Принцесса Лиара и ее Тень Пурпурной Розы. Глава 22
Неожиданно Леуф запел на лету. Песнь лилась чарующе, на незнакомом
Мише языке, в котором буква «л» звенела невероятно часто и в различных
тональностях. В некоей мере это напоминало пение тирольцев – но очень,
очень отдаленно. Красивая песня звучала долго, но ее не надоедало слушать.
Когда Леуф вывел долгим затихающим голосом концовку, тогда Миша
спросил громко, чтобы летящий дракон услышал:
– Это было прекрасно… и необычно. О чем ты пел?
– Ни о чем. Я пропевал свое имя.
– Не темни. У тебя имя короткое – Леуф, а ты спел целую песню.
– Леуф – это имя произнесенное. Но у нас, Келавров, более верным
считается имя, пропетое на древнем языке. Тогда смысл имени звучит по-
другому.
– Знаешь, когда ты пел, мне воображались тающие снега и водопады с гор.
Еще птицы, щебечущие и вьющие гнезда. И что-то особое, бескорыстное,
яркое – но, увы, так и не понял что это.
– Весна, – подсказал Келавр. – Мое имя на языке древних напевов звучит
как Исток Весны.
– Исток Весны? – воскликнули Миша с кошкой, которым сразу
припомнился рассказ Бессмертного Духа. – Так это ты отказался пленить
Тень Пурпурной Розы!
– На стебле зияли ранки… – пояснил Леуф и примолк, продолжил
задумчиво: – Кто-то причинил ей зло. А за это меня сослали к Феффане под
стражу.
Но сей миг Келавр отчаянно замотал головой, точно боролся с самим собой,
приговаривая:
– Все пустое. Пустое. Все, кроме моего Зеркала.
«Как же сильно он околдован, – подумалось Мише. – Стало быть, Мастер
Злых Зеркал и вправду ужасно могучий колдун, с которым меряться силой
нереально. Есть только один путь победить: пробудить Келавров. Другого,
увы, нет».
Неожиданно Леуф распластал крылья и обернулся к седокам. Огромные
влажные драконьи глаза участливо глянули на Мишу. Из пасти вырвалось:
– Мне понадобится меч. Ты с губкой – в пузырь.
«Хлоп!» – вокруг мальчика и кошки сомкнулись прозрачные стенки,
наподобие мыльного пузыря. Захваченные волшебными границами, они
скатились с драконьей спины и повисли в пузыре посреди космоса.
– Что случилось? – заволновался Миша.
– Враг, – ответил Леуф.
И тут Миша увидел.
Впереди, затворяя свет звезд, в вертикальном столбе багрового света
высился Механический Палач в вороненых доспехах. Он властно вскинул
стальную руку и пророкотал:
– Повинуйся, Келавр.
– Уйди с дороги, – ответил Леуф. Он уже принял человеческий облик и,
удивительно, крепко стоял ногами прямо на пустоте, направив острие меча
на механическое творение.
Палач гулко призвал.
– Опомнись, Келавр, мы служим одному господину. Убей мальчишку сам, а
потом припади к ногам нашего владыки молить о прощении.
– У меня нет господ, я свободен как ветер, – упрямо наклонил голову Леуф.
Порыв космического ветра налетел и откинул у него со лба вьющуюся
прядь. – Прочь с дороги!
– Будь по-твоему, – неожиданно согласился Механический Палач, – нам
ссориться ни к чему. Только объясни мне: зачем тебе мальчишка?
– Он согласился помочь в одном деле, связанном с моим Зеркалом, –
загадочно ответил Леуф, но меч отвел, положил его широкой стороной
лезвия на левое плечо. – Ну, теперь уберешься с дороги?
– Конечно, – отозвался гулом Палач, однако с места не двинулся.
Мяука в пузыре сказала:
– По-моему, Палач тянет время.
«Но с какой целью?» – задумался Миша.
Он внимательней пригляделся к черной фигуре гиганта и… вскрикнул:
– У него на плече нет скорпиона!
Миша и кошка завертели головами. К невообразимому ужасу, сразу
отыскали его – зеркальный скорпион Палача подкрадывался к Леуфу сзади.
– Леуф! – закричал Миша. – Враг за спиной!
Но Келавр не шелохнулся. По-видимому, оболочка пузыря вокруг них была
непроницаема для звуков с их стороны.
– Что делать? – пробормотал Миша и ударил ногой в стенку пузыря. Пузырь
отчаянно заболтало: мальчик полетел на спину, и кошка свалилась на него.
А скорпион уже подобрался к сапогу Келавра.
Вот он вскинул смертоносное жало.
Внезапно с плеча Леуфа сорвалось лезвие меча, блеснуло к сапогу.
Разрубленный скорпион разлетелся в пыль. Леуф даже не оглянулся на него,
только задиристо рассмеялся:
– Палач, эта штуковина не из тебя вывалилась?
Механический Палач взвыл, вскинул кулаки и толкнул изнутри призму:
окружавший багровый свет раскололся как стекло. Тысячи острых игл
полетели в Келавра.
Однако Леуф оказался проворен. Лезвие меча завертелось с такой
быстротой, что создало перед Келавром сплошной щит из кружащей стали.
Иглы ударялись в меч, и гасли снопами багровых искр. Вдруг Келавр,
продолжая вращать меч, пошел на врага.
Так, разом за разом отражая все новые и новые атаки, Леуф подступал к
Механическому Палачу все ближе и ближе. Наконец, рыцарь с
сокрушительной мощью обрушил меч на неприятеля.
Багровая призма света вместе с Палачом развалилась на две половинки. Они
упали на разные бока и, ослепительно пыхнув, сгорели.
Леуф обернулся к затаившимся в пузыре друзьям.
– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся он.
– Значит, ты слышал? – обрадовался Миша.
– Конечно. Но уловки этого чучела были смешны.
– Тогда зачем он тянул время?..
– Видишь, далеко на западе мельтешат тени. Оттуда спешит достойный
противник, и будет славная драчка.
Напрасно Миша тянул шею – никого он не увидел.
Юный Келавр перехватил удобней меч. Как тогда, в тоннеле, жгуты
изумрудной энергии заплясали по телу и переметнулись на оружие. Меч
стал белым-белым.
Тут космос на западе дрогнул. На горизонте звездных огней появились
Гончие Мрака. Они рвались в бой, в бешенстве кусая пространство. За
спинами неслась повозка, в которой раскачивался Герцог Гистрах. Чем
сильней он качался, тем больше тьмы собиралось вокруг него.
Миша перевел взгляд на Леуфа и вскрикнул от неожиданности.
Келавра более не существовало: ни дракона, ни человека. Гудящий вихрь
пламени вращался в безудержном танце. Вот он покатился навстречу врагу,
разгораясь еще ярче.
Мише вдруг почудилось, что восходит солнце нового дня.
Наконец, противники столкнулись.
Свора Гончих встретила Леуфа когтями и клыками, но была раскидана в два
удара. Вой побитых псов заполонил уши.
Но и Гистрах был не промах. Он изловчился и стеганул Леуфа длиннющим
бичом. Но конец его вспыхнул. Огонь побежал к Герцогу по бичу, точно по
дорожке из бензина.
Гистрах отшвырнул пылающее оружие. Угрожающе развел руки, и между
ними заиграла чернота. Раздался треск, будто рвалась сама материя
пространства – и на месте Герцога разверзлась пасть Тьмы.
Мяука в пузыре с Мишей зашептала, дрожа:
– Гистрах призвал магию Черной Дыры.
Большего они так и не увидели, потому что темнота неожиданно сомкнулась
вокруг пузыря. Неведомая сила его перевернула, и воцарились мрак и
тишина.
– Нас пожрала Черная Дыра? – со страхом допустил Миша, напрасно
всматриваясь в темноту.
– Нет, – откликнулась Мяука. – Вероятно, нас слопала одна из Гончих
Мрака. Мы у этой жути в желудке.
Давление внутри пузыря быстро нарастало. В голове у Миши поселился
звон, через который едва пробивался кошачий голос, глухо будто издалека:
– Гончая силится переварить нас. Эх, лишь бы оболочка пузыря выдержала.
Гистрах кормит свою свору вареной ртутью и свинцовой картечью для
злобности.
Их резко качнуло. Пузырь опрокинуло, но темнота за стенкой растрепалась
на рваные клочья, разлетелась. Открылись звезды, они безмятежно сияли.
Не было Гистраха, не было Гончих – только лицо Леуфа-рыцаря склонилось
над нашими друзьями.
Вот когда Миша не сдержался – неожиданно для себя, воинственно
прокричал:
– Эгей! Вперед, и выбьем все Зло из половиков этого мира!
Однако Леуф не поддержал восторга. Он с тревогой спросил:
– Не чувствуешь ничего противоестественного?
Миша промолчал, для него вообще все в этой Вселенной было необычным и
противоестественным. Мяука подвигала усами, замерла, вслушиваясь
внутрь себя, и подтвердила:
– Со временем творится беда.
– Точно, – согласился Леуф. – До Столетней Полночи Волшебства
оставалось много часов, но сейчас бег времени убыстрился в разы.
– Ой, смотрите! – в смятении вскричал Миша.
Космический горизонт темнел по всем краям, словно тяжелая туча
надвигалась, обволакивала и поглощала звезды.
– Вселенную накрывает Столетняя Полночь, – подтвердила Мяука.
– До Замка Единства далеко? – забеспокоился Миша.
– Рядышком, – откликнулся Леуф. – Но опередить эту мглу вряд ли сумеем.
– Все кончено, – горестно возвестил Миша. – Мы не очистим пыль с твоего
Зеркала, Леуф. Никогда не очистим.
– Как же так? – Келавр переполошился не на шутку. – Мои Подвиги не
засияют по-новому? Знаешь, давай-ка заглянем к одному моему давнему
знакомому.
– К какому знакомому! – вскричал Миша. – Леуф, дорогой, вспомни о
времени.
– Именно о нем я и вспомнил.
Обернувшись драконом, он поднырнул под пузырь. Оболочка лопнула, и
Миша с кошкой шлепнулись на драконью спину.
– Держись! – прокричал Леуф и в пике устремился вниз.
Глава двадцать третья. Крошка Когда
Свидетельство о публикации №214070900485