Медведь зверь серьезный

               

     Что делать темными долгими вечерами в глухую зимнюю пору деревенским мужикам.   Тем более электричества в селе постоянно не бывает, то солярки не завезли для электростанции, то электрика нет, то движок на станции сломался.     А с лампой керосиновой, дома постоянно сидеть скучно.  Вот и бегают мужики по деревне друг к другу в гости, В компании посидеть, язык почесать, а может глядишь, где-то и бражки перепадет.   
     Вот и на этот раз к Леониду сначала Василий зашел, потом Семен.  Оба в годах мужики.   Леонид с хозяйством давно управился, ужинать с женой садились, пригласили и гостей за стол.   Браги налил хозяин по кружечке для аппетита, потом еще по одной, и постепенно ужин перешел в застолье, с воспоминаниями о рыбной ловле, охоте.  Кто-то случайно о медведях упомянул.   Тут Василий и говорит:      
     - Да,  медведь – зверь серьезный, с ним шутки плохи.   В одной деревне, недалеко от того места где я жил раньше, еще молодым, мужики собрались берлогу потревожить, мяска к празднику добыть.  К месту отправились большой бригадой, встали, где кому удобнее.  Рассчитывали, что пока медведь из берлоги вылезать будет, тут его и добудут всем колхозом-то.  Шевелить косолапого жердью начали, сколь не тычут, не выходит мишка.  Охотники немного и по-расслабились.         

     Вдруг вверх резко взлетели сучья и снег, а из этой пелены выскочил крупный, разъяренный зверь.  Не успели и глазом моргнуть, как тот подскочил к растерявшемуся молодому парню.  Удар лапой, и оторванная голова покатилась по снегу.  Конечно, такой оравой, не упустили зверя, забили.  Но мясо-то вместо  праздника на поминки пошло.

     - Нет, я, когда охотился, встреч с медведем не искал, - начал разговор Семен. – Но вот в прошлом году осенью, туристы-охотники на лодке по реке спускались и у меня дома остановились на ночь.   Так они интересную  историю рассказывали.

     Зашел вечерком к одному охотнику сосед, ну скажем к Николаю  Степан и говорит:
     - Я сегодня берлогу обнаружил,  пойдем завтра, добудем косолапого.      
     Николай не против:
     - Что же не сходить, давай сходим.   
     А у Николая молодой городской родственник в это время гостил.  Вот он и напросился:
     - Мужики возьмите меня с собой, никогда не бывал на медвежьей охоте.    
     Николай со Степаном согласились,  втроем надежнее.  Николай остался дома к охоте готовиться.  А Степан прошелся по деревне, к одним зайдет водочки нальют, к другим бражкой угостят.  К дому за полночь чуть ли не на четвереньках добрался.   Утром голова трещит, руки трясутся, но собрался, ружье взял, патроны в карман ссыпал.          
     Как в лес зашли, сразу ружья зарядили.   До берлоги добирались на лыжах.       Подойдя к месту, Николай взял руководство на себя.  Молодого охотника оставил метрах в десяти – пятнадцати от берлоги для страховки и чтобы под ногами не мешался.   Со Степаном же подошли к самому логову, сняли лыжи и поставили их к дереву.   Степан остался караулить выход, а Николай вырубил неподалеку жердину, подошел к отдушине берлоги, воткнул в нее жердь и давай там шерудить.    Ружье перед этим, чтобы на плече не мешалось, рядом поставил, удобнее будет схватить, чем с плеча сдергивать.   
     Вдруг удар по жерди отбросил его в сторону, и не успел он к ружью метнуться, как медведь навалился на него.   Упавший охотник правой рукой отбивается, чтобы зверь зубами до лица не достал, и кричит Степану:
     - Стреляй, мать твою!  Чего телишься?   Уснул что ли?      
     А у  Степана руки трясутся и с испугу, и со вчерашнего перепоя.  Все же как-то прицелился.  Выстрел!   Отборный мат разнесся по лесу.  Оказывается, Степан перепутал патроны и зарядил ружье мелкой дробью.  Часть дроби, помимо медвежьей спины, и в бедро Николая попала.   
     Зверь, оставив поверженного противника, бросился на выстрел и стал гоняться вокруг сосны за своим обидчиком.   Николай встал и с левой руки, так как правая была покалечена, забил косолапого.  Тут же он стал материть своего напарника, который слабо оправдывался.  Вдруг Николай обвел глазами кругом и удивленно произнес: 
     - А где же молодой-то, не мог же медведь его заломать?   
     Неожиданно раздался голос, откуда-то сверху:
     - Снимите меня отсюда, пожалуйста.   
     Охотники подняли головы и даже помятый и покалеченный медведем Николай не смог удержаться от смеха.  Почти на середине ровной, гладкой березы, обхватив ее руками и ногами, держался молодой охотник, на валенках у него болтались подвязанные лыжи.  Как он туда умудрился забраться, одному Богу известно.

     - А ничего удивительного, все может случиться, - заметил Леонид. – Я вроде и немало за жизнь-то медведей добыл, а вот по молодости, однажды под осень, такой случай был.

     Жили мы тогда в деревне Сальты.  И вот слышу, как-то ближе к вечеру, рев медвежий на увале.  А там петля моя стояла.   В те времена, после войны, проще обстояло дело с охотой.  И петлю можно было поставить, не оглядываясь, и капканы на медведя.  Кругом тайга.  Раньше и леса были не рублены, потому и медведей много водилось.  Это сейчас, куда не сунься везде выруба.  Заглянул я, значит, к брату Егору.    
     - Пойдем, - говорю, - мяса добудем, медведь в петле ревет.  Тут не далеко, километра, пожалуй, не будет, к темноте управимся.   
     Взяли ружья и ходу.   Подошли, и правда в петле крупный зверь сидит.    Нацелился Георгий, спустил курок.  Видно было, что попал, но или трос косолапый успел перемолоть или Егор пулей в него угодил.  Словом, когда зверь рванулся на выстрел, трос лопнул.  За спиной у брата лежала, вся в сучьях, вершина большой осины, упавшей от ветра, очевидно не так давно.  Я не понял как, но он пулей пролетел сквозь нее, убегая от медведя,  не споткнувшись не за один сучек.       
     А у меня, не знаю что случилось, приставлю ружье к плечу, начинаю целиться.   Смотрю, что такое, ствол кривой, опустил ружье, нет, все в порядке, снова целюсь опять кривой.  Приставил ружье к другому плечу, вроде нормально.  Так с неудобного плеча и выстрелил.  Скорее всего, позвоночник задел зверю, так как видно было, что медведь стал волочить задние лапы.   Но и на одних передних, он передвигался довольно быстро.               
     - Бежим отсюда, - крикнул я брату. 
     Так как мы, олухи царя небесного, в спешке патронов-то запасных не взяли.    Посчитали, что на привязи забьем зверя без проблем.  Ломанулись мы через чащобу только пятки засверкали.  Пробежали сколько-то, довольно темно в лесу стало, на ветки натыкаемся, остановились передохнуть.          
     Не успели определиться куда бежим-то, а по нашему следу совсем рядом, треск сучьев и медвежий рев.  Опять мы ходу.   Еще раз или два он нас так догонял.   Потом, похоже, отстал, или в сторону свернул.    
     А мы давай искать дорогу к дому.  Темно кругом, хоть глаз выколи, похоже явно заплутали в знакомом лесу.  И собаки деревенские как назло не лают, так бы хоть на лай вышли.  Кое-как наткнулись на дорожку, и уже за полночь, исцарапанные ветками и сучьями мы добрались до дому.   
     Утром ходили туда с собаками, но они явно не медвежатницы были, только хвосты поджимают, а по следу не идут.  Так и бросили это дело.      
     Поздней осенью, когда охота на пушнину началась, Георгий наткнулся на останки медведя.    Трех соболей, да сколько-то колонков добыл он в капканы в тот год возле этих останков.   Видимо при кормились зверьки, повадились туда ходить.     Хотя кроме костей и остатков шерсти там уже ничего не было.      
Так что, если собираешься на медведя идти охотиться, нужно еще ой как подумать.

     - Это верно, - согласились мужики,  - сколько опытных охотников всю жизнь по лесу ходят, а медведя стараются обойти стороной.