Рассказ об одном человеке

Это была девушка, сочетавшая в себе все плюсы, которые могли быть у молодых москвичек за несколько лет до 2010-х. Только что окончившая школу и рвавшаяся за знаниями ради знаний, а не диплома, открытая всему доброму и наивному и, конечно, больше всего ожидающая от университета любви, какой – она сама не понимала; более того – не понимала оттого, что внутренне не признавалась себе в том, что её самое главное ожидание носит такое название. Любовь пришла - в темных прямоугольных очках и обрамленная короткими, но волнистыми такими же темными волосами. И пришла действительно в университете – и встала не рядом, а напротив, чуть сверху – это не был студент, это был преподаватель.

У Кати были длинные русые волосы до плеч, лицо слегка вытянутое, но не худое. Улыбка была доброй, юной, наивной, а губы неизменно были намазаны чем-то розовым, блестящим и липким – первые попытки ещё не оформившейся красоты эту красоту подчеркнуть. Глаза её были миндалевидной формы, улыбающиеся и проницательные, но в то же время будто скользящие по всем предметам – разве может девушку в семнадцать лет что-то заинтересовать глубоко и надолго, кроме искусства? Она одевалась скромно, но всячески стараясь подчеркнуть свою индивидуальность, часто массивными, но безвкусными украшениями. Несмотря на некоторые вещи, которые может себе позволить надеть только студентка первого курса, она притягивала каким-то теплом и мягкостью, уютом и нетривиальностью. Если бы кто-то посмотрел на старые Катины фото, то не узнал бы её, нет – сейчас она совсем другая.

Она расцветала с каждым днем благодаря тому, что ей подарил университет. Улыбка становилась ещё добрее, глаза – лучистее, через два курса речь зашла о свадьбе, началась подготовка. Миссия искусства – объединять, и тут она была выполнена, хорошо или плохо – как можно судить? Человек расцвел, впитывая в себя самые лучшие краски жизни. Разговоры о старых и новых направлениях (в основном она слушала, а он разговаривал, но уже не как молодой преподаватель – аспирант, а как человек, желающий с чистым сердцем рассказать дорогому существу о том, что занимает его жизнь), совместное познание окружающего мира и тихая и мирная радость – счастье, которым ни с кем не хочется делиться. Казалось, эта пара, соединенная искусством, будет дальше в жизни творить что-то совместное, какое-то ненаписанное и нигде не запечатленное красивое, гармоничное произведение.

Поначалу, когда все кончилось, можно было задавать вопрос: почему случилось так, вернее, почему не произошло то, что, казалось, должно было произойти (и сколько людей на Земле задаются этим вопросом?), но со временем этот немой, но теснящийся в груди вопрос исчез, забылся, потерял свою актуальность, и сегодня думается, что все произошло так, как нужно, что все идет по своему пути, что все будет меняться, и меняться в лучшую сторону, а Катя будет вновь расцветать, только теперь по-взрослому. К тому же, наш рассказ – это рассказ – описание, рассказ о прекрасной половине этого несостоявшегося союза, замешанного на чистом чувстве и большой страсти к познанию искусства; половине, оставшейся прекрасной и скрывающей в себе что-то юношеское и наивное.

Бывают в жизни периоды, которые условно разделяют её на несколько этапов – на «до» и «после». Это не обязательно «переломные» моменты, какие-то радостные или горькие события. Это скорее – начало каких-то изменений, которые условно можно привязать к конкретному происшествию в жизни, а более широко – это переход человека, личности, из одного этапа в другой, из одного состояния – в другое. Внешне кажется (но только внешне), что такой период у Кати наступил тогда, когда её любимый преподаватель вышел из вагона метро, в котором они ехали вместе, и больше они не виделись, вот так, в одно мгновение решив, что ни свадьба, к которой шла подготовка, ни сама Екатерина ему не нужны. Почему он так решил, что произошло – все осталось неизвестным, слышалось лишь, что причиной стали пустые и глупые стереотипы. Подающий большие и чистые надежды роман с, в общем-то, честным и порядочным мужчиной окончился – в один миг, быстро, так, что ты даже не успеваешь понять, что произошло – события опережают ход мыслей и движения сердца, и это – к лучшему. Развязка этой истории была неожиданной и удивила многих, если не всех, и прежде всего бедную Екатерину.

Она исчезла из моего видения – нет, не спряталась куда-то от потрясения и печали, просто жизнь шла, жизнь пульсировала, дни были полны и быстро сменяли друг друга и на время отделили меня от жизни этой девушки, от новостей о Кате. Шел месяц за месяцем, возможно, уже минул год, и только тогда я увидела её новую – вызывающую, честную, рвущуюся – но куда?

Любое сколько-нибудь значимое изменение в жизни меняет и облик человека, а точнее, всегда на нем отображается. У женщин это особенно заметно – это невозможно ничем замаскировать, скрыть, есть вещи, которые не подвержены хитрым женским уловкам, более того, сами женщины охотно меняют свою внешность, подстраивая её под свое внутреннее расположение. Катя выглядела все также интересно, она выделялась своей прямой наивностью и пыталась найти в своем облике то, за что можно было бы зацепиться и украсить чем-то необычным, как-то подчеркнуть. Вместо легких, свободных прядей Катино лицо обрамляли тяжелые короткие вьющиеся локоны. Ей это, безусловно, шло, как и необычные платья – с простыми и строгими линиями и замысловатыми узорами, неизвестно где найденные, но, судя по всему, недешевые – эти платья побоялась бы одеть любая другая девушка. Такой фасон, казалось бы, отвечает и моде, и требованиям общества, он скромен и универсален, но платье всем своим видом дает понять, что купить его сможет только та, которая сможет его одеть – та, для которой это платье сшито и кого само платье выберет.

Но не в платье дело – изменилось и само лицо её, черты его стали как-то острее и заметнее очерчены, особенно это проявлялось, когда Катя улыбалась. Улыбка этой девушки была такой же милой, такой же наивной, как и раньше, но нет-нет, а почудится на ней тень какой-то скрытой и душащей печали, тень легкой, ненавязчивой грусти, которая уже стала как бы частью самого человека. У большинства людей это выражается в глазах – у Екатерины это выражалось в её улыбке.

Сигарета и бокал спиртного стали её неизменными спутниками – с сигаретой в изящной руке она фотографировалась на фоне родного университета в день его окончания с красным дипломом (после окончания вскоре должна была последовать свадьба), с бокалом белого вина фотографируется она и сейчас для многочисленных и бестолковых социальных сетей. После окончания вуза Екатерина ушла с головой в свою самую главную страстью, которую она поставила смыслом и наполнением жизни – в искусство, и устроилась работать в современную галерею. Она настолько предана своей профессии, насколько может быть предан только человек, нашедший работу для своей души – редкий и счастливый человек в наше время. Любимое её направление – современное искусство; это искусство ищущих и не могущих найти, потому что ищут не там и не то; через искусство, которое сохраняется на века, ищут молодые и не очень художники и деятели вещественное, преходящее, пустое – этого невозможно там найти. Живопись, скульптура и инсталляции современности, расположенные в огромном количестве в молодых и маленьких галереях, словно отражают душевный надлом, хаотичность и бесполезность поисков их авторов, полный сумбур в голове; все это смутно осознается авторами, что выражается в их произведениях, но они продолжают искать ответы на свои вопросы не там, ещё больше запутываясь и запутывая других.

Я встретила Катю совсем недавно, прогуливаясь на улице. В глаза при встрече мне бросилась её наивная, легкая улыбка, понимающий и теплый взгляд. Несмотря на то, что волосы её стали гораздо короче и прическа напоминала мужскую стрижку, она была одета в легкое летнее платье, стильно прикрытое жилетом. Она полюбила холодные европейские города, любой свободный вечер проводила в уютных кафе и тихих барах, где обязательно можно было пить любимое белое вино и кушать замысловатые десерты, и конечно, ходила туда не одна, а в компании теплых знакомых. В поведении Кати все говорило о том, что в течение жизни её устраивает если не всё, то очень многое, что она довольна своей работой и на сегодняшний момент считает, что все так, как нужно. Иногда острая ирония, иногда – задумчивый взгляд, какая-то грустная скрытность или слишком легкомысленное, слишком беспечное поведение не портили её, эти штрихи словно не замечались – Екатерина осталась такой же доброй, наивной, теплой. Я была очень рада за неё, одновременно удивляясь, сколько в человеке скрыто разных штрижков, разных черточек, которые иногда даже противоречат сами себе, но создают цельный, единый образ. Что-то в образе является главным, в Катечке это было, есть и думаю, всегда будет главенствовать доброта, мягкость и понимание.