Перед вечностью все равны

         Ветер жизни, ветер перемен… Как быстро ты изменяешь лик земли! А мы и не замечаем. И вдруг, будто прозрев, удивляемся, что вот на этом самом углу совсем недавно стоял ветхий домишко, а сейчас – огромный кинотеатр. Или гуляем по маленькому скверу, ступая по опавшей листве, и не догадываемся, что под ногами покоятся предки. В нашем городе старинное кладбище теперь мало кто помнит. Его давно сровняли с землей. Былые поколения ушли в небытие, а нынешнее – и знать-то ничего не может! В шестидесятых годах здесь была танцплощадка – излюбленное место горожан. Вовсю гремела музыка! Помнится, в моде был твист. Молодежь осаждала аттракционы и карусели, с визгом взлетая к небесам на огромных качелях–лодках. Был и ресторан, где ежедневно проводились всевозможные увеселительные мероприятия. Впрочем, он и сейчас есть, только не работает. И вот, я иду по аллее, точно зная, что весь мой род, целый клан, у меня под ногами…
Перед Пасхой мы семьей ходи на кладбище, где покоится уже наше поколение. Вон с тем – за одной партой сидели, а с этим – когда-то работали вместе. От обильных дождей все кладбище заросло травой, долго пришлось наводить порядок. Возвращались домой усталые, еле волоча ноги. Но главное – дело сделали! Убрали, посыпали песочком. Только на душе было тяжело: состояние не то подавленности, не то раздражения. Да ещё и сын все время приставал с вопросами. И только, когда он, в который раз, спросил: «Пап, а кто этот человек был при жизни?» – указывая на роскошную трехглавую стелу, мимо которой мы только что прошли, все прояснилось. Неловкое чувство возникло, когда, протискиваясь боком, обходили это ограждение – монумент какой-то! Ни дать, ни взять – пантеон! Метров шесть в длину и три в ширину. А в кованой ограде баснословно дорогой памятник. Нет, не знаменитости. Одному крутому бизнесмену! К тому же, сооружение это находится прямо на асфальтированной аллейке, загораживая проход. Обходя его, люди невольно затаптывают чужие могилы. А что? Там же лежат простые работяги!
На этом участке уже давно нет места для захоронений, оно переместилось в дальний конец кладбища. Но там лежать не престижно! Получается, не только живым, но и мертвым обязательно надо быть в центре внимания, на виду! И даже здесь, на погосте, всех растолкать, водружая себя, любимого, на хорошее место, да ещё и в глаза бросаться роскошью! Здесь много таких "монументов". Один другого краше, один другого выше! Какое-то состязание в безвкусице! Но ведь это же кладбище, люди! Надо быть скромнее. Где же соизмеримость? Смирение перед Всевышним? Это на Земле мы короли, министры и сапожники, это на Земле рядимся в статусные одёжки. Но перед вечностью – все равны! А вот в быту – кто во что горазд! Подводит чувство меры. Глядя на такие «произведения искусства», сын думает, что там покоятся национальные герои. О, если бы! Пускай уже у нас, взрослых, мозги наперекос, но как все это объяснить подрастающему поколению? Невольно вспомнишь Высоцкого: «…Нет, ребята, все не так! Все не так, ребята!»
– Пап, так кто этот дядя был при жизни? – не унимался Ромка.
– Обыкновенный дядя, сынок. И может даже, писал с ошибками, как и ты.
– А почему же тогда могила занимает столько места?
– Отстань, а?! – злился отец.
– Ну, что отстань, скажи, почему?!
– Да потому, что я не знаю, что тебе ответить!
         Однако, пройдя немного, муж успокоился и решил расставить точки над «и». Кто же будет развивать мозги нашим чадам? И так уже дошли до ручки, ничего не знают. Недавно наш сорванец выдал, что Париж находится в Нью-Йорке!
– Ты, сынок, никогда не завидуй и не подражай таким вещам, – с расстановкой сказал муж, – помпезность памятников никак не связана с заслугами этих людей, а только с большими деньгами. В самой скромной могиле с обыкновенным деревянным крестом может лежать очень достойный человек, и в такой шикарной – полное ничтожество. Слушая их беседу, я, не вмешиваясь, шла поодаль.
Рома недоверчиво взглянул на отца.
– К сожалению, мой мальчик, это так! – отец развел руками. – Помнишь, – продолжал он, – когда-то давно я тебе объяснял, что Рафаэль и Микеланджело вовсе не черепашки ниндзя из мультфильма, как ты считаешь, а великие художники?
– Помню, – сказал Ромка.
– Я не знаю, что заставило создателей фильма так глупо использовать имена знаменитых личностей, но в результате в ваших детских головах происходит полная неразбериха! Вот ответь мне, не знаешь ли ты случайно, кто такой Моцарт или, скажем, Бах?
Фамилии почему-то рассмешили мальчика.
– Не смейся! Говори, знаешь или нет?
– Ну-у, – протянул сын в раздумье, – один из них, кажется, пианист, а другой…
– Я так и предполагал, что ты не ответишь. Так вот, если будешь все время сидеть в интернете, в играх, отбивая зомби «бошки», совсем в тупицу превратишься!
– Ну, че ты, пап?!
– Да ни че! Стыдно этого не знать, вот че! Я расскажу тебе об этих людях, потому что это как раз и касается шикарных памятников. Я только что назвал тебе имена двух великих композиторов. Особенно имя Моцарта – высочайшего гения всех веков и народов! «Вечного солнечного света в музыке», как его называет весь мир. В свои четыре года этот мальчик уже сочинил первый концерт!
– Такой маленький ребенок еще не может играть на пианино, – возразил Ромка, – а ты говоришь: музыку сочинил!
– Да, ты прав. Во всяком случае, этого больше никогда ни с кем не случалось! Но, тем ценнее этот музыкант. Моцарт с раннего детства был несказанно талантлив, но всю жизнь очень беден. А его произведения до сих пор считаются непревзойденными в мире! Как ты думаешь, что стоит на могиле этого гения?
– Наверное, что-то очень изысканное!
– Безусловно, Моцарт достоин самого великолепного памятника, какой только можно вообразить! Но… поклониться праху этого композитора, к сожалению, не может никто!
– Почему? – спросил сын.
– Потому что неизвестно место захоронения. Только предположительно… Он умер молодым, всего в 35 лет! Отчего прервалась его жизнь никто не знает. Есть версия, что был отравлен. Отпевали композитора в маленькой венской часовенке Собора Св. Стефана. Когда закончилась церемония, уже смеркалось. Катафалк, везущий гения, одиноко покинул пределы города. За гробом даже никто не шел! Жена Моцарта в это время очень болела, а немногочисленных друзей, пришедших на отпевание, разогнал промозглый декабрьский дождь. Вымокший до нитки кучер да тощая угрюмая лошадка – вот и вся "процессия", провожавшая композитора в последний путь. Гробовщики опустили Моцарта в общую яму, куда зарывали по 5 – 10 покойников, в основном, нищих и бродяг. В те времена отдельную могилу мог себе позволить только очень состоятельный человек. Такой участи удостоился великий маэстро! Неизвестно, почему его жена только через 18 лет пришла на кладбище навестить мужа. Однако ей так и не смогли показать, где он покоится – прежний смотритель погоста давно умер, а новый ничего не знал. И только по прошествии многих лет, в Вене, на кладбище Святого Марка, благодарные потомки возведут Моцарту скромный кенотаф со скорбящим ангелом и поставят его наугад, там, где предположительно могли похоронить одного из самых знаменитых музыкантов мира! Благодаря этому захоронению скромное венское кладбище стало очень известным, его посещают миллионы любителей музыки и толпы туристов со всего света. Когда отмечали столетие со дня смерти композитора, кенотаф решили перенести в так называемый «музыкальный уголок» Центрального кладбища Вены, где обрели покой многие известные музыканты, в том числе и Штраус. А предусмотрительный сторож кладбища Святого Марка, боясь, что место снова затеряется, как сумел, соорудил из ненужных, выброшенных на свалку, камней старых памятников, маленькое надгробье, чем оказал миру неоценимую услугу: вскоре кенотаф Моцарта со скорбящим ангелом возвратили на прежнее место.
              Долгое время Ромка шел в раздумье, а потом попросил:
– Пап, а теперь расскажи про Баха. Где покоится этот композитор?
– А Бах, сынок, дожил до старости, только ослеп. И, будучи совсем больным, да еще в кромешной тьме... Ты можешь себе представить жизнь ничего не видящего человека? Это воистину ужасно! Но Бах все равно не прекращал сочинять музыку! Он диктовал ноты своим близким, а те прилежно записывали. Его похоронили возле церкви Святого Иоанна в Лейпциге. В этой церкви он ранее служил кантором. На могилу водрузили большой надгробный камень. Но со временем здесь проложили грунтовую дорогу и камень убрали. По этому пути ездили повозки, ходили люди, не догадываясь, что топчутся по праху великого человека. Однако место это, отчего-то, мало-помалу стало предаваться забвению, люди строили себе другие дороги. И только через много лет, когда стали расширять пределы церкви, рабочие случайно наткнулись на захоронение Баха. Воистину, Божье провидение! Останки великого человека перенесли в другое место. Но во время Второй мировой войны опять приключилась беда! Церковь Святого Иоанна попала под бомбежку и была разрушена вместе с уникальным склепом. И только в мирное время в 1949 году Бах, наконец, упокоился навеки, теперь уже возле церкви Святого Фомы, где была установлена бронзовая плита, а позже напротив этого места композитору возвели достойный памятник. Видишь, как скромно покоятся известнейшие в мире знаменитости?
               Рассказ был окончен. Дальше мы шли молча, думая каждый о своем. Я не знаю, что Ромка понял из услышанного. Обилие самой противоречивой информации, окружающей нас, не ведет к добру. Двойная мораль, которой живет общество, трудна для восприятия, к тому же, подрастающее поколение и не стремится разобраться в ней. Теперь ведь как? Если шуршат доллары, человека уважают. В противном случае – извините! Таков современный быт.
               Конечно, есть дела важнее кладбищ! Но речь не о них, а о стремлении посредственных людей себя увековечить. Чем больше наследили в жизни, тем больший постамент себе и возводят. Думаю, со мной многие согласятся. А если вдруг эта тема кого-то заденет и разозлит, и человек подумает: «Ну, какое ей дело до помпезных надгробий?! Захочу – сооружу еще выше и еще круче»!
Я отвечу – пожалуйста! Хоть до Эвереста! Только ведь масштаб личности от этого не изменится.