Рок и Галатея сына пафосской веры

Любовь, как и жизнь, у каждого своя. Любовь имеет разные обличья, и у каждого своя правда о ней. Но, может быть, Михаилу Зощенко удалось сказать самое главное:
«Когда госпожа Смерть действительно, как говорится — без обмана, подойдет к Вашему изголовью и, сказав "Ага!", начнет отнимать вашу милую и до сих пор драгоценную жизнь, мы, вероятно, больше всего пожалеем об одном чувстве, которое нам при этом придется потерять.
Среди всех дивных чувств и явлений, щедро рассыпанных рукой природы, нам наижальче всего будет расстаться с любовью.
И, говоря языком поэтических сравнений, наша вынутая душа забьется, застонет, запросится назад, униженно говоря, что она еще не все видела из того, что ей хотелось бы повидать.
Но все это вздор, ерунда, пустые отговорки. Она уже видела все, все что могла.
Но вот о любви - о любви будут пролиты особые, горчайшие слезы...»
               

Судьба, она же – рок, доля, фатум, по поверьям всех народов, обозначение  неизбежной участи, предопределённой каждому смертному. Высшая сверхразумная слепая сила, господствующая над вселенной и жизнью людей, направляя её, независимо от усилий, по заранее определённым и непреложным путям.
Это общеизвестно, как и то, что «Дневник» и «Автобиография» являются доверительными откровениями перу и бумаге тех, кто их пишет. К их числу я отношу и эту...
«Автобиография.
Нобель – бедное полуживое существо. Милосердному доктору следовало бы пресечь его существование ещё при рождении.
Основные добродетели: держит ногти в чистоте и никому не бывает в тягость.
Величайшие грехи: не поклоняется мамоне, не обзавёлся семьёй и имеет слабое пищеварение при хорошем аппетите.
Единственное желание – не быть похороненным заживо.
Важнейшие события в его жизни: никаких»                 Альфред Нобель»


 Так «гражданин мира» и «самый богатый бродяга Европы», как его величали, представил себя потомству в одной из своих автобиографий.

То, что он «гражданин мира» не подлежит сомнению, так как все мы граждане мира сего.
А вот то, что он «самый богатый бродяга Европы» - поистине фантазии десятков авторов, как и то, что он «Пигмалион, обворованный Галатеей».   

Очень броско, конечно, но это откровенное мифотворчество, которое, к сожалению, преобладает над научными знаниями.

Был он не самый богатый, и совсем не бродяга...
И в этом легко убедиться по документам, где указаны все суммы капитала Альфреда Нобеля как в Российском Государственном Банке, так и других государствах. Да и общая сумма оспариваемого капитала компаньонами названа в судебных документах по «Завещанию».
И никто его не обворовывал, разве что по-мелкому - французская актриса, еврейка Сара Бернар, о которой мать Альфреда Нобеля писала сыну:
«... я знаю твою пассию не по наслышке. Она поразила меня своей игрой в нашем театре. Если тебе нужна богема - ты её получишь... Недаром актёров в старину не разрешали хоронить на кладбище. У них нет собственной души, только многочисленные роли. Я знаю, во Франции к человеку, загубившему свою жизнь из-за женщины, относятся с сочувствием и сожалением, а сам герой гордится этим. На твоей родине, сын мой, такого человека считают болваном. А ты ведь всё-таки швед». 

Поживилась за счёт средств  Альфреда и австрийская продавщица из цветочного магазина – по странному стечению обстоятельств, тоже еврейка, Софи Хесс (Гесс). И в этом убедиться просто, прочитав следующее:
«Дорогое дитя. Ты славная девушка, но ты действуешь мне на нервы. Моя свободолюбивая натура не позволяет мне испытывать удовольствие от повседневного общения с подобными тебе людьми, особенно если им присущи подозрительность, зависть, детскость. Мне всегда было жаль тебя, и я сочувствовал тебе всё больше по мере того, как ближе узнавал тебя. Если бы я с самого начала был счастлив с тобой, то возможно, ты и удержала бы меня. Теперь же ты пытаешься оживить любовь, которая справедливо считается вялой. Целую много раз. Любящий тебя Альфред».

А далеко не чистоплотная в отношениях Софушка, приторговывала собою, требуя от Альфреда Нобеля то виллу в 15-ть комнат на модном курорте Бад-Ишль, то снова оплачивать её долги, не говоря уж о драгоценных украшениях и прочих безделушках.

Обвинить в воровстве Берту Кински (Берта Фелис София фон Зутнер),  богатство интеллекта которой очень высоко ценил Альфред, просто язык не поворачивается.
А можно ли обвинить в воровстве ПЕРВУЮ ЛЮБОВЬ Альфреда – датчанку Анну Дезри, которая стала в его жизни ЕДИНСТВЕННОЙ АФРОДИТОЙ-ГАЛАТЕЕЙ?

Я вполне разделяю определение «Пигмалион» в отношении Альфреда Нобеля, как и его «Галатеи» -Анны Дезри.

И ни в коем случае не причислю к «Галатеям» ни Сару Бернард, ни Софи Хесс...

О Альфреде Нобеле написано много и я не стану повторять и, тем более, оспаривать десятки разноголосых статей.
Моя задача проста – я хочу увидеть его не гением науки, что общеизвестно, а человеком удивительной роковой любви, сравнимого с мифическим Пигмалионом.
Почему Пигмалион? Почему Галатея?
 
Небольшая справка. В римской мифологии, кипрский Пигмалион – это скульптор, который, глядя на распутство женщин, возненавидел их, решил никогда не жениться и жил  уединённо, посвятив себя искусству и тем не менее  мечтал об идеальной женщине.
Однажды сделал он из блестящей белой слоновой кости статую девушки необычайной красоты и влюбился в неё, но, как бы он не любил, чувство его было безответным.
Наступили дни празднества в честь Афродиты. Пигмалион принёс богине любви в жертву белую тёлку с вызолоченными рогами и обратился с мольбою:
- О, златая Афродита! Если ты можешь дать всё молящемуся, то дай мне жену, столь же прекрасную, как та статуя девушки, которая сделана мной .
Ярко вспыхнуло жертвенное пламя перед богиней любви и она оживила статую, которую счастливый Пигмалион назвал Галатеей...


А в греческом мифе, более древнем чем римский, Галатея - это нереида. Она возлюбленная красавца пастуха Акида, в которую был безответно влюблён Полифем - одноглазый киклоп (циклоп).
В ревности Полифем был страшен. Он швырнул во влюблённую парочку огромный камень, который не задел Галатею, но раздавил пастуха Акида... Кровь, потёкшая из-под камня, превратилась в прозрачную реку, которую до сих пор на Сицилии называют «Река Акида».  А Галатее пришлось  бежать от Полифема и скрыться в морских волнах...

Согласитесь - более древние источники являются наиболее достоверными, так как ближе к произошедшему событию. А это значит, что Овидий своей фантазией погрешил против истины, коренящейся в глубине веков.
Этим же погрешили и всякого рода «биографы» Альфреда Нобеля в отношении его Галатеи уже в наши времена. 

... Об утратах и взлётах всего семейства Нобелей писано-переписано не мало. Я лишь вскользь скажу о том, что дед Альфреда – Петер Олофссон, безграмотный крестьянин из шведской деревушки Ноббелеев пешочком достиг Стокгольма с целью поступления в университет. Правда, этот «шведский Ломоносов» выдающихся научных успехов не достиг пришлось вернуться в деревню.
Сын его – Эммануэль, будущий отец Альфреда Нобеля, родился в 1801 году в Гавле (город в Швеции), с 1815 года служил юнгой на торговом судне, побывал в странах Средиземноморья и на Ближнем Востоке.
С 1818 года он обучался строительному делу, построил триумфальную арку в родном городе, затем переехал в Стокгольм.
В 1820-е годы уже в Стокгольме одновременно обучался в Королевской академии искусств и в Академической механической школе.
Развивал в себе способности изобретателя, разрабатывал конструкции наплывных мостов, сборных жилых домов, военного снаряжения.

Затем головокружительная карьера. Он – архитектор, строитель, изобретатель, владелец завода по производству каучука и эластичных тканей в Швеции, крепкие связи и репутация надёжного коммерсанта.
Он женится на Каролине Андриете Алсель. Она приносит к нему в дом счастье, уют и... восемь детей.
Казалось бы – живи и радуйся.
Но ... рок тут как тут.
Все дети Эммануэля и Каролины Андриеты Нобелей отличались слабым здоровьем. Только четверо дожили до совершеннолетия, а четверых, как говорится, «бог прибрал».
По мужской линии Нобелям неизменно передавалась ангина пекторис (грудная жаба) на фоне недостаточного снабжения кислородом сердечной мышцы. Особенно страдал от удушья Людвиг Нобель.
Альфред же, родившийся 21 октября 1833 года, кроме фамильной слабости сердца и грудной жабы, с ранних лет страдал ещё ревматизмом, несварением желудка и частыми мигренями. Но каково же было удивление врачей ( уже в Санкт-Петербурге) когда он заболел... цингой.
«О, нет! - закатив в безумстве глаза и подняв руки к небесам, воскликнул один из врачей, - цинга бывает у каторжников на рудниках или у путешественников, застрявших где-нибудь во льдах... Но вы, господин Нобель... как умудрились?»
В довершение всех бед Альфред был болезненно чувствителен в еде, и прописанные доктором хрен и виноградный сок вызывали у него постоянные приступы рвоты, отчего усилились проблемы с сердцем. И, когда больному сделалось совсем худо, врачи предписали ему... нитроглицерин «по две капли на стакан воды для облегчения приступов», который незадолго до этого был признан лекарством...

Нитроглицерин, первооткрывателем которого был итальянский химик Асканьо Собреро, здоровья Альфреду Нобелю не принёс. 

Рок другого порядка пришёл осенью 1834 года, когда случился пожар в двухэтажном особняке Нобелей в Стокгольме. Сгорело всё: деньги, облигации, бесчисленные патенты, прочие ценные бумаги и вещи.
Погорельцы распродали всё, что осталось после пожара, и Эммануэль решил попытать судьбу за пределами Швеции.
В 1837 году он уехал в Финляндию.
В 1838 году, по приглашению российского посланника,  перебрался в Санкт-Петербург, открыл здесь небольшую механическую мастерскую. Так начался петербургский период семьи Нобель.
Эммануэль Нобель продолжал заниматься изобретательством, разработал проект и изготовил морскую мину особой конструкции. После опытного взрыва мины на реке Охте в 1842 году в присутствии Великого князя Михаила Павловича российское правительство купило патент на эту мину.
В 1846 году на левом берегу Большой Невки около Сампсоновского моста было открыто предприятие «Литейные заводы и механические мастерские»
В 1851 году основана фирма «Нобель и сыновья».
Во времена Крымской войны фирма выполняла крупные военные заказы, в том числе по обеспечению обороны фарватеров и фортов в Финском заливе.
Российское правительство наградило Эммануэля Нобеля золотой медалью «За усердие и развитие русской промышленности».

Альфреду исполнилось девять лет в 1842 году, когда отец вызвал всю семью в Санкт-Петербург. Возможности для получения классического образования было предостаточно, но... Альфред в школу не ходил. Причина к тому у него была очень серьёзная – с рождения болезни преследовали его до конца жизни.
Отец в российской столице даёт сыновьям блестящее образование, а Альфреду нанял лучших преподавателей по всем предметам. Сам Николай Николаевич Зинин, выдающийся русский химик, профессор в Сан-Петербургской медико- хирургической академии обучает Альфреда премудростям и доволен своим учеником, а отец, сам изобретатель до мозга костей, твердил ему:
«Заменитель пороха – вот идея, которая может принести миллионы. Порох дорог, неудобен, легко намокает. Тот, кто придумает, чем его заменить, прославит себя на века. Уже есть интересные наработки – слышал ли ты про нитроглицерин?»
Как же! Ученик профессора Зинина да не слышал?!
Позже Альфред Нобель говорил, что Россия для него - вторая родина, где он получил знания и путёвку в жизнь.

Вторая родина Альфреда Нобеля стала РОДИНОЙ ЕГО ПЕРВОЙ ЛЮБВИ, в которой он стал подобен Пигмалиону, а возлюбленная Анна Дезри - его Галатеей.
Кто же она, которую совершенно незаслуженно «затеряли» биографы Альфреда Нобеля? Ни имени, ни фамилии, а всего лишь: «говорят, что это была работница аптеки».
Как же так – о Нобелях знают, во всяком случае, о деде (хотя это было при царе Горохе) всё, а девушку, которую Альфред так любил, что, будучи ею отвергнутый, двадцать лет на пушечный выстрел женщин к сердцу своему не подпускал? Что за бред?
С приездом в 1842 году в Санкт -Петербург Альфред одержим не только учёбой, но и разработкой идей под руководством Н.Н. Зинина, по рекомендации которого отец Альфреда направляет в 1850 году сына в деловую поездку. В течении двух лет молодой, одарённый от природы к познанию Альфред Нобель посещает Данию, Италию, Германию, Францию, а затем Америку.
Нобель-младший в Париже занимается вопросами химии в лаборатории известного химика, профессора Теофиля Жюля Пелуза, по взрывчатым веществам. Встречается с самим Сабреро, который в это время работал в лаборатории профессора. 
Кроме того, он посещает парижский Лувр.
В Риме - Капитолийские музеи.
Во Флоренции - Галерею Уффици.
В Германии - Дрезденскую галерею.

Напомню, что, как говорится, «с младых ногтей» Альфред штудировал труды великих учёных, философов, писателей. Он обожал произведения Гюго, Бальзака, Мопассана. Под воздействием великих писателей и, в частности, поэзии Перси Шелли он решил было забросить научно-технические интересы, а всецело посвятить себя литературе. Он написал немало стихов, прозы и пьес, но под воздействием ... рока отрёкся от гуманитарных устремлений. Мы ещё вернёмся к этому.
В Америке Альфред ведёт деловые переговоры с жившим там шведским учёным Джоном Эрикссоном – изобретателем первого боевого парохода. 

Весной 1852  года Альфред Нобель возвращается в Санкт-Петербург, где начинает работать в фирме отца, с 1851 года, которая именуется «Нобель и сыновья» и процветает на производстве подводных мин и паровых машин для кораблей.
Альфред был был готов к практической работе с нитроглицерином.

Именно по возвращению из «загранкомандировки»  и начинается история первой любви, которую вольно или невольно, но безжалостно «затеряли» многие так называемые «биографы» Нобеля. Пропала, исчезла, улетучилась!
Мой вопрос всем, кто «затерял» в истории человека: «Разве вы не знаете, что наука определяет по анализу одного волоска человека, покинувшего мир земной тысячелетия назад?» А тут, вдруг, ещё при жизни Великого шведа – Альфреда Нобеля «затеряли» имя его возлюбленной! Так у нормальных людей не бывает. Бывает у фальсификаторов истории, которые, как известно, кроят любые факты под собственные интересы и заказ.
Если это даже девушка, работающая в аптеке (как то многие «биографы» пишут), то у неё есть имя и фамилия. Если она «заболела и умерла», то и на кладбище записи ведутся. Да в конце-концов, если то надо, любую девушку, даже проститутку распоследнюю, полиция разыщет. А тут родившуюся в Санкт-Петербурге девушку, так скромненько-подленько потомкам приподносят: «какая-то аптекарша», «заболела и умерла». Это же глупость, при этом - умышленная. Это из-за какой-то неизвестной аптекарши Великий Альфред Нобель за малым богу душу не отдал? Это из-за неё двадцать лет на женщин внимания не обращал? Повторяю – так не бывает!

А вот так редко, но бывает - вернувшийся из деловой двухгодичной поездки по Европе, Альфред посещает дом мадам Дезри в Санкт-Петербурге, где собирались иностранцы, по воле судьбы осевшие в России. Именно здесь Альфред впервые увидел Анну и влюбился в её дивные черты с первого взгляда.
Её образ преследовал его днём и ночью, повсюду. Она грезилась ему как живая «Афродита Книдская», как «Афродита Мелосская», статуи которых он видел в парижском Лувре. То как «Афродита Капитолийская», то «Венера Медицейская» из Галереи Уффици во Флоренции.
Во сне «Спящая Венера», и «Венера с лютней» из Дрезденской галереи живою и близкою Анной являлись и тешили его.
Дни проходили словно в тумане. Он, окончательно потеряв голову от любви, грезил о семейном счастье: «Жениться, непременно, теперь же, - и посвятить себя искусству, литературе, театру. Что может быть прекраснее?», - горел Альфред мыслью.
И он, исписавший сотни страниц стихами своей любимой, молил богиню любви и красоты – живую Анну Дезри-Афродиту стать его женою, на что восхищённая девушка кокетливо наклоняла головку, поглядывая из-под ресниц на него, который не походил на байронического красавца из её снов, и размышляла... Заметьте – «размышляла», что не свойственно женщине. Женщина по природе своей, прежде всего, чувствует и поступает соответственно, а уж потом размышляет. Как и в истории любви Альфреда к ней, Анне Дезри.

Мифическая Афродита, богиня любви и красоты, принадлежала к богам Олимпа, и стать женой земного смертного не могла, но, в знак признательности, оживила одну из своих статуй, нарекла её Анной-Галатеей Дезри, и даровала Пигмалиону-Альфреду Нобелю.
Счастье Альфреда-Пигмалиона было особого рода: коротким и... длиною в жизнь.
Дрожа от волнения, едва касаясь руки возлюбленной он шептал:
 «Все красоты мира меркнут перед вашей красотой», - и польщённая Анна-Галатея не отнимала руки, молчала, словно мраморная статуя Афродиты...
Оставшись Альфреду Галатеей на всю жизнь, сердце своё Анна Дерзи отдала другому... Почему так часто поступают женщины, они и сами не знают.

Свадьба возлюбленной Альфреда шумела на весь Санкт-Петербург.
А он в тяжелейшей горячке, запершись в своей спальне, писал жуткую поэму про умершую любимую, белый саван и запах увядших роз.
  Долгую и страшную неделю Альфред не приходил в себя.
Несчастье, так внезапно обрушившееся на Альфреда, повергло в ужас мать, отца, братьев. Отец сутки напролёт не отходил от умирающего сына, кляня всех и вся, моля бога о даровании жизни любимому сыну. 
Едва оправившись от болезни, Альфред написал:
«С этого дня я больше не нуждаюсь в удовольствиях толпы и начинаю изучать великую книгу природы, чтобы понять то, что в ней написано, и извлечь из неё средство, которое могло бы излечить мою боль».
И сказал отцу: «Я стану изобретателем. Самым знаменитым. Обойду всех в естественных науках. Обо мне узнает весь мир... И тогда она раскается, но будет поздно».

По российским данным, после отъезда отца и матери с маленьким Эмилем, в Швецию в 1859 году, Альфред продолжал работать в Санкт-Петербурге.
В 1860-1862 годах здесь разработал новое взрывчатое вещество – динамит, в 1862 году именно в Санкт-Петербурге проведено успешное испытание мины с динамитом на специально прорытом канале. В связи с бюрократическими проволочками на выдачу патента на изобретение, Альфред уехал в Швецию, где, работая на предприятии отца, совершенствовал работы с нитроглицерином и динамитом.
Успех его смертоносного изобретения огромен.
С 1864 года в Швеции, Германии, США, Франции стали создаваться предприятия Альфреда Нобеля по производству сначала нитроглицерина, затем динамита, а также металлического взрывателя, мин с динамитом.

А вот и рок напомнил о себе:
3-го сентября 1864 года Стокгольм потряс мощный взрыв. 100 кг нитроглицерина, дожидавшиеся отправки на новой фабрике, превратили здание в руины и погребли под обломками рабочих. Шведские газеты в ужасе писали: «Там не было трупов, только груды мяса и костей».
Альфред отделался лёгкими ранами на лице, но самое страшное известие – во время катастрофы вместе с рабочими погиб его младший брат Эмиль, приехавший на каникулы к родным.
Когда отцу сообщили о случившемся, он несколько минут отрешённо молчал, затем дёрнул головой и невольно завалился в кресло: отца разбил паралич.

Ещё несколько несчастных случаев – и производство смертоносного нитроглицерина в большинстве стран запретили.

Но Альфред не покаялся ни перед богом, ни перед людьми, продолжал , словно мифический киклоп Полифем камнем, а он нитроглицерином и динамитом, давить, кровь людскую. Промышленная деятельность Альфреда Нобеля охватила весь мир: он создал 93 предприятия в Европе и Америке. 

  В 1865-1873 годах он живёт и творит своё дьявольское дело в Гамбурге,
с 1873 по 1891 год в Париже, а после того, как Франция закрыла его химическую лабораторию, он переехал в Сан-Ремо, где купил виллу, построенную в 1870 году по заказу аптекаря из Пьемонта.
С 1894 года стал жить в Швеции, но в связи с резким ухудшением здоровья вернулся в Сан-Ремо.

Под конец жизни «король динамита» Альфред Нобель вышел из правления всех компаний в которых он состоял.
Мучительные размышления о смысле жизни вытесняли из его головы все конструктивные идеи. Как никогда он почувствовал своё одиночество и не удивительно, что свою виллу в Сан-Ремо, которую он называл «Моё гнездо», шестидесятилетний Альфред переименовал просто в «Вилла Нобеля». К этому он пришёл, размышляя: «Ведь в гнезде должны жить две птицы, а я безнадёжно одинок...».
Чувствовалось, что этот человек не в своём уме: какая-то мысль, одна –единственная мысль гложет его, как червяк гложет плод. В этой голове, упорно мучая и снедая человека, гнездилось безумие, навязчивая идея. Она пожирала его. Невидимая, неосязаемая, неуловимая, бесплотная идея истощала его тело, высасывала его кровь, гася в нём жизнь. 
«Будучи богат, у меня было несколько любовниц, но сердце моё ни разу не испытало безумной страсти, душа ни разу не была потрясена любовью после того, как Анна-Галатея покинула меня. Те, кто любит, как все люди, должны испытывать жгучее счастье, но всё же меньшее, чем моё, потому что любовь настигла меня самым невероятным образом и сжигает меня до сих пор», - размышлял он.
Его чёрная карета с чёрными же лошадьми нагоняла не сан-ремовцев страх: она двигалась бесшумно, внутри тускло горел свет, и непонятно откуда доносился глухой голос. В этом страшном «гробу на колёсах» Альфред Нобель мучился вопросами:
«Почему так страшатся люди во всём мире моего имени? Почему покинула меня Галатея?»
И внутренний голос, словно из глубины веков, отвечал ему:
«Я всего лишь земная девушка, любившая Акида - сына Фавна и нимфы Семетиды. А ты, король динамита, в приступе ревности, как Полифем, убил его. Ты поднял руку своей гордыни на богиню любви-женщину. Это я, Афродита-Галатея повелела: «Пусть в века течёт светлая «Река любви Акида», а в память о тебе - кровавая река проклятий и вечной муки.»

Альфред Нобель замкнулся в себе, перестал есть, ночами бродил по дому, с кем-то разговаривал, кричал, потом ненадолго замолкал, всё думая:
«Как мне искупить вину перед ними и не умереть в жутком душевном одиночестве и проклятиях человечества?»
На ум приходили стихи,  словно подступающее к горлу рыдание, и он шептал:
«Скажите, где в стране теней,
Дочь Афродиты, Галатея, перл бесценный?

Где та, чей лик и с ней мгновенья,
Живил меня с её красою несравненной?

И мой удел -
Любовь и смерть за славный грех?

Владычица моя, ты, незабвенна Галатея-Анна,
Как искупить вину любви моей перед тобою?...»

О, Боже, какая длинная ночь.
Какая длинная жизнь без тебя, ЛЮБИМАЯ». 

Поздней осенью 1895 года, как он считал, выход был найден: он отдаст, всё что имеет, людям, в обмен на прощение, и право быть Пигмалионом в своей любви к своей Галатее, Анне Дезри, и стать ГРАЖДАНИНОМ МИРА.

Ровно через год, после написания завещания Альфредом Нобелем, в «Виллу Нобеля» в Сан-Ремо, 10 декабря 1896 года без стука, на цыпочках, чтобы не потревожить, вошла она – СУДЬБА, и увела короля динамита, Пигмалиона, за собой в вечный покой.

P.S."Сын пафосской веры" - связанный с культом богини любви и красоты Афродиты в античной мифологии.