Сиам Сиамыч

ПРЕДИСЛОВИЕ
Вокруг нас происходит много интересного, но мы старательно это не замечаем, постоянно куда-то торопимся. И эти дела отнимают иллюзии и чудеса, которые каждый заслуживает. А ведь так просто видеть чуть больше, чем видим, знать чуть больше, чем знаем. Просто надо решиться на остановку, перевести дух, и тогда всё само собой станет явным.

О многом успеваешь подумать, пока гуляешь с собакой. Можно придумать героя, поместить его в вымышленный мир (город) и представить всю его жизнь. В воображении!

Прогуливаясь в обед с Евой (милым скотч-терьером), мы каждый день видели одного и того же сиамского кота. Он сидел с закрытыми глазами на козырьке над лестницей, что вела в подвал, принимал солнечные ванны. В обеденное время солнце как раз освещало эту сторону дома. Ева несколько раз, как и свойственно любой собаке, хотела поиграть с котом, но тому было не до не игры, – лениво приоткрыв один глаз, он лишь смотрел на неё с, присущим котам, презрением и не двигался. Даже хвост не выдавал его. Вскоре Ева потеряла всякий интерес к наглецу, и мы мирно проходили мимо.

По вечерам мы ходили гулять в парк, поэтому кот нам не попадался, но однажды вечером мы застали момент, как немолодая женщина кормила беспризорника. Кот увидел её издали. Подойдя ближе, женщина, улыбаясь, позвала его по имени. Тот задрал пушистый хвост, показав миру всё своё кошачье достоинство, и встретил её довольным мурлыканьем, обтёрся об ноги, выгнув спину, и побежал рядом. В пластиковую мисочку тётка высыпала корм и, пока Сима, довольно мурча, уплетал его, удалилась с той же доброй улыбкой и светлыми глазами.

С виду кот был большим и казался ухоженным, но его старость выдавала себя в его лени и усталом взгляде голубых глаз. Однажды он бесследно исчез, и я позволила себе пофантазировать о его кошачьей жизни. Конечно, всё, что я описала далее, вымысел, но вымысел положенный на правду. Время и место не имеет значения, не важен город, в котором всё происходило, не важен антураж.

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ БЕЗДОМНОГО КОТА
УТРО
Жирные голуби тяжело поднялись с газона и сели на карниз ближайшего окна. Их спугнул сиамский кот, обосновавшийся в подвале прошедшей зимой. Он неуклюжим рывком выпрыгнул из-под лестницы, но уже, видимо, в полёте пожалел об этом манёвре. Грузно упав на собственный хвост, кот «вспомнил», что есть и поважнее дела, чем гонять этих глупых птиц.
Местные неравнодушные подкармливали всеобщего любимца всем, чего только могла бы пожелать кошачья душа. С виду этот подвальный котище был огромным и неповоротливым.
Когда он лежал на лестнице, мягкая, серая с подпалинами шерсть лоснилась на солнце, а сапфировые глаза выражали величайшее удовольствие.
Избыточный вес мешал коту охотиться, но еды, что приносили щедрые жители пятиэтажки, вполне хватило бы ещё на парочку таких же обжор. В целом бездомная жизнь котяры складывалась как нельзя лучше. Докучли лишь собаки, но кот был по-своему уверен, что это всего лишь собачья зависть, и потому был горд!
Первая половина лета выдалась жаркой и сухой, дождей не было до этого утра, когда маленькая жиденькая тучка быстро пробежала над городом, оросила (или оплакала) засохшие клумбы и помчалась дальше.
Ничто теперь не отвлекало кота от солнечных ванн на широких ступеньках подъезда, ну, кроме собак, хотя и те уже свыклись с этим жильцом, и всё реже обращали на него внимание.

ЛЮБОВЬ
Однажды, прохладным майским утром Сиам Сиамыч, как обычно, сидел на ступеньках парадного входа и, казалось, «вынашивал злодейские планы порабощения людей», в то время как кошка в окне первого этажа вынашивала котят. Он раньше никогда не видел таких ухоженных кошечек! Её лёгкая походка, плавные изгибы спинки и пушистого хвоста доставляли ему поистине эстетическое удовольствие. Возможно, это была настоящая кошачья любовь.
Каждое утро, как только солнце заглядывало в заветное окно, кошка была тут как тут, и Сиам, соответственно, тоже. Беспризорный ловелас гулял сам по себе, а Люсьена – лишь по подоконнику, но условности не мешали ей гордиться своим выгодным положением и присутствием поклонника.
Любование белоснежной красавицей и её позолоченным с бирюльками ошейником продолжалось достаточно долго, чтобы стать смыслом жизни, и вдруг... В тот самый июльский день, когда кот был сыт, а голуби избежали его когтистых лап, маленькие крошки решили появиться на свет…

ПОВАРИХА
Тучная женщина, издалека напоминавшая огромную утку, вошла во двор. Обе её руки были заняты большими котомками. Утка тяжело ступала, кряхтя и крякая перешагивая лужи, оставшиеся от утреннего «слепого» дождика.
– Сима! Сима! Кис-кис-кис! – позвала она, подойдя к подъезду. Из-под лестницы на знакомый голос выскочил котище и потёрся о её пухлые ноги. Он был доволен и с нетерпением ожидал ужина.
Клара Семёновна работала поваром в столовой при городской клинической больнице, остатки еды она собирала в свои сумки и уносила с собой. Повариха любила бездомных животных, сочувствовала им и поэтому считала своим долгом подкармливать всех нуждающихся. В людском обществе она чувствовала себя чужой и одинокой, и лишь с бродячими животными могла об этом на время забыть. На улице её знала каждая бездомная тварь, даже голуби садились на её карниз, оставляя на нём белые пятна в знак благодарности.
Клара Семёновна расстелила на ступеньке вчерашние «Вести» и вывалила в «лицо» новому губернатору жареные жирные рыбьи хвосты, оставшиеся от скупого больничного ужина. Сима с мурчанием набросился на лакомство, в его «топке» пропадал один рыбий хвост за другим.
– Кушай, кушай, сокровище моё! – ласково пропела повариха и тихонько удалилась в подъезд. Кот с аппетитом ел. Сиам был горд, доедая последний хвост. Тётя Клара кормила не только сиамского бродягу. Каждая зверюшка, что попадалась ей на пути, получала лакомый кусочек, только вот кот об этом не знал. Ему казалось, что он один такой важный во всей Вселенной!
После сытного ужина кот, погрузился в созерцание прошлого, когда он был ещё молодым, и когда у него был свой собственный человек, который кормил его и убирал лоток. Время от времени, а точнее всегда, Сиам позволял ему поглаживать себя по спине и нежно чесать за ухом.

ЖАННА И ЛЮЦИФЕР
Жанна сидела в кресле и вязала лиловый шарф – отцу ко дню рождения. Комнату наполнял приглушённый свет торшера, дальние углы обволакивали тени. В комнате звенели лишь тишина и металлические спицы. Котяра, наевшись «от пуза», залез на колени Жанны и, свернувшись клубком, мерно затарахтел своим кошачьим моторчиком. Он посапывал в хвост, а за окном гремела молодая весна.
Жанна подняла выше вязание, чтобы не мешать ему, но непослушная нить то и дело щекотала кошачье ухо. Люцифер подёргивал во сне ухом, пытаясь согнать невидимое назойливое насекомое. Наверное, в этот момент ему снились мухи, а может котлета, что он недавно успел утащить со стола. Казалось, этот уютный тихий вечер будет длиться вечно и ничто не сможет нарушить идиллии.
Это был сильный союз кота и человека, они прекрасно дополняли друг друга и понимали. Даже когда девушка стала увядать, он не оставлял её ни на минуту, а после похорон сбежал из дома и поселился у могилы своей покровительницы и рабыни. Вскоре семья с этим смирилась и жизнь продолжилась. Дальнейшая судьба кота была никому не известна.
Зима не заставила себя ждать – холодная и снежная. Необходимо было искать тёплое убежище. Люцифер решил вернуться домой, но возвращаться было некуда. Хозяева, потеряв дочь, продали квартиру и уехали в другой город, никто не ждал обратно сбежавшего питомца. Кот посидел у знакомой, но чужой двери и отправился восвояси.
Пурга и кошачье чутьё привели Люцифера в тёплый подвал пятиэтажного кирпичного дома на окраине микрорайона. Дальше простиралась холодная пустошь, на которой пучками, словно оазисы в пустыне, сидели деревья, сливаясь на горизонте в густой лес.
Люцифер не умел охотиться, он с трудом добывал себе пропитание: подвальные крысы, объедки – так и дотянул до весны.
Земля постепенно оттаяла и вместе с ней, казалось, оттаяли человеческие сердца. Жители пятиэтажки наконец обратили внимание на нового подвального жильца и всё чаще приносили ему какую-нибудь еду. Безразличных не нашлось – сиамский кот, размером с молодого кокер-спаниеля, быстро завоевал всеобщее доверие.

ПЕРВЫЙ СНЕГ
В воздухе пахло снегом, небо заволокли свинцовые тучи. Природа, затаившись, выжидала.
Всё началось в полночь. Молния разорвала темноту, и сразу же раздался раскат грома такой силы, что сама земля вздрогнула от ужаса. Закружился снег, поднялся ветер. Его порывы несли ледяные иголки в лицо каждому прохожему, попавшему в эту кутерьму, безжалостно хлестали кожу невидимыми плётками.
Ничто живое не смело показаться на глаза стихии. Люцифер, утратив своё величие и гордость, зажался в углу под трубой отопления. Насторожившись, он вздрагивал при каждом раскате грома, и был похож теперь на загнанную мышь, а не на грозного сиамского кота.
Эта ночь не имела конца. Ужас наполнял Люцифера от усов до кончика его хвоста. Сейчас кот был один во всей Вселенной!
Настоящая снежная буря правила балом всю ночь, а к утру испарилась, оставив белую целину. В воздухе кружились крупные снежинки, окна, в которых разлилось восходящее солнце, украсили узоры.
Голод выгнал Люцифера на улицу. Снег прекратился, дети весело кувыркались в сугробах, играя в снежки, и лепили снеговиков. Казалось, все жильцы пятиэтажки высыпали на улицу, радуясь первому снегу. Коту была не понятна их радость, он, набираясь смелости, крался к мусорным контейнерам.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
В тот самый июльский день, когда кот был сыт, а голуби избежали его когтистых лап…
Огромный сиамский котище вышагивал по двору, гордо задрав хвост. Его не волновали прогуливающиеся неподалёку псы и их хозяева. Кот гулял сам по себе и по вымощенной брусчатой дорожке. Солнце ласково припекало спину.
Сытый, довольный собой и жизнью Люцифер уходил прочь. Он был стар и болен. Вдалеке молодая стройная девушка махала ему рукой и звала по имени.

ПЕСЦОВЫЙ ВОРОТНИК
Непогода разрывала предутреннее небо, потоки воды разливались под ногами, превращаясь в великие водопады и озёра, водоворотами уходя в ливневые стоки. Ветер усилился и вместо капель на город падали льдинки – на смену дождю пришёл град. Небо злобно извергало молнии и лёд. Дождь и град сменяли друг друга под раскаты грома, ветер срывал последние запоздалые листья с деревьев и вздымал волны в бескрайних лужах.
К вечеру всё стихло, солнышко засияло на прояснившемся небе. На секунду казалось, что вернулось лето с грибным дождиком, на улице было тепло и свежо. В воздухе пахло морем и рыбой.
Под скамейкой сидел серый пушистый кот, издали похожий на грязный песцовый воротник. Пережидая непогоду, «воротник» лениво наблюдал, как воробьи разбойничали под окнами, расклёвывая мокрый хлеб. Ноябрь.