Заветное желание

          Как только Вера Петровна проснулась, то первым делом тщательно протёрла толстые линзы очков. Затем осторожно, стараясь не вызвать раздражительный скрип пружин, спустила ноги с кровати и подошла к окну оценить весеннюю погоду. Все её дальнейшие действия прошли словно по расписанию: туалет, ванная, спальня с огромным деревянным шкафом, в недрах которого между штопанных панталон и выцветших комбинаций ярким васильковым пятном выделялся подарок Нади – дочери Веры Петровны.
          - Я решила, что не буду дожидаться твоего дня рождения, - тараторила Надя двумя днями ранее. – Подарю подарок сейчас. Примета, конечно, плохая, но твой праздник выпадает на среду, а мой новый начальник – зверь! Знаешь, что он мне заявил на днях? "Длина вашей юбки должна превышать длину вашего языка"…
          - Ты что-то говорила про подарок, - напомнила дочери Вера Петровна.
          - Ну, конечно! Я как раз собиралась произнести тост… вернее, речь пока ты не перебила меня.
Надя достала из сумки яркий свёрток, перевязанный алой лентой.
          - С Днём рождения, мамуля! Будь красивой и в 70-ят лет!
          После этих слов Надя быстро, но с нежностью чмокнула Веру Петровну в щёку и помогла ей справиться с подарочной упаковкой. Из-под шелестящей бумаги на свет извлеклась ткань странной формы и непривычного цвета.
          - Платок, что ли? – предположила Вера Петровна с сомнением глядя на дочь.
          - Ну что ты! Это же нижнее бельё! – радостно выдохнула Надя в лицо матери и весьма удивилась, когда не последовало ответного восторга.
          - Тебе не нравится?!
          Вера Петровна ответила как можно осторожнее:
          - Подарок, сразу видно - дорогой, но вот ума не приложу, что мне с ним делать?
          - Как, "что делать?" – одевать! Женщине в любом возрасте необходимо чувствовать себя красивой.
          Напросись в гости к соседу Степану Игоревичу (хороший мужчина, хоть пять лет, как вдовец), испеки для него свой знаменитый пирог, одень красивое нижнее бельё и Степану Игоревичу будет очень приятна твоя компания.
          - Надя, ты в своём уме?! – не выдержала Вера Петровна. – Степан Игоревич в позапрошлом году перенёс инфаркт. Если я приду к нему в этих тряпочках…
          - Мама! О чём ты говоришь?! – в свою очередь возмутилась Надя. – На тебе сверху будет одежда и сердце Степана Игоревича не пострадает! И, вообще, твой сосед не "пуп земли" – вокруг много одиноких…
          - Если на мне сверху будет одежда, - упорно продолжала развивать мысль Вера Петровна, - то какая разница, что за бельё на мне одето?
          Надя открыла было рот, намереваясь дать вразумительный ответ, но что-то её смутило и она впала в непривычное состояние немоты.
          - Ну? – терпеливо спросила Вера Петровна.
          Этого короткого вопроса хватило, чтобы поток слов прорвал плотину молчания:
          - Ты за всю жизнь не одной хорошей вещи не носила! Ни разу на каблуках не стояла, не красилась! Хоть на пенсии можно себя порадовать?
          Вера Петровна умела многое: вышивать крестиком, натирать окна до ослепительного блеска, печь вкуснейший творожный пирог, но скрывать свои чувства ей было не дано – слова дочери сильно задели женщину.
          После того, как Надя ушла, подарок перекочевал в шкаф, где пролежал два дня до знаменательного юбилея.
          На третий день, в среду, когда Вере Петровне исполнилось 70-ят лет и она, совершив утренние процедуры, стойко выдерживала поздравления по телефону от знакомых и родственников, в её дверь позвонили.
          Открыв, Вера Петровна решила, что ошиблись адресом: стоящий на пороге молодой человек не входил в число её знакомых.
          - Здравствуйте, дорогая Вера Петровна! – парень расцвёл в улыбке.
          Женщина моментально насторожилась: вор или торговец? На бандита не похож - слишком красивый, копия какого-то актёра (Вера Петровна забыла его имя).
          - Покупать ничего не буду! – с угрозой заявила она и для убедительности добавила: - Всю пенсию отдаю дочери!
          После столь твёрдых слов Вера Петровна рассчитывала на капитуляцию парня, но тот неожиданно замахал руками.
          - Что вы, что вы! – рассмеялся красавец. – О деньгах речи быть не может! Мне просто необходимо переговорить с вами, Вера Петровна.
          "Из СОБЕСа его, что ли, прислали?" – продолжала теряться в догадках женщина.
          - Может перестанете держать меня на пороге? – явно теряя терпение спросил красавчик. Он не выглядел агрессивным или раздражённым, а лишь сильно обеспокоенным.
          - Зачем мне приглашать тебя в гости? – поинтересовалась женщина слегка прикрыв дверь.
          Молодой человек прижал руки к груди и с подкупающей искренностью произнёс:
          - У нас так мало времени, а разговор предстоит обстоятельный! Толковать лучше всего на кухне за чашкой чая, а не под бдительными взглядами соседских глазков.
          И не успела Вера Петровна ничего возразить, как красавец бесцеремонно прошмыгнул к ней в квартиру. Женщина от возмущения потеряла дар речи, однако её руки стали интенсивно искать в прихожей предмет, способный стать орудием от незваного гостя.
          Словно прочитав её мысли, красавец легко увернулся от удара зонтом. Ловкость парня разозлила Веру Петровну и она забыв о страхе, совершала всё новые и новые выпады, намереваясь мощью ударов выгнать нахала за дверь. Тот всячески юлил, избегая зонта и, вопреки ожиданию Веры Петровны, не пытался отобрать у неё оружие, а всё сильнее повышал голос, надеясь громкими словами урезонить женщину.
          - Прошу вас, Вера Петровна, не деритесь! Ну, зачем же остриём в грудь! Я не проходимец, у меня честные намерения… Только не в глаза!
Зонт описал полукруг и почти угодил парню в ухо.
          - Вера Петровна вы – истинная воительница! Но подумайте о коврах: у меня не было времени переобуться!
          Последний довод оказался убедительным, к тому же силы 70-ти летней женщины шли на убыль. Всё ещё сжимая зонт в руке, Вера Петровна негодующе спросила:
          - Ты кто такой? Чего тебе надо?
          Отчасти в ожидании очередной атаки, отчасти для демонстрации мирных намерений, парень выставил раскрытые ладони перед грудью и спокойно ответил:
          - Меня зовут Валентин. Извините, что ворвался к вам, но на то есть веские причины.
          - Слишком много болтаешь, Валик.
          Сокращение собственного имени немного покоробило красавца.
          - Постараюсь быть краток, - уверил парень Веру Петровну. – Сегодня у вас день рождения.
          - Ну?
          - Я пришёл исполнить ваше желание. По сути я и есть – желание.
          Женщина молча замахнулась зонтом.
          Опережая готовящийся удар, Валентин заговорил быстро-быстро.
          - Тридцать лет назад вы пришли домой с работы, а малышка-Надя испекла для вас печенье. Выпечка получилась не сладкой и очень твёрдой, но сюрприз от этого не испортился. Вы весело провели вечер вдвоём, а когда Надя уснула… вы расплакались. Обида от того, что у вас - здоровой, не старой женщины, сумевшей воспитать замечательную дочь нет близкого мужчины холодила грудь почти полночи.
          Вера Петровна была настолько поражена, что на некоторое время перестала моргать и приоткрыв рот, заворожённо слушала Валентина.
          - Ваш первый и единственный муж был неудачной парой и вскоре после рождения дочери это стало очевидно. Другие мужчины так же не представляли ничего серьёзного. В день своего 40-летия, вы от всей души пожелали найти мужчину не глупого, красивого, здорового, воспитанного, способного скрасить ваше одиночество. Искренние желания, как и молитвы – не пустота. На высшем уровне они обладают объёмом и весом. Те люди, что просили у жизни малого, а работали по мере сил, что не посылали в небеса бессмысленных упрёков, состоят на особом счету у Вселенной и должны быть награждены.
          По своему нраву и образу мыслей Вера Петровна относилась к материалистам. Она никогда не подвергала людские чувства глубокому анализу и воспринимала жизнь по-простому: без наивности и предвзятости. Возможно, именно поэтому в эмоциональном мире Веры Петровны не укоренились чёрная зависть, злопамятство, лицемерие и прочий мусор, свойственный неуравновешенным натурам. Но Вера Петровна была человеком, а не скалой, которую обдувают ветра жизненных невзгод, и как у всякого человека неотделимо от тела в ней жила надежда - то чувство, что при тщательном обдумывании можно назвать ожиданием чуда.
Итак, Вера Петровна, пускай бессознательно, но верила в чудо. Эта вера, подкреплённая внушительным жизненным опытом помогла ей увидеть правду в словах Валентина.
          Загнанный в ходе сражения на кухню, парень втиснулся в угол между табуретом и газовой плитой, где и произошло окончательное выяснение отношений, положившее конец избиению.
          Вера Петровна устало опустилась на стул и около двух минут молча разглядывала своё желание 30-ти летней давности.
          Ободрённый затишьем, Валентин рискнул выйти из "убежища" и сел напротив женщины, явно готовый отвечать на вопросы.
          Наконец, Вера Петровна, окончательно смирившись с обрушившимся на неё событием, произнесла:
          - Сынок, ты слегка опоздал.
          Валентин вздохнул:
          - Я ожидал этого упрёка и спешу принести свои извинения. Желаний много, а нас – исполнителей очень мало.
          - Что же получается: у тебя работа такая?
          - Можно и так сказать, - улыбнулся Валентин. – Но я хочу подчеркнуть, что это - любимая работа, доставляющая мне радость и прошедшие года ничего не меняют.
          - Ещё как меняют!
          - Для человека, возможно. Мне же безразлична внешняя оболочка, я вижу самую суть: вы – прямая, как струна и крепкая словно алмаз…
          - Ты это сейчас обо мне рассуждаешь?
Валентин заулыбался еще шире.
          - Дорогая, Вера Петровна, более замечательной личности мне трудно себе представить, и чем больше я думаю об этом, тем грустнее мне от осознания, что для вас представляет временной промежуток между желанием и его исполнением. Чтобы хоть как-то компенсировать долгое ожидание, готов предстать в ваше распоряжение на 7 дней.
          - Целую неделю! – заметно оживилась Вера Петровна.
          - Именно! – Валентин был явно польщён её реакцией. – У меня столько идей! Мы отлично проведём время – не сомневайтесь! Но вы в любую минуту можете вносить свои предложения – я полностью в вашем распоряжении.
          - Это хорошо, - сделала вывод Вера Петровна, по-новому внимательно оглядывая Валентина и, видимо, приняв какое-то решение, прибавила:
          - На вид ты крепкий. Думаю, осилишь.
          - Конечно. О чём речь? – немного заинтригованно поинтересовался Валентин.
          - Мы сейчас едем в одно тихое место.
          - Рад стараться, - засмеялся Валентин. – Вы, Вера Петровна, собирайтесь в дорогу. Кстати, можете не стесняться и одеть Надин подарок.
          - Откуда ты про него знаешь? – удивилась женщина.
Валентин развёл руками, словно говоря: "работа такая".
          - Хорошо… одену, - не совсем уверенно произнесла Вера Петровна и скрылась в спальне.
          Валентин остался в одиночестве на маленькой кухне. Он замер на жёстком табурете и с самым мечтательным выражением лица разглядывал весенний заоконный пейзаж. Трудно было сказать о чём он думал, да и есть ли мысли у желания, кроме потребности в самореализации?
          Неподвижность Валентина нарушил звук шагов, он обернулся к Вере Петровне и, поражённый, поднялся с места: женщина вошла на кухню в старом видавшем виды халате, калошах, вооружённая лопатой. Тяпку Вера Петровна решительно протягивала Валентину.


          Через два часа, в пригороде, на огородном участке, поросшем спорышом и подорожником, Вера Петровна с нежностью и любовью наблюдала, как Валентин усердно орудует инструментами. Женщина была счастлива.
          - Здесь, - командирским тоном говорила она, - посадишь огурцы. Чуть поодаль – кабачки, а ещё петрушку, укроп, свеклу… Эх, мало места!
          Вера Петровна лукаво улыбалась глядя на сбитого с толку Валентина и добродушно подшучивала над ним:
          - Тридцать лет ты-моё желание бродил по чужим людям, теперь отрабатывай сполна!
          И Вера Петровна смеялась собственной шутке, с наслаждением вдыхая чистый воздух. Её радужное настроение совсем не портило непривычное чувство от облегающего нижнего белья, наоборот – Вера Петровна преисполнилась благодарности к Наде за возможность почувствовать себя красивой.