Глава 10. Через них мы спасемся...

     Римский прокуратор Иудеи Турнусруфус спросил знаменитого
     раввина Акибу:
          -Если твой Бог любит бедных, то почему он им не поможет?
     Раввин ответил:
           -Через них мы спасемся после смерти.
                Вавилонский Талмуд.               







10.1 Что храниться в глубине нашей души.

    Однажды в метро, спускаясь на эскалаторе, мне довелось наблюдать такую картину:  уже немолодой человек, опираясь на костыли,  начал как-то неуклюже балансировать и хвататься за поручень, приближаясь к нижней площадке. Все, наблюдавшие эту сцену, замерли в оцепенении, поскольку опасное падение в конце движущихся ступеней казалось неизбежным. Я отчетливо осознал, что даже если рванусь вниз, перепрыгивая через ступени и расталкивая соседей, то все равно не успею. Слишком далеко... Но ничего страшного не произошло, находящиеся рядом с инвалидом люди легко подхватили его под руки, помогли сделать несколько шагов и растворились в человеческом водовороте.
  На мои глаза, вдруг, навернулись слезы, дыхание сделалось глубоким, а все тело наполнилось необыкновенной легкостью. Казалось, что стоит расправить руки и можно оторваться от земли и полететь над головами, радуясь и благодаря всех людей, за то, что они такие есть.
     Это был весьма важный для меня духовный опыт, поскольку до этого я был, обычно, сух, рационален, гордился своим естественнонаучным образованием и свысока поглядывал на всех увлекающихся мистикой, религией или чем – либо подобным, не поддающемуся разумному объяснению. После этого события я стал внимательно относиться ко  всему окружающему в жизни, способному вызвать подобные переживания, поскольку весь прежний эмоциональный опыт по сравнению с этим стал казаться незначительным и бедным.  Я стал замечать, что многие мои коллеги и знакомые хранят некие «духовные послания», полученные от друзей через Интернет, рассылают их по списку «близкие по духу» и это составляет важную, не афишируемую, интимную сторону их жизни. Вот, например, одна из историй, передаваемая  такого рода посланиями (автор мне, к сожалению, не известен).
   Некоторое время назад, на олимпиаде в Сиэтле, девять атлетов стояли на старте 100 – метровой беговой дорожки. Они все были физическими или ментальными инвалидами.
     Прозвучал выстрел, и начался забег. Не все бежали, но все хотели принять участие и победить.
     Они пробежали треть дистанции, когда мальчик споткнулся, сделал несколько кувырков и упал. Он начал плакать. Остальные восемь участников услышали его плачь. Они замедлили бег и оглянулись. Они остановились и вернулись обратно... Все...
   Девочка с синдромом Дауна присела рядом с ним, обняла и спросила: «Теперь тебе лучше?»
    Потом, все вдевятером пошли плечом к плечу к финишной линии. Вся толпа встала с мест и зааплодировала. Аплодисменты длились очень долго. Те, кто это видел, до сих пор об этом говорят. Почему?
   Потому что глубоко внутри себя, мы все знаем, что самая важная вещь в жизни – значит намного больше, чем побеждать для себя. Самая важная вещь в этой жизни – это помогать другим побеждать. Даже если это означает, что нужно замедлить или изменить собственную гонку.
    Трогательная история, не правда ли? При чтении на глаза наворачиваются слезы жалости и умиления. Душа наполняется радостью за себя, за то, что не одинок на этом свете, за то, что  миллионы людей разделяют твои чувства.
    Едва ли найдется еще столь значимое для каждого ощущение как это, в котором осознаешь свое духовное единство через совместное переживание прекрасного, через поступки, несущие облегчение нуждающимся, через творение всего, что считается благом. Все это, по истине, божий дар для всех нас, говорящих на русском языке и через него впитавших христианское понимание добра и зла, а также способность к обновлению и возрождению. И не важно, происходит ли это в форме молитвенного откровения перед Богом для верующих людей или через высокий духовный стой личного мировоззрения для других.
     Итак, благотворительность. Честно говоря, я не знаю другого столь же прямого и короткого пути к счастью, как этот, связанный с бескорыстной помощью ближнему. Ведь счастье – это эмоциональное состояние, а радость одна из главных его составляющих эмоций. Вы пробовали раздавать подарки в детском доме? А присутствовать на выставках или спортивных состязаниях, которые состоялись благодаря вашей помощи?
    Справедливости ради, следует отметить, что благотворительность – процесс не простой, и в нашей стране не очень распространенный. Что бы обратить свои деньги во благо, а не во вред необходимы определенные знания, затраты личного времени и душевное напряжение. Необходимо также разобраться с некоторыми бытующими заблуждениями, закрывающими для многих эту важную жизненную сферу. Об этом следующий раздел этой главы.


10.2  «All you need is love» - все, что тебе надо это любовь.

   Благотворительность – бескорыстная помощь нуждающимся, имеет глубочайшие исторические и психологические корни. Древние общины брали на себя заботу о вдовах, сиротах, немощных стариках, рассматривая взносы в благотворительные кассы не как акт доброй воли, а как общественный (религиозный) долг. При этом считалось, что выигрывают обе стороны как дарующий, оказывающий безвозмездную материальную помощь, так и принимающая сторона, согласившаяся принять этот дар.
    Из этого важного постулата о взаимной выгоде при акте благотворительности вытекали все основные положения этической концепции о бескорыстной помощи. Так, например, у древних иудеев запрещалась помощь нуждающимся, связанная с унижением последних. Самым низким уровнем благотворительности считалась та, при которой жертвователь не испытывал чувства удовлетворения. Видимо, не все жертвовали с радостью, но резоны общинной пользы перевешивали все другие доводы. Тем не менее, не принимались пожертвования от людей, подозреваемых в нечестных способах приобретения имущества.
     Высшим уровнем благотворительности считался такой не афишируемый способ оказания помощи, после которого она оказывалась больше не нужной. Наши предки отчетливо понимали тупики такого общественного устройства, при котором образовывался и рос класс профессиональных нищих, а у остальных снижались стимулы к более напряженному труду.
     Тем не менее, многие жертвовали так много, что подвергали себя риску разорения. Для таких случаев существовала предельная норма пожертвований в двадцать процентов от дохода, при рекомендуемой в десять. Сами способы пожертвований были тесно связаны  с хозяйственным укладом, например, в сельской местности это мог быть обычай раз в несколько лет не засевать поле, отдавая все выросшее не нем нуждающимся. В городах церковь брала на себя закрепление нуждающихся за жертвователями, составляя списки тех или других.
     Конечно, специалисты по эволюционной психологии ставят под сомнение отсутствие интереса у жертвующей стороны, предполагая, что альтруизмом природа щедро наградила некоторых из нас для сохранения человечества как вида. Более того, в демократических  обществах государство во многом взяло на себя заботу о сохранении и преумножении своего населения. И все мы из бескорыстных жертвователей превратились в ворчливых налогоплательщиков, ругающих власти за непомерные поборы или пустые расходы. По - видимому, на психологическом уровне существует глубокое различие между уплатой налогов и персональным актом оказания целевой помощи конкретным людям.
     Мне довольно часто приходиться наблюдать, как люди достигшие успеха в бизнесе всерьез начинают заниматься благотворительностью. Кто-то жертвует местной церкви, кто-то покупает в соседнюю школу компьютеры, а кто-то создает целевые некоммерческие фонды в поддержку каких-то благих дел. Какие же проблемы сознательно или бессознательно пытается решить человек, оказывая бескорыстную помощь?
      Каждый из нас в силу своей природы испытывает внутренние импульсы к собственному развитию, к  большему раскрытию личного потенциала, к  более глубокому развертыванию своей неповторимой индивидуальности. На этом пути мы постоянно отдаляемся от своего привычного окружения, каждый раз разрывая связи с родными, близкими, соседями, коллегами по работе, просто, знакомыми. Но, в силу этой же природы, отдаляясь то знакомого и привычного, мы испытываем неосознанный  глубинный страх остаться  одному,  оказаться в изоляции и погибнуть в одиночестве. Именно этот часто не осознаваемый страх заставляет нас искать новые формы общности с другими людьми, сглаживать различия, стараться сделать этот мир добрее для нас и для нашего потомства. Жизнь учит нас, что добро оборачивается добром, а каждое злое дело порождает новую цепь зла. Мы стремимся сделать этот мир комфортнее и уютнее, прежде всего, для самих себя, осознавая глубокую взаимосвязь с другими.
     Нам также присуще от природы стремление раствориться в человеческой общности, где мы едины с другими людьми, где нет глубоких противоречий между нами, где наши цели совпадают с общим вектором движения. Однако, при этом мы рискуем потерять самих себя, боимся, что наше мнение не учтут, боимся стать заложниками чужих интересов и не хотим попасть «под раздачу» маховика истории. В этой связи, «сливаясь с другими в едином порыве», мы стремимся четко обозначить  приватный круг, внутри которого мы действуем только в своих личных интересах. Мы осознаем всю хрупкость и зависимость нашего персонального пространства от благополучия остального мира, от количества обиженных, обделенных,  недовольных своим положением.
     Нам совсем не хочется, что бы злость и ненависть, противоречия и конфликты, различия и несправедливость окружающего нас мира в один прекрасный день ворвались в нашу жизнь, разрушили наши планы или даже, просто, угрожали нашему будущему. Мы хотим, что бы мир менялся, но менялся в лучшую сторону, а для этого у каждого должен быть шанс. Особенно у молодого поколения, которое хотя и не несет ответственности за все недостатки этого мира, но является наиболее уязвимой и страдающей его частью.
     На пересечении всех этих противоречивых тенденций, пугающих контрастов и разнонаправленных импульсов находится наша душа, которая «должна трудиться и день, и ночь...».  Трудиться, что бы каждый раз максимально точно проводить грань между добром и злом, пользой и вредом, благом и скверной. 
     Корни сегодняшних наших представлений о добре и зле, безусловно, находятся в христианской морали, в которой благотворительность всегда рассматривалась как важнейшая добродетель особенно тех, «кому многое дано, и с кого многое спросится». Таким образом, занимаясь благотворительностью, мы, хотя и не имеем материальной выгоды, но извлекаем пользу другого рода. Фактически, мы перерабатываем собственную тревогу, делая этот мир чуточку добрее,  мы исполняемся чувством собственной значимости, оказывая помощь нуждающемуся в ней, и мы благодарим судьбу за то благополучие, которое имеем.
      В такой постановке, действительно, из акта благотворительности обе стороны извлекают пользу, и бессмысленно ставить вопрос «кто большую?», поскольку каждая сторона приобрела то, что хотела. В этой связи странно слышать рассуждения о том, что в нашей стране государство не поддерживает благотворительность, поскольку пожертвования не освобождены от налогов. Но почему, оказывая благотворительную помощь, мы должны не доплачивать в бюджет, который расходуется на государственные нужды, включая образование, медицину, а также на помощь «сирым и убогим»?
      Внимательный читатель, конечно, заметил, что, примерно, эти же резоны переработки внутренней тревоги я приводил в обоснование существующей практики личного страхования. При страховании мы стремимся защитить себя и своих близких от материальных последствий случайных неприятных событий в тот период, когда мы еще не располагаем накопленными резервами. По моему мнению, занимаясь благотворительностью в более зрелые годы, мы уже не замыкаемся в узком круге личных проблем, а стремимся распространить свое влияние на весь окружающий мир, стремясь сделать его добрее, надежнее и безопаснее.
      Рассматривая в начале этой книги иерархическую природу человеческих потребностей по А.Маслоу, я рассказывал о психологической сущности трех больших групп финансовых инструментов, таких как: страхование, целевые накопления (резервы) и инвестиции. Нетрудно видеть, что сегодня вся мировая финансовая индустрия обеспечивает достижение, практически, только двух первых «снизу»: физиологической и потребности в безопасности. Однако, все дальнейшие: и потребность в любви, и стремление заслужить уважение и жажда самореализации начинают удовлетворяться с момента, когда человек становиться способным отдавать. Именно по этой грани проходит водораздел между «тварью дрожащей» и Человеком с большой буквы, и прав Дж. Ленон сказав: « All you need is love» - все, что тебе надо – это любовь!