Как не сойти с ума или как сделать с ребенком урок

    Как не сойти с ума … или  как сделать с ребенком уроки и остаться при этом нормальным человеком, или просто человеком…

     Почти каждый человек сталкивается в жизни с такой бедой как «УРОКИ».
 Этим страшным словом меня запугали еще когда мой сын ходил в детсад…
 Но начну все по порядку. Когда ребенок, да и, собственно, его родители, первый раз идут в первый класс, почему говорю «идут?», да потому что действительно мы учимся всей семьей, и если бы родителей было бы не двое, а сорок, то это бы все равно значения не имело – все равно, учились бы все! Так вот, мы, взрослые, конечно, немного представляли, что наша жизнь, мягко говоря, изменится. Но наш сын, которому столько говорили о школе в преувеличенно восторженных выражениях, был тоже, мягко говоря, разочарован, и придя со школы в первый день, как в том анекдоте, заявил: Так мне что, одиннадцать лет туда придется таскаться??? Ну, я замялась, решила все превратить в шутку, но сына не проведешь! И совсем по-взрослому он сказал: «Как-то все это смахивает на срок!!! – Какой срок, сынок? – не поняла я. «На тюремный»…

 Так, мы стали мотать срок.

Поначалу все у нас было неплохо, совсем неплохо. Сын уверенно таскал охапками всякие «улыбочки» и «звездочки» и радовал нас до слез. Это было потому, что в первом классе не ставили оценок… Это сейчас такая образовательная система, жалостливая… и уроков не задают и оценок не ставят, что бы случайно не разрушить хрупкую нервную систему у ребенка.
 Вспоминая собственную жизнь, где мы учились уже с 1 сентября, а не мотались по кафешкам и кинишкам,  в честь этого великого праздника, где, начиная с середины сентября нас - безусых юнцов,  бросали «на картошку»,  как на фронт, и я помню себя, тщедушную девочку, которая ползала, собирая эту картошку, а потом бежала к грузовику, каким-то образом поднимая ведро, которое весило чуть меньше меня самой… И потом мы долго догоняли учебную программу, и никто не рыдал и не плакал вечерами… И оценки нам ставили сразу и всерьез и никто не думал, что эта вполне заслуженная «пара» подорвет мое психическое здоровье…

Так вот, сын весь год носил нам «цветочки» и «солнышки», изредка правда, все же появлялись «тучки»… Но все мы были счастливы и совсем было уже успокоились и подумали, что нам невероятно повезло с сынишкой… как вдруг наступил неожиданно второй класс… Вот тут то и показалось нам небо с овчинку… Теперь все наши вечера были заняты под завязку. Вернее, мои вечера, т.к. муж сразу смекнул, что связываться с этим неблагодарным делом не стоит… Он, молча лежал на своем любимом диване, и делал вид, что он - дурак. Мне тоже очень хотелось присоединиться к нему, но я боялась, что если я лягу рядом с ним – то завтра в школе скажут, что мой сын – дурак. Но, справедливости ради, скажу, что поначалу сын все же старался и к чему-то стремился, видимо, оценки, которые стали ставить во-втором классе его как-то подбодрили. Наши вечера были похожи на нескончаемый цирк! Я дрессировала сына как собачку - я сидела с ним рядом, а он выводил в тетради слова, и если он допускал ошибку, я давала ему подзатыльник, конечно не сильно, не больно - но обидно. Папа в случае успеха – аплодировал нам. И так я сидела с поднятой рукой весь вечер, пока он доделывал домашнюю работу. И видимо, он так привык, что над ним постоянно висела карающая рука матери, а в школе-то этой руки не было! То поэтому, домашняя работа всегда отличилась от классной. Я думала, что так будет всегда, и уже начинала привыкать потихоньку, что я стала безмолвной рабыней у этой властной и могучей хозяйки, по имени ШКОЛА…
       Потом я решила усложнить себе жизнь и родила второго…
      Сын, теперь уже старший, видимо решил, что от него теперь отстанут, и маме будет не до него – глубоко ошибался. Просто теперь у меня было больше времени сидеть с ним, благо на работу ходить теперь не надо… И пока младший был в виде пенька с глазами, который лежал теперь на диване вместо папы и только внимательно слушал наши умные речи, то все было ровно и хорошо. Но прошло совсем немного времени, и этот квадратный карапуз стал стремительно набирать обороты. Теперь он лез со своими ценными подсказками весь вечер. Старший психовал и рыдал и орал, что в такой обстановке он не может делать «домашку». Однажды, когда запас соплей у него закончился -  я предложила ему «сдать мелкого в детдом». Сын молча посмотрел на меня таким взглядом, чтобы удостовериться что его мать действительно рехнулась…
Так мы и жили. Но тут наступил вдруг третий класс… Такой жести у нас еще не было… Когда мы делали уроки я орала так, вернее визжала, как никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах!!! К тому времени старший привык к такому моему голосу и особенно не переживал. Мы уже ждали с работы папу, который просто страшно зыркал своими глазищами на нас и шел ужинать, и мы напуганные такой его неожиданной эмоциональностью быстренько доделывали свои уроки. Я столько раз пыталась научиться так зыркать, чтобы сын сразу понимал чего я хочу, но, все мои нелепые ужимки, все устрашающие вращения глазами мне не помогали и сын просто валялся от хохота, когда я пыталась таким образом его напугать… Потом стало совсем тяжко, и хоть сын оставался еще почти отличником, я с тоской думала, что моего здоровья уж точно не хватит до конца школы и на моей могиле я велю написать: «В моей смерти прошу винить - уроки!!!»  Позже папа все-таки присоединился к нашим урокам, видимо справедливо рассудив, что я действительно близка к тому, что скоро «сыграю в ящик», и ему будет не с руки валандаться с двоими детьми…
      Сейчас мы заканчиваем четвертый класс и мой ученик до сих пор, перед тем как садиться за уроки, начинает оплакивать свою неудавшуюся жизнь, и рыдает над очередной задачей как над покойником, а я терпеливо жду, когда он успокоится, и тогда мы продолжаем грызть гранит науки, лязгая своими беззубыми челюстями…
      На данный момент мы находимся на той стадии, когда я каждый день непедагогично ору обоим детям, что я их обоих сдам в детдом… Старший от этих слов глубже зарывается в свои учебники, а младший с веселым хохотом все-таки выуживает у старшего дневник и начинает ему выставлять, достойные его брата, оценки…  Весь вечер у нас на люстре висит ремень… для устрашения, но никто его не боится…
       И в часы примирения, когда все уроки сделаны, мне становится ужасно стыдно, что час назад я была не совсем человеком…