Глава 44 Книга 2 Мейлах в октябре

                В ДЕЛАХ КОЛХОЗНЫХ

                От рассвета, до захода
                Ходишь за конём, как тень,
                Здесь не балуют доходом –
                В строчку пишут трудодень…

Мейлах с пониманием отнёсся к словам хозяйки подворья и, отремонтировав топор, с ещё большей энергией набросился на работу. Как водится, в деревне оценивая качества человека, смотрят ни на внешний вид, а на то, как  работаешь и можешь ли отказаться от лишней рюмки спиртного.

 В этом смысле Мейлах проявил себя вполне положительно и, учитывая эти качества никто, не возражал, что он погостит в деревне у племянника столько, сколько ему захочется.

Вова отходил от пьянки долго и нудно. Под руками не оказалось испытанного, помогающего по утрам лекарства. Он вспомнил знаменитые своей справедливостью стихи с подсказкой:

Тот, кто утром пиво пьёт, а в обед «чернила»,
Целый день не устаёт  и вот такое рыло!

Пива не было, «чернила» продавали с одиннадцати часов, а «вот такое рыло» не могло терпеть отсутствие обоих лечебных микстур. В общем, Вова объявил себя «непрацаздольным» (нетрудоспособным) перед женой и отказался идти на ферму крупного рогатого скота, где работал подвозчиком кормов.  Мейлаху пришлось заменить больного Вову.

 На ферме крупного рогатого скота в действительности скот не был крупный, но зато рога у него были огромные, страшные. После вынужденного безделья в тюремной камере Мейлах за любое дело брался охотно и с интересом.

В колхозе не обязательно оформляться на работу. Её давали каждому желающему, правда, одна беда – оплатой не баловали. Поставят один трудодень в ведомость, и жди, конца года, что на неё выделят – рублик, или горстку зерна.
Мейлаха это не волновало.

Захватив в углу коровника вилы, он подошёл к стогу сена. Услышав шорох, замер, прислушался. В предрассветных сумерках он почувствовал, что на сеновале кто-то есть. Видно с вечера там задержались парень с девушкой.

 Парочка пригрелась в душистом сене и мирно вела беседу. Девушка,  прильнув к парню, спрашивала:
– Ваня, а ты до меня ухаживал за кем-нибудь?
– Да, ухаживал, и теперь ухаживаю.

Девушка насторожилась и отпрянула от Вани,  заодно отстранив его руку от тёплого места.
- И за кем же ты ухаживаешь? – оскорбившись, спросила она.
– Ухаживаю за скотиной… Но это так, без любви… Работа такая! – сказал Ваня, и его рука беспрепятственно возвратилась на достигнутую ранее позицию…

  Девушка, довольная  тем, что кавалер до неё ухаживал только за скотиной, поцеловала Ваню, а он, окрылённый её неожиданной лаской попытался продвинуться далее, к заветному…

 Анька, лукаво улыбнувшись, чистым, нежным голосом глядя ему в глаза запела:
Не чапай мяне ты хлопец,
Ды ня лезь, абы куды…
Я табе не гарадская,
Вось паженимся, тады…

Ваня, обиженный отказом уводящим в неопределённое «тады», тяжело вздохнул…

Мейлах, услышав доверительный разговор влюблённой пары, да стихотворные строчки осторожно, чтобы не помешать им, отошёл к другому стогу и стал грузить сено на телегу.

 Вскоре, как медведь из берлоги вылез из стога  Ваня, со своей подружкой. Он отряхнул  одежду от нацепившихся сухих травинок, отправив девушку,  домой,  подошёл с вилами на помощь Мейлаху и сказал:

- Ты дзядзька не сено каровам вязи, а ветки, што з горада шефы наламали па партыйнаму заклику. Тут жывёлу кормяць ветками, и насилуюць пипетками! А сена, для мяне. Трэба неяк  абыходзицца нам з маёю дзяучынаю…

Мейлах с пониманием отнёсся к заботам молодого человека.
 После согласования рациона, работа ускорилась…

- А Вова дзе? С жонкой бьецца? Ён зусёды як не выпье ваюе,  каб яна дала грошы на выпивку, а як выпье – працягвае барацьбу каб дала грошы на дабауку. У яго усё жыццё у барацьбе, як у рэвалюцыянера! – сказал умный Ваня и, ответив сам на свой вопрос, поволок тележку в коровник.

Трудовой день у Мейлаха прошёл в слаженной работе с Ваней. Никогда он так, своими руками не вкладывал свой труд в общее дело под названием – сельскохозяйственное производство.

 Сельский труд для Мейлаха был не только общеукрепляющим в смысле наращивания физических сил, но и расширяющим общий кругозор. Он за короткое время породнился с деревней до такой степени, что как-то, сидя на пеньке, отобразил свои наблюдения в следующих строчках:

Деревенька моя… голубой небосвод…
От избы до избы самогонкой несёт.
И другие, конечно, здесь запахи есть,
Но, по правде сказать,  ни «Шанель» номер шесть!
Подмигнул мне сосед, потрепал по плечу
Я «уважил» его – за бутылкой лечу.
Смело эхо несёт мне вдогон по жнивью:
– Веселей шевелись, а то морду набью!
Так встречая соседа один на один,
Словно в чистых ботинках  наступишь на «блин»
Я простое звено в механизме страны,
Где такие соседи с любой стороны!
                *  *  *
Вовина жена собиралась на заседание правления колхоза. За последнее время пенсионеры так надоели всем, что с ними нужно было вести борьбу как с саранчой – слишком много их развелось. Государству от них не было никакого прока, одна потрава, да ещё пенсию выплачивай.

 Колхозу тоже их наличие ничего не приносило – одни хлопоты. То участок требуют вспахать, то коня выделить, а на колхозном собрании ещё недовольство высказывают. Всё они видят, всё они знают и главное – всё помнят, где, что начальство натворило.

 Так вот, на правлении должны были рассмотреть предложение, подсказанное сверху суть, которого выражалось просто: кто предложит эффективный способ борьбы с пенсионерами, тому будет выделен мешок комбикорма бесплатно.

 Говорили, что глава государства эту инициативу поддерживает. Он, как раз, уже задумал развалить СССР, согласовал с заинтересованными врагами и это будет фактором сопутствующим успеху развала.

-« С одной стороны – комбикорм в хозяйстве нужен, а с другой, в конце концов, если удастся дожить, то и самой можно стать пенсионеркой» – рассуждала Вовина жена.
В общем, она решила, что не будет голосовать за уничтожение пенсионеров, даже если никогда не получит комбикорм.

Перед уходом на правление, отвлекаясь от неприятных мыслей, относительно пенсионеров она сообщила мужу:
- Вова! Я заметила, что Мейлах всё свободное время пишет. Похоже, он сочиняет кому-то послания, потому, что часто спрашивает, не приходил ли почтальон. Раз он ждёт ответ, значит,  посылает письма.

 Ты же знаешь, что наши сельчане не бросают письма в почтовый ящик, а отдают почтальону в руки. Я не видела, чтобы Мейлах отдавал письма почтальону. Возможно, он бросал их в ящик? Скажи почтальону, чтобы она туда заглянула.

Когда почтальон вскрыла почтовый ящик, то была немало удивлена. Он почти полностью был забит письмами от одного отправителя – М. А. Каца. Все письма были с конвертами, проштампованными армейскими штампами…

Почтальон, чувствуя свою вину за бесконтрольность почтового ящика, не пресекла незаконное используемые отправителем армейские конверты и пустила их в свободное плавание по почтовому потоку, но не все сразу, а дозировано, по одному – два  в день.