Ajattara

Всё произошло так быстро и даже нелепо, что Джорди и сам не понял, как он, тридцатидвухлетний мужик без постоянной работы, ютящийся в тесной квартирке на окраине Наантали*, вдруг оказался опекуном чужого ребенка. Только он познакомился с очередной подружкой, только она переехала к нему – и вот уже куда-то исчезла, оставив его с семилетней девочкой на руках.

У Айно было круглое личико и белые волосы, но она совсем не похожа на куклу. На ангелочка – тем более. Скорее, на некрасивого угловатого дьяволенка с вечно насупленными бровями и по-взрослому поджатыми губами. Джорди рассматривал её и удивлялся душившей его жалости, почти брезгливому сочувствию ребёнку, которого бросила мать.

Он так и не понял, почему грозные и обычно дотошные органы опеки так легко отдали Айно ему. Закрыв глаза, не иначе. Или звёзды так легли. Или…

- Это всё чёртово чувство ответственности, которое мне привили родители, - жаловался он друзьям в баре. – Ну что мне мешало сдать её соцслужбе, а не садить себе на шею?

- Точно, точно! – говорил со смешком Яри, единственный его приятель, которого не раздражала привычка рассуждать за выпивкой о чём-то серьёзнее, чем мотоциклы и декольте официанток. – Ответственность. Именно поэтому ты не можешь удержаться ни на одной работе дольше полугода. Это у тебя такая своеобразная ответственность. Ну и родители руку приложили, не иначе.

Джорди только головой качал, хмурил густые рыжие брови и с досадой смотрел на свои широкие ногти, как будто на их потускневшей поверхности была написана мантра, позволяющая решать проблемы без особых усилий.

Сколько он себя помнил, бар был дрянной – всегда переполненный, прокуренный до самых перекрытий, но цены здесь были куда ниже, чем в любом питейном заведении в округе. Качество выпивки, впрочем, тоже, но Джорди не хотелось менять место. За четыре года он привык к каждому обшарпанному столику из тёмного дерева, к тому, что здесь легко подцепить кого-нибудь на ночь. Он даже знал наизусть, в каком порядке стоят бутылки за спиной у бармена.

Каждый раз Айно будто знала, что он придёт пьяный, и каждый раз встречала его каким-нибудь происшествием, чаще всего неприятным для него. Как-то она разрисовала его покрывало акварелью. Потом уронила гитару, отчего погнулся гриф, и звучание стало дребезжащим. Терпение Джорди лопнуло на разбитом коллекционном виниле Стива Вая.

Семь лет – не такой возраст, чтобы ребёнок не понимал, что делает.

Джорди усадил её перед собой и попробовал поговорить по-взрослому – бесполезно. Айно послушала с отстранённым видом, покивала, а на следующий день залезла в заброшенный дом по соседству и порвала новые сапожки. Джорди не сдержался и наорал от души. Айно сидела, насупившись и поджав губы, а потом закрылась в ванной и долго не выходила оттуда. Да Джорди и не настаивал.

Он сидел в комнате, курил и слушал Guns'N'Roses. Однако через час насторожился и решил сходить проверить, где Айно. Дверь в ванную была по-прежнему заперта, и оттуда не доносилось ни звука. Ни плача, ни шума воды – только пугающая своей целостностью тишина. Ещё минут десять Джорди провел в тесном тёмном закутке между ванной и кухней, пытаясь достучаться до Айно. Пришлось ломать дверь.

Джорди редко позволял себе ругаться при ребёнке, но когда вступил в холодную лужу, выматерился крепко и с удовольствием. Негодная девчонка налила полную ванну воды и сидела в ней прямо в одежде. Надулась, но позволила себя вынуть, и посверлив его взглядом, пошлёпала в свою крошечную комнату. Джорди, чертыхаясь, принялся за уборку.

Но лучше лишняя уборка и простуда, чем то, о чём он подумал в начале.

Хотя с утра следующего дня он уже не был уверен в этом.

- Джордииии!

Джорди приоткрыл один глаз и прислушался. Судя по звукам, Айно возилась на кухне, а именно – в холодильнике. Вставать не хотелось даже под угрозой расстрела.

Шлёп.

Это что… была его утренняя яичница?

Плюх.

Значит, хлопьев с молоком сегодня он тоже не поест…

Надо вставать, а не то если Айно вздумает приготовить ему завтрак собственноручно, он ещё и кухни лишится.

Встать Джорди не успел – Айно сама прибежала посмотреть, проснулся ли. Дёрнула шторы в стороны, и ужасный солнечный свет залил комнату, обжигая и без того слезящиеся глаза.

- Голова, - простонал Джорди. – Айно, закрой шторы!

- Таблетка, - пропищала Айно, чем вызвала очередной приступ боли, пронзившей затылок. – Аспирин.

- Мне нельзя аспирин. Я от него болею ещё больше.

- Болеешь?

- Да. Аллергия.

- Аллергия, - повторила Айно мудрёное слово и запрыгнула на кровать, чудом не угодив острой коленкой Джорди в живот.

Пришлось пересилить себя и встать, чтобы отвести её, а заодно и себя, умыться.

Лучше бы он тогда отшутился или просто сказал, что аспирина нет в доме. Потому что когда через несколько дней Айно, играя, опрокинула аквариум на ноутбук, и Джорди хорошенько отшлепал её, он и представить не мог, во что выльется её обида.

Внушительные размеры Джорди – он был более двух метров ростом, пугали многих. Хмурый взгляд и татуировка в виде крадущегося тигра на шее не добавляли симпатии и взаимопонимания ни со стороны тех, кто был старше сорока, ни тех, кто младше десяти. Кроме Айно. Она не считала его пугающим и попросту не воспринимала всерьёз.

Впрочем, и он её тоже. Пока не обнаружил, что задыхается. Кружка с кофе полетела на пол и разбилась, Айно подскочила. Джорди всё прочёл в её испуганно-виноватых глазах. Рот наполнился противным кислым вкусом аспирина, язык разбух, а лёгкие распирали грудную клетку. И как ни старался Джорди сделать вдох – ничего не выходило.

Ему несказанно повезло, что адреналин, последняя ампула, был в кухонном шкафчике.

Первый глубокий вдох с момента, как горло Джорди стянула судорога, они с Айно сделали в унисон. Маленькой чертовке совсем не понравилась роль потенциальной убийцы, она сидела рядом с ним и бесслёзно тряслась. Сама подала ему телефон.

А если бы он умер мгновенно, без всех этих неприглядных судорожных хрипов, пускания слюны и невольно-страшных взглядов, Айно бы гордилась собой? Тем, что ей удалось извести Большого Парня, который над ней издевается. Жила бы в своё удовольствие…

Это детство, думал Джорди, когда его везли на скорой. Дети жестоки и неразумны, а он-то уже вырос. Поэтому не должен быть таким же.

Он провёл три дня в больнице. Айно – одна дома. Это был полезный отдых для них обоих. Отдых с элементами переосмысления.

Как она взглянет ему в глаза теперь, думал Джорди, прижимая к груди пакет с едой и медикаментами. Голодная, наверное, но совершенно точно довольная неожиданной свободой. Интересно, сколько вещей испорчено за эти три дня? Джорди сердился и совсем не помнил её огромных испуганных глаз.

Он встал перед своей дверью и замялся. Приложил ухо к тёмно-синей холодной поверхности и поёжился – неприятно. А вдруг что-то стряслось?

Услышав, как открывается дверь, Айно вышла из комнаты – необычно тихая, настороженная, подавленная. Джорди на всякий случай опустил пакет, не зная, что последует дальше. Но Айно просто подошла и молча ткнулась лицом ему в живот, сжала его рубашку в горстях и стояла так целую минуту.

Джорди опешил. Айно прыгала на нём, теребила, награждала тычками, дёргала за длинные волосы, а обняла впервые.

- Ты останешься совсем одна, ты это понимаешь? – спросил Джорди.

- Не хочу одна. Аяттара, - Айно всхлипнула.

Пока его не было, Айно нашла на полке книгу карело-финских сказок и легенд, и теперь вовсю боялась темноты и одиночества. Вплоть до того, что приходилось оставлять включённым старенький ночник и провожать её ночью до туалета.

Джорди отобрал книжку, однако выяснилось, что с Аяттарой Айно познакомила мать – обещала отдать ему каждый раз, когда дочь мешала ей. А случалось это, судя по всему, довольно часто. Джорди решил, что всем им повезло. А особенно Иванке – потому что она сейчас находится далеко от них.

Все Иванки теперь делились на две категории – курицы-наседки и просто куриные мозги. Наседки, едва завидев Айно, принимались кудахтать, а потом изводили Джорди вопросами о «маленькой деточке». Вторые брезгливо кривились, когда Айно вбегала в комнату, где они пытались уединиться. Кислое выражение потом приклеивалось к их лицам и портило даже самую привлекательную мордашку так, что потом никакого секса не хотелось.

Порно, кстати, тоже пришлось спрятать.



- Я думаю в последние дни...

Джорди оторвался от газеты, которую просматривал в поисках подходящей вакансии, и изо всех сил постарался показать, что готов выслушать. Если разговор начинается подобным образом, Айно что-то гложет. И если её не выслушать сейчас – будет плохо потом.

- Почему ты меня не отдал? Зачем оставил?

- Если скажу, что хотел вырастить себе покорную рабыню, чтобы заниматься с ней извращённым сексом, ты мне поверишь?

- Все шутишь, - недовольно проворчала Айно.

- А что ты хочешь от меня услышать? Наверное, я был жалостливым дураком и не хотел, чтобы после такой мамаши, как твоя, ты ещё и в приют попала.

- И ты надеялся стать мне... кем?

- А какая разница, скажи? Разве сейчас это имеет хоть какое-то значение?

Айно бросила быстрый взгляд на пачку Кэмела рядом с кофеваркой, и Джорди это заметил.

- Узнаю – буду ругаться.

- Мне снятся кошмары.

- Смотри поменьше ужастиков.

- Я одна в тёмном лесу. А за спиной кто-то стоит.

- Ты снова взялась за ту книжку с легендами?

- Аяттара.

Джорди вздохнул.

- Аяттара – дух потерянных в лесу, - чётко сказал он. – Когда ты про него забудешь? Мы в городе!

- У нас свой лес, непроходимый и тёмный. Мы потерялись в нём давно.

В последнее время она была на взводе. Всё из-за какого-то безымянного мальчишки в школе. Про этого мальчишку было сказано куда больше слов, чем о матери за всё то время, что Айно жила здесь. И Джорди не мог понять – хорошо это или плохо.

- Мы уже давно вышли из своего леса целыми и невредимыми. Помнишь, мы договорились не доставать друг друга. Ты просто романтичная дурочка.

- А ты – болван, застрявший в восьмидесятых, - беззлобно огрызнулась Айно. – И я из-за тебя такая же идиотка – рваные ливайсы, яркие браслеты, растрёпанные волосы. Нормальные девушки уже повзрослели и перестали страдать ерундой.

Не выдержав, Джорди расхохотался.

- Ты успеешь побыть и нормальной, и взрослой. Тебе всего двенадцать, наслаждайся детством.

- Ты уже седеешь, - Айно чуть нервно ткнула его в висок.

- Мне уже пора, - Джорди несильно щёлкнул её по носу. – Зато ты расцветаешь. Да, в этом доме было много дерьма, но оно всё в прошлом. Ты выбралась из страшного леса – леса одиночества. Аяттара остался ни с чем.

- Не без твоей помощи.

- Без твоего согласия у меня бы ничего не вышло... Кстати, несостоявшаяся жертва Аяттары, открой секрет – куда делась из холодильника бутылка русской водки?

Примечания:

Ajattara — финское божество, злой лесной дух, бог потерянных, тех, кто заблудился в лесу. Когда человек теряется в лесу, он попадает во власть Аяттары, которая принимает образ красивой женщины.

Наантали - финский город.