Здравоохренение

Был серый промозглый вечер пятницы 27 ноября 2009 года. Академик Российской академии медицинских наук, действительный член-корреспондент Российской академии наук, лауреат премии «Признание» 2007 г. и Госпремии РФ 2008, зав. реанимационным отделением НИИСМП им. Склифосовского доктор медицинских наук профессор Наибулкин возвращался на предстоящие выходные дни в свой родной город – Санкт-Петербург.

Он умиротворённо сидел за столиком у окна в вагоне-ресторане скоростного поезда «Невский экспресс», вспоминал сегодняшний рабочий день, и ему не верилось, что уже почти через три часа он ступит на свою родную петербургскую землю.

А минувший день выдался на самом деле очень трудным. Сегодня завершилась Конференция российских врачей, на которой он выступал с докладом о самых передовых методах спасения жизни человека. Он демонстрировал своим коллегам новейшее высокотехнологичное реанимационное оборудование, с которым, по его словам, человек стал бессмертным.

А как же иначе?! Ведь он сам прекрасно помнит летний случай, когда на вертолётную площадку НИИСМП им. Склифосовского приземлился вертолёт с человеком, тяжело пострадавшим в дорожной аварии на Ленинградском шоссе. У пострадавшего уже не билось сердце, была большая кровопотеря и бронь на небесах.

Но в век высоких технологий человек не может умереть. Уже через пять минут после аварии пострадавший лежал в вертолёте, подключенный к аппаратам искусственного сердцебиения и кровообращения. По дороге в НИИСМ ему сделали малое компьютерное томографическое обследование и сразу же передали все результаты обследования в стационар.

Поэтому, по прибытию в больницу его уже ждала подготовленная операционная и ведущие хирурги, кардиологи, анестезиологи и реаниматологи готовы были дать ему новый билет в Земное царство.

Однако размышления академика прервал резкий хлопок. В мгновение ока в вагоне стемнело, его перекосило и завалило под откос железнодорожного полотна.
Каким-то чудом профессор смог выползти из вагона через разбитое стекло, проползти несколько метров по промозглой, но ещё не покрывшейся снегом ноябрьской земле и на этом его силы иссякли.

Он попытался нашарить в кармане сотовый телефон, чтобы вызвать спасателей, но его попытки были тщетны – его телефон был безвозвратно утерян при аварии. Тогда профессор подумал, что все поезда в России наверняка находятся под спутниковым наблюдением и о случившейся трагедии уже наверняка знают и в ближайшем Бологое, и в Москве, и в Санкт-Петербурге.

Ему трудно было оценить, сколько прошло времени, но он был уверен, что с минуты на минуту здесь будут спасатели, его коллеги, а ещё минут через 20-30 над его реставрацией будут коптеть светила современной медицины.

— Что же, – подумал профессор, – бывает, что и врачу скорой помощи нужна его же скорая помощь.

Будучи опытным практиком, доктор старался не поддаваться боли, сохранять разум, отвлекая сознание какими-то мыслями. Не зная о чем ещё сейчас можно подумать, профессор стал представлять, как его осматривают врачи, ставят диагнозы…

— Да-а, – подумал профессор, – в 90-х написал медицинскую энциклопедию, а сейчас сам стал наглядной к ней иллюстрацией. Чего у меня только нет? Нога наверняка сломана, голень болит невыносимо… Голова вся разбита, наверняка есть сотрясение. Хорошо, что не виски разбил! – подумал профессор, – а то бы сколько крови из меня сейчас утекло?..Пожалуй, весь запас крови в вертолёте скорой помощи пришлось бы вылить мне одному, а нас здесь вон сколько лежит – все пассажиры поезда здесь! Где же скорая? – не покидала профессора эта мысль – Неужели я так тяжело ранен, что минута для меня кажется часом?...Такой вызов – это же 1-ый номер, норматив прибытия 4 минуты – думал профессор.

Скорая помощь пришла совсем не скоро. Почти через два часа после аварии академик увидел впереди себя жёлтые фары видавшего виды УАЗика-буханки. Этот УАЗик уже полвека верой и правдой служил новгородцам, доставляя к ним долгожданных фельдшеров. Кого он только не видел на своём веку: больных гриппом работяг, сломавшего руку мальчишку, старых астматиков…Но таких как наш профессор он видел впервые!

Кстати, нашему профессору ещё повезло, что он выполз на обочину дороги – водитель «скорой» за время дороги успел проснуться и сразу же заметил своего потенциального клиента.

УАЗик, скрипнув тормозами, остановился возле академика. Из «буханки» неторопливо выполз водитель, спросил: «Ну, что мужик, живой что ли? Ну, ничего, сейчас поправим!». С этими словами он распахнул дверь буханки и крикнул внутрь: «Люда, вставай, приехали! Здесь мужику, кажется, хреново! А ты это, мужик, давай, залазь в машину, да поедим, а то и так уже бензина до хрена сожгли!».

— Как же я залезу?! – возмутился профессор – Мне носилки нужны, я без них не смогу.

— Носи-и-лки-и! – удивлённо протянул шоферюга – Так это тебе в областную больницу. А у нас тут и без носилок, на полу все доезжают, и никто ещё не помер!

Увидев, что профессору на самом деле плохо, водитель, матернувшись, взвалил его на плечо и с привычной сноровкой закинул внутрь своей буханки.

Профессор хотел уже возмутиться: как же так?! Мало того, что анестезию не сделали, старые травмы усугубили, да ещё новых понаделали. Однако в этот момент он увидел над собой заспанное лицо фельдшера скорой, которая, подавляя зевоту, по привычке спросила: «Что беспокоит, больной?».

Академик, обрадовавшись, что наконец-то он видит перед собой коллегу, начал перечислять ей свои травмы, давать советы по лечению, но радость его была не долгой…

— Ты чё раскомандовался, мужик? – рявкнула на него фельдшёр Люда. – Телека, что ли насмотрелся? Какую я тебе новокаиновую блокаду поставлю?! Новокаин – это наркотик, он лежит в сейфе главврача в больнице. Вот он в понедельник придёт и решит колоть его тебе, али анальгином отделаешься. А ногу твою я сейчас посмотрю. Говоришь шину надо, ладно, сейчас жгутом замотаю.

Не понимая, что вокруг происходит, профессор продолжал говорить Люде, что у него сотрясением мозга, ему необходимо поставить горячий укол и капельницу с физраствором, а кровопотерю необходимо восполнить донорской кровью, но тут Люда снова вышла из себя.

— Мужик, тебя точно глючит! Ты чё орёшь? Не видишь, что ли, ты не в больнице, ты в нашем катафалке ещё только едешь, а здесь есть только Толик-шофер, я Люда-фельдшер, жгутик и бинт, на всякий случай!

— Как же вас отправили на такой вызов?! – возмутился профессор.

— Так и отправили, – вякнула Люда, – дежурной трижды за полчаса звонили, говорили, что авария в Угловке какая-то, ну вот она пошла и разбудила нас с Толиком. «Езжайте, – говорит, – поглядите, что там, а то точно не мне ни вам поспать не дадут, так и будут звонить всю ночь!».

— Это где же такая больница? – ошарашено протянул профессор.

— Где-где, в Окуловке! – выбросила Люда.

— В какой Окуловке? – настороженно переспросил академик.

— В нашей, милок, не американской, не бойся. – Ответила Люда.

Профессор хотел спросить что-то ещё, но тут буханка подъехала к зданию местной больницы и шофер ненавязчиво спросил: «Ну чё, мужик, оклемался? Сам вылезешь или опять тебя на себе тащить?»

— Здесь должны быть санитары – ответил профессор.

— Во мужик башкой дерябнулся! – искренне возмутился шофёр. – Какие санитары? Я же тебя в больничку привёз, а не в морг! Ладно, хрен с тобой, дотащу я тебя до приёмки.

Профессор уже подготовился принять ещё пару-тройку переломов от шофёра-костолома, но наиболее сильные впечатления он получил от общения с дежурным врачом. Приготовившись в очередной раз перечислить все свои травмы, он получил наредкость резонный вопрос.

— Паспорт, пенсионный и медицинский полис! – Зычно протянула бой-баба в белом халате.

— Всё осталось в поезде. – Ответил академик.

— А ты на хрена сюда припёрся без документов? Оставался бы тоже в своём поезде! Или тебе здесь Общество всеобщего благоденствия?

— Я экстренный больной, – устало протянул профессор, – меня должны лечить за счёт государства…

— У нас здесь даже хоронят за свой счёт, а ты хочешь, чтобы тебя лечили, – прервала его последовательница Гиппократа, – ладно, как звать тебя помнишь.

Профессор радостно назвал свои полные данные, попросил, чтобы о его состоянии и местонахождении сообщили в НИИ Склифосовского, но бой-баба снова прервала его своим зычным голосом: «А в психушку не сообщить? У тебя хоть деньги на телефон есть? Куда тебя везти?! В какую Москву?! «Скорая», что тебя везла, недельный лимит горючего сожгла, теперь люди к нам сами приходить будут! И всё из-за тебя. Москвич, москвич, а у самого даже денег нет!» .

После этого врач наспех поставила ему диагноз «Перелом ноги», положила на ночь в коридор, а на утро профессора уже принимал небесный хоспис…