Сорванная разведка

     Этот сентябрь выдался на удивление теплым. Редкие робкие дожди сменялись солнечной и совершенно погодой без малейшего ветерка. Листья на деревьях только начали спадать, осторожно укрывая еще не пожелтевшую траву.
     Рота удачно оказалась на брошенном хуторе, состоящем всего из трех деревянных и довольно крепких домов. Солдаты чувствовали себя, словно на курорте: немцы стояли километрах в двух от хутора и особо не беспокоили. Приказа о наступлении не поступало, а самим суетится и лезть на врага без команды не имело смысла. Обилие грибов в лесу и картошка в подполах изб позволяла разнообразить порядком надоевшую солдатскую еду. Не жизнь, а малина! Такого блаженства и расслабленности не испытывали даже бывалые бойцы, воевавшие не первый месяц. За это время солдаты и в баньке попарились, и бельишко прожарили и прорехи в форменках залатали...
     На третий день спокойный уклад жизни был нарушен - черт принес посыльного из штаба полка, что насторожило солдат, тотчас уразумевших, что их благоденствия, кажется, приходит конец.
     Так, собственно, и вышло.
     После того, как нарочный отбыл восвояси, старлей вызвал к себе троих разведчиков.
     - Получен приказ произвести разведку, посмотреть, что делается у немцев, узнать их численность, их диспозицию, - сообщил он. - Пойдете вы трое. Только тихо, в столкновение не вступать. Не спугните их, а то насторожатся, сразу сообразят, что что-то затевается. А вот этого нам как раз и не нужно. Небойсь, они, как и мы, расслабились, рассупонились. Малахов, на тебя особая надежда - ты как раз родом из той деревни, где немцы. Проведи группу так, чтобы комар носа не подточил. Местность, чай, знаешь...
     - Как не знать! - ответил шустрый Малахов. - С детства эти леса облазили с пацанами.
     - Вот и подумай, как поведешь.
     - Да чего там, сделаем! - легкомысленно бросил Малахов.
     - И посерьезней, не на прогулку к девкам посылаю. Дело ответственное - приказ самого командира полка!
     - Возьмем по автомату да по паре гранат, - вступил в разговор пожилой сержант Одинцов, которого за возраст, серьезность и рассудительность солдаты звали просто Митричем.
     - Ты, Митрич, за старшего, - отдал распоряжение старший лейтенант. - Не расслабляйтесь ни на минуту. И главное - берегите себя. Поешьте, отдохните, а как начнет темнеть, с Богом!..
     Когда солнце начало цепляться за вершины деревьев, командир снова собрал разведчиков, придирчиво осмотрел их и напутствовал:
     - Как мыши... И берегите себя, вы не только мне нужны, вас дома ждут...
     Николай Малахов действительно отлично знал местность и вел группу какими-то буераками и заросшими канавами. Он прекрасно ориентировался в густых сумерках и через час разведчики были уже у цели. Они залегли на опушке леса, откуда до деревни было всего-то метров триста. И что особенно хорошо, все это пространство было засажено пока еще высокими кустами картофеля.
     - Подождем, пока немцы не уснут, а часовые не начнут клевать носом, - прошептал Митрич.
     - Как же, успокоятся они, - возразил ему Яшка Светлов, третий разведчик. - Вон в той хате огни светятся и музыка играет. Гуляют, сволочи, как у себя дома.
     - Мужики, это дом Нинки, моей невесты, - неожиданно проговорил Николай.
     - Иди ты! - начал было Яков, но Митрич его остановил.
     - Она разве не эвакуировалась?
     - Откуда я знаю? Может и ушли...
     - Отставить разговорчики, не на свидание пришли. Дело надо делать, - прервал их Митрич.
     Больше часа бойцы лежали, молча наблюдая главным образом за той хатой, где шло веселье. В окнах других изб свет едва теплился.
     Около трех часов ночи Николай предложил:
     - Сержант, давай я сползаю, гляну, что да как! Я же здесь каждую кочку знаю.
     - Давай, парень, - после некоторого раздумья проговорил тот. - Не рискуй - глянь и назад... Мы переждем до утра и при свете посмотрим, что тут у фрицев творится...
     Малахов уполз между рядами картошки и через минуту его уже не было видно. Ночная тишина нарушалась только слабыми звуками музыки играющего патефона - окна избы с гуляющими были распахнуты в теплую ночь.
     И вдруг, минут через двадцать, "веселая" хата словно взорвалась изнутри. Грохот взрыва и языки пламени из окон всполошили всех немцев в деревне. Трассирующие пули автоматных очередей понеслись во все стороны, по большей части в сторону леса.
     - Твою мать! - выругался Митрич. - Что там случилось?
     И едва ли не тут же из картофельных кустов буквально выпрыгнул Николай - целый и невредимый.
     - Что там произошло? - спросил Яков. - На часовых нарвался?
     Но Николай только что-то судорожно бормотал и, видимо, плакал, размазывая слезы по щекам рукавом гимнастерки.
     - Уходим, - скомандовал сержант. - Не хватало нам еще на облаву напороться. Бегом!
     И они побежали по мрачному лесу, невидимые противником. В деревне же был страшный переполох - шла бесконечная беспорядочная стрельба, но погони не было - кто же сунется ночью в лес с диверсантами?
     Горящая изба освещала едва ли не всю деревню. Сквозь деревья было видно, как там метались полуодетые гитлеровцы и палили из автоматов наугад.
     Пробежав примерно километр, разведчики остановились отдышаться в яме под комлем вывороченной, видимо, ураганом сосны.
     - Рассказывай, что произошло, - потребовал Митрич, обращаясь к Николаю.
     Но тот только дрожал и даже не пытался что-либо говорить. Даже выкуренная им самокрутка не помогла ему успокоиться.
     - Ладно, дома расскажешь, - заключил Митрич. - Хватит рассиживаться, пошли...
     В окопе их уже ждали. Командир тотчас увел их в свою избу и велел доложить о результатах разведки.
     Митрич рассказал все, как есть:
     - Ни черта мы не разведали, - сообщил он. - Сами чуть ушли. Послали вот этого, - он кивнул на Николая, - а там началось такое, уму непостижимо.
     - Рядовой Малахов, - командир глянул на Николая.
     Николай, уже немного успокоившийся, начал рассказ:
     - Я пополз посмотреть обстановку, где часовые и вообще... А в Нинкином доме гулянка идет, песни распевают, танцы, шнапс глушат...
     - Какой еще Нинки? - спросил старший лейтенант.
     - Это его невеста, - пояснил Митрич.
     - А дальше? - поторопил Николая командир.
     - Я заглянул из ближних кустов в окно, а там полураздетые немецкие офицеры и наши деревенские девчонки. Голые... А моя Нинка, тоже раздетая, сидит на коленях у какого-то немца и целует его.
     Николай умолк было, но командир подтолкнул его к дальнейшему рассказу:
     - Ну, и что же ты?
     - Я не сдержался и махнул в окно пару гранат...
     - А чего это так сильно рвануло-то? - встрял в разговор Митрич. - Что-то не похоже на разрыв обычной гранаты.
     - Одна была противотанковая, - ответил Николай. - Я ее на всякий случай прихватил.
     - Тогда понятно, - начал было Митрич, но командир остановил его.
     - Натворил ты дел, парень! Днем прибудут из штаба полка, что я им доложу?
     Разведчики молчали, низко опустив головы.
     После недолгой паузы командир отпустил их, попросив Митрича задержаться.
     - Митрич, ты последи за этим чудиком, мало ли что в голову ему взбредет в таком состоянии!
     - Пригляжу, - пообещал сержант и вышел из избы командира.
     Действуя в полном соответствии с Уставом, старший лейтенант доложил в штаб полка о проваленной разведке. И уже через несколько часов в хутор в сопровождении двух автоматчиков прибыли замначштаба и капитан-особист. Выслушав доклад старшего лейтенанта, офицеры стали решать, что делать с разведчиками.
     Особист настаивал на расстреле Малахова за срыв задания, а остальных направить в штрафной батальон. Замначштаба, серьезный и пожилой уже майор, попытался урезонить его:
     - Не горячись, капитан. Это не нам с тобой решать. В штабе полка разберемся... Расстрелять! Он же не предатель - просто погорячился парень Посмотреть бы на тебя в такой обстановке! Тут не разум - момент решает. Психанул солдат, жених между прочем, и на секунду потерял контроль над собой. И потом не забывай, какой у нас некомплект в ротах... Если мы начнем еще и своих стрелять, с кем же воевать будем?
     Всех троих разведчиков под конвоем увели в тыл. Через несколько дней Митрич и Яков вернулись в расположение роты. От них и узнали, что Кольку определили в штрафбат. Больше о нем не слышали...