Сражение при Скобю. Шведский Фарсал 27. 06. 1789

Война 1788-1790 гг. между Россией и Швецией была по сути своей фарсом, театральной постановкой, хотя кровь в ней лилась настоящая, не бутафорская.
Густав III – король Швеции и кузен Екатерины Великой своим кумиром считал Юлия Цезаря, второй страстью короля был театр. Именно ему принадлежит несколько перефразированное выражение В. Шекспира:  "Весь мир - это подмостки сцены. А все мужчины и женщины главным образом актеры" Поэтому война ему тоже казалась сродни театральной постановке. Он, как заправский модельер, разрабатывал новые армейские мундиры, параллельно с написанием пьес. Подталкиваемый Францией, (вернее, ее деньгами), король жаждал войны с Россией. Слава Цезаря, желание вернуть потерянное в предыдущие войны, вкупе с собственным честолюбием и амбициями, сыграли свою роль. Да и момент был подходящий – Россия вела труднейшую войну с Турцией, все ее основные войска находились на южном театре, равно, как и полководцы – Потемкин, Румянцев, Суворов.   

Но следуя жанру драматургии, а также учитывая препоны Конституции Швеции 1772 г., запрещающие королю начинать наступательную войну, следовало написать особый сценарий. Нужна была провокация, дабы Швеция могла нанести ответный оборонительный удар. Идея родилась вместе с новой пьесой «Алексей Михайлович и Наталья Нарышкина. Несчастная любовь». (Почему «несчастная»? Видимо, потому что в результате этой любви родился Петр Великий, разгромивший Швецию). Были использованы театральные костюмы «казаков», (известно даже имя портного), в которые переоделись шведские гвардейцы, переправились на русский берег в районе Пуумалы и оттуда атаковали ближайшую деревню. История вошла в анналы под названием «пуумальский инцидент» или, в редакции Екатерины Великой, «шведская сказка». Весь первый год война велась вяло, да еще и обозначилась явным противостоянием офицеров, в основном, финляндцев, не желавших воевать с Россией, вылившимся в открытый мятеж, получивший название «Аньяльская конфедерация».

Следующий год отметился рядом тактических успехов шведских войск, и это сильно воодушевило Густава III. И он решил самостоятельно руководить армией и дать «решающее» сражение русским близ деревни Скобю.

Однако, этому предшествовало еще одно событие – сражение, или стычка, как упоминается в русской историографии, при деревне Удисс-Мальм (фин. – Утти). Я недаром отметил тактический характер всех сухопутных сражений этой войны – силы, принимавшие участие в боевых столкновениях не превышали нескольких батальонов. Морской театр не в счет, о нем должен быть отдельный разговор.
Итак,  Главнокомандующий всех русских сил в Финляндии В. Мусин-Пушкин приказал генералу Реку с отрядом, состоящим из 4-х рот преображенцев, Ямбурского карабинерного полка и нескольких казаков занять позицию у деревни Удисс-Мальм, дабы преградить путь приближающемуся шведскому отряду из 6000 человек. В соответствии с оригиналом схемы боевого построения шведов в составе шведского отряда были: батальон Крунубергского полка под командованием генерала Платена, три батальона Вестерботеннского полка, один батальон Остерботенского полка, гренадеры и егеря со всех трех полков – то есть около шести – семи батальонов. Но, впервые со времен самого Карла XII при шведской армии, присутствовал сам король, в качестве добровольца и не планировал руководить боевыми действиями, возложив эту обязанность на генерала Платена. Тем не менее, это было дополнительным моральным стимулом для шведов.

14 июня 1789 г. (28-го июня по шведскому календарю) русские не выдержали натиска превосходящих сил шведов и отступили к Кайниусу, куда уже подходил отряд генерала Кнорринга, хотя преображенцы довольно долго отстреливались со своих позиций, мешая шведам очистить путь на Вильманстранд. Наконец, отступили и они, а подойдя к Кайниасу увидели там Кнорринга, изготовившегося к обороне.

Вытеснение русских с занимаемой позиции было расценено шведами, как победа, имеющая чуть ли не решающее значение. Густав III умел использовать любой шанс для раскручивания пропагандисткой машины на все лады. Малейший собственный успех, или неудачный маневр русских, тут же раздувались до невероятных размеров с использованием всей европейской прессы. Конечно, в первую очередь прусской и английской. Это весьма злило русскую Императрицу, и она отвечала колкими замечаниями по адресу своего двоюродного братца.
Несмотря на «успех» в деле при Удисс-Мальм, шведы не решились двигаться вслед за отступившими русскими, понимая, что к ним подошли подкрепления, (отряд фон Кнорринга), а повернули на Фридрихсгамскую дорогу в направлении деревни Скоби, где занимал позицию отряд генерала Сухтелена.

Сам король теперь решил возглавить отряд, только что вытеснивший русских с позиции и повести своих солдат лично в следующее сражение, почувствовав проснувшийся в нем полководческий талант.

 Отряд генерала Сухтелена в составе батальона Семеновского полка, сводного батальона из гвардейских гренадер, Нарвского и Невского пехотных полков, а также эскадрона драгун, стоял на пути шведской колонны, возглавляемой самим королем, на позиции у деревни Скоби.
Русскую позицию по фронту выгодно прикрывала река Скоби, а правый фланг ее приток – ручей Питно.

Напомню, что кумиром Густава III был сам Юлий Цезарь. Поэтому диспозиция при Скоби напомнила королю (чем-то?) положение двух римских армий Помпея и Цезаря при Фарсалом (29 июня 48 г. до н.э.). Возможно, почти совпадающей датой. Смысл боя при Фарсалом, если кратко, заключался в нанесении Цезарем удара по наиболее слабому флангу Помпея и своевременным вводом в действие резервов именно на этом фланге. 

27 июня, около 6-ти часов утра, появились шведские колонны. Встреченные артиллерийским огнем, шведы остановились и выдвинули также вперед свои батареи. Началась перестрелка.
Густав III лично принял на себя командование тремя батальонами, направил их в атаку против позиции, занимаемой тремя ротами семеновцами. Остальные шесть шведских батальонов двинулись в обход, к деревне Большая Скоби, с целью отрезать возможные пути отступления русских.
Три роты семеновцев оказались против трех шведских батальонов. Однако, командовавший ими капитан Текутьев, приказал разобрать мост через ручей и приготовился к отражению атаки. Появление шведского драгунского разъезда помешало окончательному завершению разборки переправы. Шведские драгуны, спешившись, бросились в атаку на команду, разбиравшую мост, но были контратакованы 1-й ротой семеновцев поручика Бакунина. Тогда в атаку устремились все три шведских батальона. Натиск был отбит тремя семеновскими ротами, допустившими переход шведов вброд через ручей, и ударивших после этого в штыки. Капитан Текутьев, ожидая повторной атаки, обратился к генералу Сухтелену с просьбой перебросить ему в помощь 4-ю роту Семеновского полка, что и было вовремя сделано. Ибо король, собрав отступившие батальоны, бросил их вторично в атаку. Но на этот раз еще неудачнее. Отбитые теми же ротами, шведы с фланга получили еще один удар, подошедшей 4-й ротой семеновцев.

Попытки шведов атаковать со стороны деревни Большая Скоби также окончились неудачей. Здесь их отбили дважды, даже не выходя из укреплений. Король, видя расстройство своих батальонов и получив известие о движении новых русских войск по Вильманстрандской дороге, счел за благо отступить. Преследование шведов не велось. В результате, вышел Фарсал, только наоборот, ибо вместо Помпея на пути шведского «цезаря» встала русская гвардия.
Потери с русской стороны составили: убитыми – 35 нижних чинов, раненными – трех офицеров и 61 солдата.

Не ожидая подобного развития событий, король отступил, но потребовал от всех остальных своих отрядов максимальной активности.

Постоянное сравнение собственной судьбы Густава III с жизнеописанием  Юлия Цезаря сыграло, в конце концов, с ним злую шутку. Самым страшным днем в году шведский король считал 15 марта – мартовские иды, день убийства римского императора. Все остальные дни в году он считал для себя благоприятными. Густав получил смертельное ранение 16 марта 1792 г. на балу в Стокгольмской опере.