Тайна далёкого озера, часть 16

На следующий день деду Пахому стало немного лучше. Он самостоятельно спустился с печки, выпил чашку травяного настоя. Наташа зашла в избу, стряхивая с плеч и головы редкие снежинки.
- Ну и погода! Снова удивила, - певуче-звонко произнесла она, - ну вот, казалось бы, дело к весне идёт, а тут снова зима наступает… Как ты, дедушка? Тебе лучше, я вижу?
Она повесила платок и телогрейку на крючки и присела к столу. Старик с удовольствием посмотрел на неё:
- Ох, до чего ж ты похорошела, внучка! Как же материнство красит женщину! А мне сегодня и впрямь получше… Садись-ка, перекуси чего-нибудь со мной…
После еды Пахом Григорьевич попросил Наташу помочь ему выйти во двор – хотелось ему подышать свежим воздухом. На улице вовсю ощущалось дыхание весны. С крыши на землю с весёлым звоном стекали сосульки. Сквозь серые тучи просвечивало уже по-весеннему тёплое солнце.
- Распогоживается, - медленно выговорил дед. – А с утра, говоришь, снег шёл?
- Да, - ответила молодая женщина, - но снег этот, чувствую, последний… Весна идёт к нам полным ходом.
Она заботливо усадила старика на ступеньки крыльца, предварительно подстелив тканый половик, сложенный вчетверо.
- Вот, дедушка, посиди тут… Может, тебе ещё отвару принести, пока горячий?
- Ну, принеси, принеси, голубка, - Пахом Григорьевич тепло пожал Наташину руку. Молодая женщина вынесла глиняную кружку. Отпив глоток, старый знахарь проводил взглядом стайку вспорхнувших воробьёв и негромко произнёс:
- Натуся, внучка, сам Бог мне тебя послал прошлым летом… Да-да, это Он – Создатель наш, всё сделал так, чтобы ты нашла свою родню. Теперь моё сердце спокойно за тебя… Ты полностью здорова – и телом, и душой. У тебя скоро родится прекрасная дочь! Ты теперь многое знаешь и умеешь, ты теперь стала настоящей ведуньей… И не скромничай – всё это верно! А я, внучка, скоро уйду в мир иной…
- Но, дедушка, - умоляюще возразила Наташа, - что ты такое говоришь? Да тебе ещё жить и жить надо, мою дочку нянчить!
- Наташенька, - старик ласково посмотрел ей в глаза, - ты же сама понимаешь и видишь, что моё время подходит к концу. Вот только увижу твою девочку – и всё… А умирать я буду не здесь, я уйду в лес, как делали все мои предки. Я лягу на сыру землю под высоким деревом, там и похоронят моё тело… Тело, внучка… А душа моя станет свободна. И кто знает, не воплощусь ли я в твоём следующем ребёнке – в сыне, а? – Он шутливо толкнул внучку в бок: - Ну, чего ты скисла? Жизнь – она вечна! Вечна!
Молодая женщина крепко обняла деда, опустившись рядом с ним на ступени крыльца; так они сидели долго-долго и молчали…
А вечером, по просьбе Пахома Григорьевича, Наташа раскрыла очередную тетрадь:
« Пишу вам – тем, кто поймёт меня… Много лет прошло с тех пор, как утопилась в озере юная девица Валда. Но озеро с годами приобрело волшебную силу. Люди, живущие на его берегах, хранят эту тайну. И никакой человек со злобными намерениями не придёт сюда, к озеру. Лес не пустит его… А тайна Валды заключалась в следующем: в момент смерти всё её отчаяние сконцентрировалось в её порыве стать полезной и нужной – не сгинуть, не умереть без следа, а возродиться в силах природы. И это получилось! Бессмертный дух девицы живёт в этих местах. Но уже достаточно сильными стали эти земли, сильными и самостоятельными. И люди, населяющие их, живут в гармонии со всем окружающим. И через много-много лет пришла на берега Девичьего молодая девушка. Она осталась жить здесь и родила дочь, в которой воплотилась душа красавицы Валды. Именно так было предсказано хранителями этих мест…»
Молодая женщина оторвалась от чтения и, поправив одеяло на ногах деда, задумчиво проговорила:
- В который раз читаю, дедушка, и как-то всё равно не верится на сто процентов… Ну, неужели всё это было предопределено? Я даже чувствую себя сейчас немного торжественно – настолько всё это необычно, дедушка! Ведь взять мою жизнь: безрадостное детство, краткий лучик света – институт, потом то, мерзкое, событие, затем – колония… А потом величайшая радость – встреча с Олегом и мой ребёнок… И вот эта лесная жизнь. Здесь я пересмотрела все свои жизненные принципы, здесь я полностью переродилась и стала другой. Да, дедушка, благодаря тебе и нашим родичам я живу так, как всегда хотела жить. Можно сказать, что я вполне счастлива, если бы…если бы не разлука с моим Олегом… Но я не хочу сейчас грустить.
Она придвинула свечу поближе к тетради и снова стала читать:
«Мудрые, давно ушедшие предки наши будто обращаются к нам – далёким потомкам, обращаются через старинные сказания и легенды. Они ведали уже тогда, что придут времена, когда таких вот волшебных мест в природе станет всё меньше и меньше. Опустеют деревни и сёла, и останутся в них доживать свой век одни лишь старики… Но ведь нельзя прерывать общение между лесом, озером и людьми, живущими рядом с ними! Мы, люди, созданы Богом для того, чтобы жить в полной гармонии с окружающим миром. И я, далёкий потомок тех мудрых ведунов, никогда не покину эти места и не дам им стать окончательно забытыми! Долгое время люди скрывались в этих лесах и жили своей особой жизнью, но их с каждым годом становится всё меньше и меньше – уходят в мир иной старые мудрецы… И я отдаю всем остальным древние знания… Настанет время для всей Земли-матушки, когда придётся её спасать, когда люди должны будут вернуться к взаимопониманию с природой – иначе погибнет всё! А как это сделать – мы должны придумать все вместе…»
На этих словах заканчивалась рукопись Наташи, и молодая женщина уже давно размышляла над тем, что делать дальше. Разумеется, она советовалась с родичами, но конкретного предложения никто высказать не мог. Да, все сходились на том, что эту рукопись необходимо издать в виде книги. Хорошо, а что дальше? Наташа приводила неоспоримые доводы того, что если сделать эти лесные места доступными и открытыми для всех остальных, то скоро от этих мест ничего не останется. Сюда потянутся любопытные, ищущие выгоду, и что тогда случится с волшебством и тайной этих мест? Не будет никаких тайн; возможно, построят базу отдыха, куда ринутся любители выпить и погулять на всю катушку! Так? Так! В общем, тут было над чем подумать. Хотя, у молодой женщины возникла одна идея, которой она и поделилась с родичами на большом семейном совете.
Идея эта заключалась в следующем: обустроить здесь что-то вроде поселения-лечебницы, куда бы смогли приезжать люди, измученные телесными и душевными страданиями. Они купались бы в озере, учились бы собирать и применять лечебные травы, учились бы обращаться с пчёлами. Конечно, и к деду Пахому, и на пасеку к Матрёне Захаровне иногда приходили люди с проблемами и болезнями, но их было не так уж и много, и, в основном, это были местные жители. А Наташа мечтала о том, чтобы каждый настрадавшийся человек прикоснулся к тайнам природы и, взаимодействуя с нею, выздоровел бы и телом, и душой. Конечно, кроме народной, здесь должна была бы присутствовать и официальная медицина, и всё это нужно было обустраивать на государственном муниципальном уровне.
Мысль была заманчива, но лесные жители опасались (и совершенно резонно!) того, что благодаря широкой огласке и началу строительства «Народного лечебного центра» - такое название предложила Наташа, – сюда потянутся и совершенно посторонние люди, которые могут принести больше вреда, чем пользы.
- Ладно, ладно, внучечка, не спеши и не волнуйся, - успокаивала молодую женщину бабушка Матрёна. – Ты сначала роди дочь да немного подрасти её, а потом уже и делами займёшься.
- А прежде надо книгу выпустить, - настаивал Пахом Григорьевич, - ведь в ней столько полезных рецептов и заговоров! К чему держать эти знания при себе? Пусть люди читают и берут для себя полезное…
А между тем весна всё более вступала в свои права, и Наташа с нетерпением и волнением ожидала дня родов…







                Часть  пятая
                Олег


Утро седьмого апреля выдалось особенно тёплым и солнечным. В саду за домом весело щебетали птицы, и у Наташи сегодня было особенно приподнятое настроение, несмотря на тяжёлую болезнь деда Пахома. Несколько дней назад к ним с пасеки пришла Матрёна Захаровна, так как роды могли начаться в любую минуту. Она помогала будущей матери управляться с хозяйством и ухаживать за больным стариком. Из сеней донёсся её голос:
- Наташа, детка, выйди-ка на двор! Солнышко уж больно яркое! А на деревьях почки набухают…
Молодая женщина, накинув на плечи большую вязаную шаль, медленно вышла на крыльцо и тут же зажмурилась от ярких солнечных лучей. Ребёнок в её чреве сегодня особенно сильно толкался, словно ему не терпелось выбраться поскорее на белый свет. «Пора уже, срок подошёл», - думала Наташа, кутаясь в шаль. Она прислонилась спиной к резным перилам крыльца. Из сарая вышла старая знахарка с деревянной плошкой козьего молока в руках.
- Бабушка, - обратилась к ней молодая женщина, - день-то какой хороший! И небо ясное-ясное…
- Знамо дело, весна идёт, - откликнулась старушка, заходя в избу.
Наташа решила немного походить по растаявшим проталинкам и осторожно спустилась с крыльца. Она медленно пошла по тропинке, ведущей к озеру Девичьему, аккуратно обходя лужицы и вглядываясь в синеющую лесную даль. Лёгкий ветерок шевелил её волосы… И тут, далеко-далеко, у самого леса показался человек. Да, без сомнения сюда кто-то шёл… У молодой женщины вдруг быстро-быстро забилось сердце, и она, боясь поверить самой себе, стояла и пристально смотрела вперёд, стиснув на груди руки с зажатыми в них концами пухового платка. Сзади подошла Матрёна Захаровна:
- Никак, идёт к нам кто-то… Вроде, незнакомый…
Она посмотрела на Наташу и ахнула: у той в лице не было ни кровинки!
- Девонька, милая, а не твой ли это Олег? – догадалась старушка и обняла молодую женщину за плечи. – Ну, вот, ну, вот… Мы же говорили тебе, что он придёт… Пойдём-ка на крылечко, ты сядешь… Ой, да ты глянь: ты же в луже стоишь, все ноги промочила!
У Наташи пересохло в горле, и она только часто дышала, не в силах выговорить ни слова. Старая знахарка почти что силой увела её на крыльцо, вынесла тёплые носки из козьей шерсти и надела ей на ноги. Наконец молодая женщина произнесла: «Это он!» - и встала, держась за перила крыльца. В её больших глазах бабушка Матрёна увидела что-то такое, что заставило её смущённо пробормотать:
- Ладно, я в дом пойду, не буду вам мешать…
Наташа ждала Дёмина с замирающим сердцем, не в силах сдвинуться с места. Сколько же раз она представляла себе эту встречу! Сколько раз она смотрела на эту единственную тропинку, ведущую к лесной дороге в Лейму! Сколько раз… И каждый раз, обманувшись в своих ожиданиях, она возвращалась в дом с глубокой печалью в глазах. Но теперь пришёл этот долгожданный миг! Малышка в её чреве вдруг особенно сильно ударила ножкой, и острая боль пронзила поясницу молодой женщины. Она закусила губы и, снова надев промокшие башмаки, спустилась по ступенькам и ринулась навстречу Олегу. Вот он показался из-за поворота, из-за раскидистых черёмух, росших возле тропы, и, увидев Наташу, резко остановился. Остановилась и она… Несколько мгновений они смотрели друг на друга, застыв на месте. Наташа впилась глазами в лицо Дёмина, в бесконечно дорогое, осунувшееся, небритое (видимо, он шёл всю ночь) лицо и видела, как его глаза наполняются слезами. Ещё секунда – и он шагнул к ней и опустился на колени, обняв её ноги.
- Простишь ли ты меня, родная моя, девочка моя? – бормотал он, не поднимая головы, а молодая женщина, глядя сверху на его широкие плечи, сказала первое, что пришло ей в голову: - Господи, Олег, встань, ты же испачкаешься, промокнешь… Да встань же, пожалуйста…
И тут снова резкая боль возникла в её пояснице и животе, и Наташа поняла, что ребёнок скоро появится на свет. Она непроизвольно застонала, а Олег, поднявшись с земли, обхватил её плечи и хотел что-то сказать, но молодая женщина его опередила:
- Олежка, родной мой… у меня роды начинаются… Ой! Это твоя дочь с тобой хочет поздороваться… Ой… А я жду тебя, каждый день жду… Ой, как больно…
Дёмин бережно поднял свою любимую на руки и понёс к дому. На крыльце их встретила Матрёна Захаровна:
- Ох, матушки, роды начались! А ну-ка, добрый молодец, помоги раздеть Наташу… Идём в дальнюю комнату!
Наташа, крепко сжав руку Олега, стараясь улыбнуться, прошептала:
- Ты вовремя приехал, милый… Ты скоро увидишь свою дочь… А я люблю тебя, всегда любила и люблю…
- Дочь?.. У нас с тобой будет дочь? – растерянно говорил Дёмин, не отпуская руку своей возлюбленной. – Я…я глазам своим не верю, я думал, что ты меня совсем забыла…а тут ребёнок…
Дед Пахом, держась за стенку, вошёл в комнату:
- Ага, вот и отец молодой пожаловал! Вовремя, вовремя… Пойдём-ка, Олег, на улицу, к деревьям… Попросим их помочь твоей жене!
- Просить…деревья?! – несмотря на свою полную растерянность, удивился будущий отец.
- Иди, родной, иди, - прерывисто прошептала Наташа, - мы тут пока…с бабушкой Матрёной…мы управимся…