2

4 апреля 2014 года, один из пассажирских лифтов Меркурий Сити Тауэр, предположительно 164-й этаж, время неизвестно

   «Ролекс» на руке застыл на «без трех минут одиннадцать». Стрелки не двигались, хотя видимых повреждений не имелось. Роман первый вышел из ступора, подошел к старушке, та все еще была в беспамятстве, достал пачку сигарет и закурил, усевшись рядом с ней. Сантехник протянул руку и тоже задымил. Петр давно замолчал, устав плакать. Его мать сидела в оцепенении, равномерно постукивая зубами. Саша тяжело дышал в углу, стоя над своими рвотными испражнениями. Дима отнял руки от лица, тяжело вздохнул и тоже закурил. Валера замкнулся в себе и в своем электронном «девайсе», играя в какую-то модную игру. Теперь его точно вряд ли смог бы кто-то отвлечь. Бизнесмен потрогал пульс у Анны Витальевны – стучало, она была еще жива.
 - Народ, что это за бл**во? – как ни странно, первым нарушил молчание офисный Саша. Он повернулся в своей заляпанной, облеванной, потной рубашке к остальным. Остальные молчали.
 - Я спрашиваю: ЧТО ЭТО ЗА Х**НЯ?! – нервы сдали окончательно, и он заорал как бешенный. Дима смог успокоить его одним словом:
 - Заткнись. – Он сказал это специально тихо, заставив планктон сосредоточиться. – Мы все видели то же, что и ты, но мы ведь не орем! – рэпер курил в глубокий затяг, как курильщик с огромным стажем, похоже, он пытался бросить, но это у него никак не выходило.
 - Она сама шагнула, – голос у Романа чуть дрожал. - Что бы это ни было, эта дура могла остаться в живых, если не покинула бы лифт.
 - Да мы все чуть туда не шагнули! – Димон затушил недокуренную сигарету. – Как будто гипноз какой… или…я нихрена не понимаю.
 - Ты говорил, что увидел сам себя на сцене? – бизнесмен пытался разобрать по кусочкам логики произошедшую групповую галлюцинацию. Его сознание еще цеплялось за привычный мир.
 - Да, – рэпер взял еще одну сигарету, видимо, окончательно сорвался. Закурил ее и закашлялся:
 - В этом клубе я выступал сегодня ночью, читал свои новые трэки, людям понравилось, а потом отдыхал с компанией, затем «афтерпати» было. А после я поехал домой и зашел в этот злосчастный лифт, и снова увидел клуб и себя со стороны. Это путешествие во времени что ли?
 - Ага, а девчонка во временную воронку провалилась, – Саша, похоже, вошел в раж. – Ты, любитель клубиться, это все демоны нас пытают или духи какие, ты же почувствовал запахи и слышал музыку, да ты и сам был готов шагнуть вместе с ней! Твоя поющая копия и спасла твою никчемную жизнь!
 - Я тебе сказал, не ори! – Дима резко поднялся и схватил офисного за рубашку. Саша попытался оттолкнуть его руками – не вышло. Вовремя подоспевшие Рома и Андрей смогли разнять их, хотя рука рэпера уже готова была врезаться во второй подбородок планктона.
 - Успокойтесь! – сантехник проникся попытками Романа все обдумать и обсудить.
 - Это нам сейчас нужно меньше всего! – хотя внешне бизнесмен излучал спокойствие, внутри он жаждал принять еще одну дозу наркотика, благо с собой было, в кейсе под рукой. Все пережитое так взбудоражило его мозги, что они отчаянно просили, умоляли дать им горсть порошка. Еще одного такого же посещения бара он не выдержит и сам шагнет к девочкам с кокаином на столе. Даже остатки от модницы и ее собачки, отодвинутые дверьми лифта к панели управления, не остановят его.
   Отбросив Сашу в угол к его стучащей зубами тезке, а рэпера в противоположный, за Валеру, Роман с Андреем остались, как постовые на границе. Рядом с ними бесчувственным пограничным столбом засопела старушенция, похоже, из состояния обморока она перешла в состояние сна.      
 - Давайте попытаемся сохранить спокойствие, – начал Роман.
 - С-с-спокойствие? – сказала мать Петра, –  Ты б-б-бл*ть, что К-к-карлсон? Ты думаешь м-м-можно вести себя с-спокойно после у-у-увиденного? – каждое слово давалось ей с огромным трудом. – Она упала в никуда, пролетела хренову тучу метров и разбилась в кашу о нашу крышу! О КАКОМ СПОКОЙСТВИИ ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ?!?! – голос сорвался на крик, ребенок снова заплакал, только это ее и остановило.
 - Тебя тоже заткнуть? – уже со злостью предложил бизнесмен. Истеричек на сегодня с него было достаточно. Александра ничего не ответила, склонившись над ребенком, зубы ее продолжали мерно постукивать.
 - Дым, – произнес рэпер. 
 - Что?  – почти одновременно повернулись к нему Роман и Андрей.
 - Дым уходит в вентиляцию. Мы не задыхаемся.
 - Может, это и в правду был некий массовый гипноз?  – наконец-то, сознание бизнесмена произвело более-менее правдоподобную версию происходящего. – Вдруг это какой-то военный эксперимент, и мы все сейчас находимся в камере или типа того. 
 - И как мы сюда попали из лифта Меркурий Сити Тауэер? – версия была ужасна и, разумеется, тут же вызвала вопросы. Первым спросил сантехник.
 - Да мы и не пропадали из лифта, мы в нем остались.А в процессе подъема был или газ галлюциногенный, или еще что,  последние пару этажей башни наверняка заняты военными, туда мы и приехали, и теперь они экспериментируют, как мы себя поведем в экстренной ситуации, ну или гипно-оружие может, пробуют.
 - Бред, – Димон, наконец-то, прекратил курить. – Сам-то себе веришь? Какие военные? Какое оружие? Проще поверить в версию толстяка о демонах и духах.
   Саша недоверчиво посмотрел на рэпера:
 - Да пошел ты… Я посмотрю, как ты сдохнешь.
 - Отправить тебя на тот свет перед этим? – конфликт снова начинал набирать обороты.
 - Стоп, что ты сказал? – обратился Роман к планктону.
 - Я бы посмотрел, как он сдохнет, – недоуменно повторил тот.
 - Ну, все, держись! – Дима сорвался было с места, но Андрей преградил ему дорогу.
 - Мы когда перед лифтом стояли, девушка рассказывала про башню на мониторе, помните?
 - Ну? – рэпер недовольно сел обратно.
 - В общем, я подумал, что мне показалось, но в свете последних событий… Диктор сказала, что мы все умрем.
   После этого заявления в лифте воцарилась тишина, почти мертвая. На фоне стучащих зубов Александры ощущалось шевеление мозгов. Люди думали и переглядывались.
 - Я не слышал, – сказал Саша.
 - Никто не слышал, кроме Ромы, – буркнул рэпер.
 - Делать что будем? – Андрей задал интересующий всех вопрос. – В кино как люди поступают?
 - В кино, в такой ситуации, все умирают. – Дима не был оптимистом.
 - Я-я-я не хочу… – Дурной пример заикаться перешел к планктону от тезки. Только сейчас Роман заметил, что Валера абсолютно не участвует в разговоре. Вообще в действиях, происходящих внутри проклятой кабины. После того, как буквально в паре шагов от него появился кусок тела модницы, да еще с частичкой собаки, он уткнулся в свой планшет и не издавал никаких звуков. А сейчас он  рассматривал в упор цветную анимацию на экране. И планшет притягивал, пробуждал интерес, желание заглянуть в яркий нарисованный мир заполыхало огнем во взрослом человеке. Он только и смог выдавить из себя:
 - Валера, ты как? – обратив тем самым взор всех присутствующих в сторону мальчика и его бесподобного планшета. Школьник не оборачивался, заиграла музыка. Легкая и веселая мелодия, напоминающая зарубежные детские мультики. Она была очень короткой и поэтому постоянно повторялась. Или мотив повторялся, уже на третий раз подряд она могла свести с ума. Вдруг стены стали прозрачными, лифт наполнялся светом. Лишь грани оставались видимыми, да панель управления, а снаружи было лето.  Пленники находились на огромном поле, густо поросшем зеленой травой. Где-то далеко, на пригорке, высилось сооружение из досок. Солнце стояло в зените, и легкий ветер наполнял свежестью то, что осталось от лифта. Было тепло, хорошо и чудесно, и только не прекращающая играть музыка настораживала, не давала расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Анна Витальевна глубоко вдохнула и очнулась:
 - Где мы? Нас спасли? Сколько я была без сознания? – ей никто не ответил, все были поражены случившейся метаморфозой. Саша стукнул по прозрачной, невидимой стене, раз, другой:   
 - Мы никуда не делись, это все обман.
 - А ветер, а солнце, а свежий воздух? – старушка воспрянула духом, схватилась за сумку. – А где мои сигареты?
   Роман протянул ей пачку, она взяла, но закурить не успела, потому что затянувшийся сказочный миг закончился. Коробку, наполненную ошарашенными людьми, подняло в воздух  так резко, что их подбросило на пару десятков сантиметров. Саша при приземлении поскользнулся на оставленной в углу вязкой жиже и упал, покатившись в то место, где когда-то были двери, туда, где все еще лежали остатки от модницы. Анна Витальевна, как ни странно, смогла не только удержаться на ногах, но еще и помочь ухватившей ее одной рукой Александре. Дима, расставив широко руки при приземлении, тоже устоял, испуганно и вопросительно посмотрев на Романа и Андрея. Они оба находились на ногах, вцепившись друг в друга в полете, и тем самым слегка сбалансировав приземление, ни тот, ни другой не выпустили свои чемоданы из рук. Школьник не подпрыгивал  со всеми, не поворачивался, не отвечал. Застыл как статуя, и только руки продолжали скользить по монитору. Прозрачный куб остановился на пару секунд в воздухе на высоте в пятнадцать метров, музыка зазвучала бесконечно громко, и началось.
   Всю их конструкцию отодвинуло назад метров на десять, не очень быстро, но неожиданно. При этом лифт накренился, поднялся, и стена, противоположная к панели управления, стала полом. Люди попадали, придавив друг друга. Из-за звуков мелодии ни стонов, ни криков слышно не было. Валера по-прежнему сидел там же, нарушая собой один из законов физики. Резкий полет вперед немедленно пригвоздил к потолку перепачканную массу из сплетенных между собой тел. Все это напоминало адский аттракцион, в котором самой главной целью было только одно – выжить. От стремительного полета ветер развевал волосы, закладывал уши и даже сводил дыхание.   
   Преодолев добрую сотню, а то и полторы метров, лифт врезался в доски. Послышался треск, звук бьющегося стекла. Прозрачный пол, к которому намертво был приклеен школьник, прогнулся под тяжелым ударом и принял падающих пленников. Дима заорал, но его голос было еле-еле слышно, клюка Анны Витальевны сломалась и острым концом пронзила голень. Кровь начала растекаться внутри помещения. Роман оказался хорошей подушкой для Александры и ее ребенка, будь они чуть тяжелее, он остался бы без двух-трех ребер. Андрей и Саша напоминали двух однополых любовников, если не считать тот факт, что одного тошнило прямо на другого. Чудом все еще не убившая никого коляска расплющилась над правым плечом старушки. На пару секунд движение прекратилось. Валера стал злиться и еще более интенсивно водить пальцами.
   В мгновение ока лифт опять оказался на том же месте, откуда его запустили. Но он не возвращался туда тем же путем, нечто его переместило. Роман истошно завопил:
 - Нами стреляют, как из рогатки!
   И в ту же самую секунду прозрачный куб оттянуло назад, как будто действительно заряжая в невидимую рогатку. Люди, как листья с деревьев, попадали на стену, часть мертвой девочки удачно приземлилась на лицо Анны Витальевны. Она выдернула клюку, и рэпер взвыл. Музыка оглушала, прорезая мозг ножом из какофонии звуков. Саша все-таки изверг все содержимое своего желудка и судорожно трясся, держась рукой за сантехника. Его тезка пыталась как можно сильнее уберечь ребенка, подставляя себя как живой матрас. Как ни странно, у нее это получалось. Роман ничего не понимал. Его кейс и чемодан Андрея сцепились ручками, накрыв собой остатки расплющенной, слишком хрупкой коляски. Миг, и кувыркающийся лифт направился в новый полет.
   Бизнесмен ощущал себя внутри стиральной машинки, без воды, без одежды, с то и дело бьющимися друг об друга искалеченными, еще живыми человеческими телами. Незыблемым оставалось только одно: играющий в свою игру, скрежещущий зубами, все больше и больше распираемый злостью школьник Валерий. Пока верх и низ ежесекундно менялся местами, Роман безуспешно пытался  поймать свой заветный дипломат, но это ему не удавалось. Так же он успел разглядеть какое-то зеленое овальное существо. Именно в него летела все конструкция, и благополучно расплющила его в пыль стеной с пультом управления. Мелочевка посыпалась из открывшегося кейса бизнесмена, а вот из ящика слесаря вылетели гаечные ключи, рассыпавшись плотным ковром. Валера захохотал, перекрывая своим голосом мелодию. Все, почувствовали, как от смеха мальчика сотрясаются стены и пол.   
   Послышались перемешанные мужские и женские голоса:
 - Только и можешь в свои игрушки играть… По-твоему, это нормально?... Сколько раз повторяла, не делай так… Ты что, тупой?... У всех дети как дети, один наш придурок… Будешь так делать, выставлю тебя на улицу… Совсем обнаглел?... Вот пусть друзья тебя и кормят… Дома сиди… Нет, нельзя… Опять школу прогулял?... Совесть-то у тебя есть?... Долго это будет продолжаться?... Я все сказала… Ты еще ни копейки не заработал… Ну, все, я пошел за ремнем…
   Школьник размахнулся и со всей силы бросил планшет в двери, напротив которых продолжал сидеть. Снаружи реальность дрогнула, появились помехи, и все пространство вокруг лифта заполнилось черной шипящей и шевелящейся рябью.  Ошарашенные пассажиры попытались забиться в угол. Валера поднялся, продолжая стоять в другой плоскости, изогнулся всем телом и повернулся в сторону чудом уцелевших. Он изменился: глаза стали полностью черными, без зрачков. Из них капали и стекали по щекам черные, как нефть, слезы. Весь в поту, мальчик даже немного дымился, пальцы стали скрюченными, а губы потрескались от непрерывного хохота и широко раскрытого рта. Стремительно изогнувшись, он собрался было прыгнуть в несчастных, но не успел.
   Огромный указательный палец, диаметром метра два, возник в воздухе и легко раздавил Валеру. Как букашку, без какого-либо сопротивления. В паре сантиметров под потолком человеческий палец  обрывался. Музыка затихла, захрустели ломающиеся кости, от школьника остался кровавый блин. В самом прямом смысле – лишь мокрое место. Указательный тут же испарился, словно его и не было. На несколько десятков секунд воцарилась тишина. Остатки от мальчика начали медленно сползать по полу, который сейчас был стеной. Брошенный им же разбитый планшет замерцал, и… 
   В воздухе возникли звуки интернета. Новые сообщения, обнаружения вирусов, предложения заработать много за малое время, реклама он-лайн игр – весь тот мусор, что каждодневно курсирует в сети, вливался водопадом в уши пассажиров лифта Меркурий Сити Таэур. Изображение пыталось пробиться через рябь снаружи, но ему это не удавалось. И среди всего этого бесконечного потока вдруг громче и четче остальных явственно была услышана фраза: «У вас одно новое сообщение». Женский приветливый голос оповестил людей, а на месте дверей всплыла табличка с картинкой девушки. Так бывает, когда заходишь на дешевые сайты, где полно рекламы.
 - Нет, уйди! – взорвался Саша. – Тебя нет! Отстань от меня!
 «У вас одно новое сообщение» – повторил голос. Офисный работник, в заляпанной рвотой и кровью одежде, с давно вылезшей из брюк рубашкой, весь поцарапанный, покрытый синяками и ссадинами, и это только на видимых частях тела, как голодный гепард  сорвался со своего места к возникшему изображению. Оно висело в воздухе и напоминало некоего рода проекцию. Хотя люди внутри лифта уже все считали галлюцинациями.
 - Тебя нет! Нет! – продолжал кричать планктон, колотя прозрачные двери лифта сквозь мерцающую картинку.
«У вас два новых сообщения. Желаете прочесть?»
 - НЕЕЕЕТТТ! – завопил работник «Глобал консалтинг». Но электронный голос не собирался его слушать:
«Сообщение для вашей жены и ребенка. Ваш отец ублюдок. Подпись: Таня. Конец сообщения»
 - Заткнись! – офисный уже не  бил, он сбивал свои кулаки, срывал кожу с костяшек. Фейерверк из его плоти разлетался в стороны. Мелкие ошметки очередной жертвы заполняли пространства лифта. Как и все остальные, он убивал себя сам. Рома попытался его успокоить:
 - Саша, успокойся, – он даже сделал шаг к избивающему стену, сантехник схватил его за плечо. Александр повернулся:
 - Ты не понимаешь, пиджак с иголочки. Думаешь, все в жизни твое и для тебя? Думаешь, ты все сможешь и преодолеешь? Чем ты лучше меня? Я видел, как ты посмотрел на меня в туалете, как на неуклюжего барана! Как на вонючего отброса этой никчемной жизни. Я просто хотел ее проводить, понимаешь? До дома! Что плохого  в том, что незнакомый парень провожает девушку до дома? А?!
 - Ничего, – бизнесмен знал, что с теми, кто срывается и сильно психует, лучше соглашаться.
 - В том-то и дело! А она даже не удостоила меня ответом, лишь посмотрела, как ты! С тем же презрением, с той же неприязнью! И тогда я последовал за ней, и проводил. Так проводил, на тот свет!
 - Не хочешь убедиться, добралась ли я благополучно? – картинка с девушкой, предлагавшей прочесть сообщение, обрела объем. Тело и фигуру, слегка полупрозрачную и слегка мерцающую. Так же, как и помехи за пределами прозрачной конструкции. Их мерцания были синхронны. Саша медленно повернулся. Незнакомка продолжала:
 - А твои родные в курсе, что ты провожаешь молоденьких девиц по вечерам? Ведь я не первая в твоем списке!
 - Замолчи! – планктон кинулся с кулаками на некое подобие призрака. Попытался ударить с правой прямо ей в челюсть и увяз. Он хотел выдернуть руку, но ничего не выходило, ее как будто приклеили.
 - Почти так же, как и в тот вечер, помнишь?
   Свободной рукой офисный схватил неизвестную за шею, прочно застряв в незнакомке. При этом он начал биться в конвульсиях, как эпилептик, повторяя снова и снова:
 - Они сами напросились! Они сами! Сами напросились! Они! Сами! Сами напросились! Они! Они сами напросились!
   Нечто в образе девушки начало отделять от Саши полоски мяса. Напоминало отрывание длинной полосы бумаги от тетрадного листа. Только кровь при этом не брызгала на близстоящих. Все новые и новые полосы вились из офисного работника Александра: медленно, сантиметр за сантиметром, с кожей и костями, хрящами и внутренними органами. Уместно ли говорить о том, что Роман, так и не увидевший в нем ни капли положительно, и только усугубив свое мнение о подобных типах, подумал невзначай: «А ведь из парня почти веревки свили, в прямом смысле этого выражения». Психика выдавала ответную реакцию на все увиденное и пережитое. Подобного с ним не происходило, и предсказать ее не представлялось возможным.
   Работник «Глобал консалтинг» сейчас воспринимался духом убитой, и, вероятно, изнасилованной девушки, как пачка офисной бумаги. Эта пачка так хорошо была сложена, что внешне выглядела как одно целое. И только умелые руки секретарши могли аккуратно отделить каждый листочек и отправить его в безумный человеческий шредер. Постепенно Саша заканчивался. После измельчения его последнего пласта, девушка посмотрела на еще живых людей и произнесла:
 - У вас нет новых сообщений.
   Ее постоянно мерцавшее тело сначала стало плоским, а затем и вовсе исчезло. Экран планшета окончательно погас. Стены и пол с потолком приняли свои обычные очертания, и лифт вернулся в свое стандартное положение. Низ был внизу, обитатели адской коробки толком и не заметили этого перемещения, приняв его, как само собой разумеющееся. Все молча разглядывали то, что осталось от трех умерших, пол почти полностью был застлан мясным крошевом. Анна Витальевна обмочилась.