался и торжественно вопросил:

– Я – тайный вестник. Гаргантон-Вход, удостоверь ответом, что
внимательно меня слушаешь.

– Не отвечай! – внезапно раздался крик откуда-то со стороны, полный
металлических пристуков.

Миша повернул голову и увидел… Феффану. Она приближалась,
разухабисто шагая в воздухе по дорожке из летающих зеркалец. Это Наждак
стлался мостком под ноги бронзовой кукле. Он стремительно перетекал
сзади наперед, выстилая тропу перед Феффаной с запасом на три шага. Это
выглядело крайне диковинно, будто бронзовая кукла топала по зеркальному
ручью, который тек в воздухе бесконечно, всегда начинаясь перед ней в трех
шагах.

Дракон тревожно обернулся к Мише.

– Осечка, – сказал он. – Если не решимся сей миг, то Феффана перекроет
Гаргантона-Выхода. Она-то знает, какой из ликов он. Ну что, рискнем
наугад? Ты везунчик по жизни, Чистильщик?

– Мне никогда не везло в лотереях, – ответил Миша, не сводя глаз с
бронзовой громадины, быстро шагавшей по эфемерному ручью. – Скорее,
нет.

– Лучше бы сказал «да», – мрачно проронила Мяука. – Стало бы спокойней.

– Не везло, так не везло, – принял к сведению Леуф и напористо спросил. –
Быстро и не думая: какую рожу выбираешь?

Миша глянул на Гаргантона Привратника, что держал наготове оба рта
распахнутыми, и в четырех его глазах читался какой-то нездоровый интерес,
плотоядно-выжидательный.

Миша отчаянно махнул рукой, решился:

– Ох! Рисковать, так рисковать. Выбираю левую.

– Значит, – торопливо пробормотал Келавр, – я лечу в правую.

– Но я выбрал левую!

– Ты же невезучий, поэтому поступлю наоборот.

Леуф, быстро разгоняясь, помчался на правый лик Гаргантона, точно
готовился взять его на таран.

Миша не сводил глаз с правого рта Привратника. Вдруг под ложечкой
засосало. Молчавшее до того сердце пробудилось и на этот раз отозвалось
Тремя Могущественными Нетаками.

«Нетак-Нетак-Нетак!»

Повторило:

«Нетак-Нетак-Нетак!»

Миша суматошно закричал:

– Знаю-знаю. Выход – левый. Точно!

Дракон совершил крутой вираж перед самым ликом Гаргантона
Привратника, и влетел ему в левый рот. Свет погас. Миша ощутил со всех
сторон тесноту, будто бы от сжавшихся челюстей каменной головы.

Неужели ошибся, выбирая?

Тут золотистое сияние Могучего Волшебства расцветилось перед глазами, и
следом засияла россыпь звезд. Друзья вылетели в чистый космос.

Леуф обернулся к седокам и сказал:

– Могучее Волшебство вынесло нас неподалеку от Замка Единства. Сейчас
разгонюсь, и через полчаса будем на месте.

Он фыркнул, пуская клубы дыма, и учащенно заработал крыльями.

Миша обрадовался. Взмахи крыльев дракона несли друзей через свободный,
украшенный созвездиями космос. Ужасная Изнанка Миров осталась в
прошлом, а вместе с ней, как думалось Мише, сгинули и беды. Будущее
виделось светлым, облаченным в прекрасное блистание победы.

***

Птица Гнева лениво шевелила крыльями, медленно кружа в космосе. Сейчас
ее силы и чувства были устремлены на поиск мальчишки. Птица жаждала
обнаружить, догнать, уничтожить…

Да, она сбилась со следа. Ведь Птица Гнева не могла знать о том, что
мальчик перенесся в Изнанку Миров и на время скрылся от ее острого чутья.

Но в бездумном нутре Птицы с каждой минутой все сильней свирепела
злоба, все горячей закипала ярость. Ведь, по сути, Птица Гнева и была
замешана на злобе и на ярости Мастера Злых Зеркал.

И вдруг…

Бесцельно кружащая Птица встрепенулась.

Стальной клюв распахнулся, и она каркнула: «Карать!»

Она снова чувствовала в космосе мальчика. И хотя он быстро удалялся от
нее в самый центр Вселенной, теперь Птица Гнева точно знала, где его
искать.

Клюв хлопнул, клацнув железом и разбрызгав капли жгучего яда. Хищно
брякнули когти.

Птица устремилась вдогонку, не сомневаясь, что вскоре настигнет врага. А
когда настигнет, тогда ничто на свете не спасет мальчишку от ее Гнева.

«Кар-карать!»

Глава двадцать вторая. Сражение среди звезд