Счастливая... 16. Я хочу, чтобы у меня была семья!
Роман (продолжение)
Начало: http://www.proza.ru/2014/05/08/1611
16. Я хочу, чтобы у меня была семья!
Наташа тихо вошла в квартиру, включила на кухне свет и поставила чайник. Сняла одежду и перед тем, как умыться, посмотрелась в зеркало. Сегодня, после такого неожиданно хорошего, даже необыкновенного вечера, она казалась себе моложе и красивее.
Глаза выглядят более выразительно, чем обычно, и не только потому, что она так старательно накрасила ресницы дорогой французской тушью; лицо после прогулки стало свежим и розовым, грудь в новом, тоже французском лифчике – высокая и соблазнительно упругая. Жаль, что у кофточки такой скромный вырез, но ведь ей, серьёзной женщине, учительнице, неудобно выставлять грудь напоказ.
«Онегин, я тогда моложе и лучше, кажется, была...» – с иронией подумала она. – Вот именно что тогда. А сейчас мне уже тридцать шесть лет. Конечно, это не повод для грусти, и можно выйти замуж, если позовут, но вряд ли я решусь родить ещё одного ребёнка. Что станет с моим животом? – Она полюбовалась своим подтянутым, гладким, чуть выпуклым животом – он именно такой, какой должен быть у женщины. – Хотя... что загадывать! Какие дети? Он ведь ещё не сделал мне предложения, и мы даже ни разу не поцеловались. А почему? Нет, всё-таки правильно, что мы не стали целоваться. Ещё рано, мы только вчера встретились. Такими темпами я ему скоро надоем. Получит от меня всё, что надо, и потеряет интерес. Надо как-то сдержаннее быть, что ли, не раскрываться сразу. Он не знает, как я выгляжу без макияжа или как «грациозно» я тащу с Комаровки тяжеленные сумки. Всё ещё впереди».
Свисток на чайнике заверещал неожиданно громко, и Наташа подбежала к плите, чтобы выключить его.
– Мам? – послышался из комнаты сонный голос Ники.
Наташа подошла к дочери и погладила её по голове.
– Спи, детка, я дома, это тебя свисток разбудил.
– Мам, тебе дядя Лёша звонил.
– Что-нибудь просил передать?
– Да нет, он просто так звонил, с дежурства. Я сказала ему, что ты пошла в кино. Он больше не спрашивал ничего.
– Ну хорошо, хорошо, ты спи, я тоже скоро лягу.
«Лёша как будто почувствовал, что я... Впрочем, что – я? Ушла от него или изменила ему? Нет. Пока – нет. Да и как можно от него уйти, если мы до сих пор не вместе? И что значит «изменить», если я ему ничего не обещала? И он ничего не обещал мне, а значит, он не может, не готов ничего сделать для меня. Он ведь не поедет в Тюмень зарабатывать деньги, чтобы купить нам квартиру. Господи, какая же я жестокая! – одернула она себя. – Он и так уже работает ночами на «скорой», чтобы свести концы с концами, а они всё никак не сходятся. Но если бы мы любили друг друга сильнее, если бы мы не могли жить друг без друга, можно было бы что-нибудь придумать, чтобы не расставаться?»
Она вспомнила своё любимое стихотворение:
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них –
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь,
Когда уходите на миг!..*
«Вот так должно быть, когда любят по-настоящему. А у нас – не так... Конечно, я буду чувствовать себя виноватой, и Лёша вправе меня осуждать. Даже не стоит оправдываться. Но, может, он поймёт меня. Я хочу жить с любимым человеком и быть счастливой. Я хочу, чтобы у меня была семья – не когда-нибудь потом, а сейчас, пока я молода и у меня есть силы. Может, я и правда рожу мальчика или девочку. Боже мой, меня ещё никто никогда не просил об этом! Я даже не знаю, что испытывает женщина, когда мужчина говорит ей, что хочет от неё ребёнка и уговаривает её родить. У многих моих знакомых дети появлялись сами по себе, иногда очень некстати, хотя их всё равно любили. Они рождались, потому что в семье должны быть дети, или этого хотела женщина, а у мужа не было веских оснований, чтобы возражать ей. А ведь некоторых женщин мужья просят родить ребёнка, мечтают о нём... Есть же такие счастливые семьи!»
Засыпая, Наташа пыталась представить неизбежное объяснение с Алексеем, но так и не придумала, что сказать ему, чтобы не выглядеть в его глазах вероломной искательницей приключений. Она думала о чём-то ещё, но мысли её возвращались к разговору с Олегом, она вспоминала его такие откровенные слова…
Приснится сон, в котором всё сбылось, –
Не просто так, а то, о чём мечтала,
Что в жизни испытать не довелось.
Приснится, чтобы я не забывала.
Мечты – они ведь тем и хороши,
Что нас от пустоты оберегают.
Пускай уж лучше снятся миражи,
Чем бренные заботы досаждают.
Приснится сон, в котором всё сбылось,
И я проснусь без тени сожаленья.
А может, это было, но прошло –
Давным-давно, до моего рожденья...
Утром она проснулась с ощущением, что сегодня у неё начинается новая жизнь. Однако надо готовить завтрак, будить Нику, красить ресницы, собираться, идти на работу и учить детей английскому языку. Вот это – постоянно и неизменно, и хорошо, что неизменно. Это значит, что всё идёт как положено и перемены в личной жизни не могут помешать Наташе быть кем и всегда, – матерью, женщиной и учительницей.
Но теперь она готова стать любимой женщиной и женой. Оказывается, она так хочет этого, что не может дождаться вечера, когда позвонит Олег и скажет, что им надо встретиться. Он обещал позвонить, и Наташа будет ждать его звонка, как влюблённая девушка.
Первым позвонил Алексей.
– Здравствуй, дорогая, – мягко сказал он, и Наташе стало не по себе.
Она надеялась услышать голос Олега, и привычные слова Лёшиного приветствия заставили её покраснеть. Хорошо, что он её не видит. Что она должна ответить ничего не подозревающему человеку, чтобы не обмануть его и в то же время не разочаровать, не ударить словом?
– Привет, Лёша! Как дела? – с трудом произнесла она.
– Да вот, решил тебе позвонить. Я устроил себе небольшой перерыв, хотя мне надо заполнить две карточки, но они подождут. Может, мы сегодня встретимся? Погуляем или, если ты не против, зайдём ко мне? Что ты на это скажешь?
– Нет, я сегодня никак не могу. Надо кое-что сделать по дому, а завтра у меня весь вечер будут ученики, – ответила Наташа, радуясь тому, что у неё, и в самом деле, есть чем заняться, и насчёт завтрашнего дня не пришлось врать.
А что ещё она могла ему сказать? Зайти к Лёше – это означало, что он приглашает её в постель. Но сейчас она не только хочет этого, но и не имеет права обманывать его, потому что думает только об Олеге. И даже просто так гулять или ходить в кино с разными мужчинами по очереди – тоже неловко и неправильно.
А что если во время прогулки собраться с духом и открыть Лёше всю правду? Ну и как же ему сказать? Нет, пока она ничего не будет рассказывать. Ну невозможно вот так внезапно всё изменить, разорвать нормальные отношения, длившиеся целый год, и потом не раскаиваться! Мало ли как это может подействовать на человека! А ведь он её, наверное, любит, и она думала, что любит его. Такая спокойная, почти семейная любовь.
Да и с Олегом ещё ничего не ясно. Мало ли что случается в жизни! А вдруг он снова уедет в свою Тюмень или куда-нибудь ещё, а потом даже не позвонит ей? Может, всё, что вчера было – это случайность или наваждение. Утро вечера мудренее. Что если завтра она покажется ему самой обычной женщиной, каких много на свете, и он остынет и передумает. И не скажет больше: «Я хочу, чтобы я был нужен тебе». И что тогда? А Лёша – он такой постоянный, такой привычный, как ежедневный восход солнца или уроки английского. Он, кажется, никуда не денется, хотя ничего не обещает.
А через полчаса позвонил Олег, и от его голоса у Наташи перехватило дыхание. Она так ждала этого звонка! С Олегом можно было говорить о чём угодно и сколько угодно, но переводить новые, ещё хрупкие чувства в долгие разговоры по телефону не стоит. И встречаться каждый день тоже нельзя, чтобы не надоесть друг другу. Но ей так хотелось его видеть, слышать и обнимать!
___________________________________________________________
*Александр Кочетков (1900 –1953), «Баллада о прокуренном вагоне»
Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/07/13/952
Свидетельство о публикации №214071101292